Повелитель игры

Моррелл Дэвид

Бэленджер услышал позади звуки движения. Обернувшись в полутемном зале, он увидел мужчину и женщину, покидавших помещение. В дверях они шепотом обменялись с Карен Бейли несколькими словами. Мужчина показал на часы. Карен понимающе кивнула.

Свет мигнул, сообщив о смене картинки, и Франк вновь посмотрел на экран. Он увидел солдат нацистской армии, застывших в парадном шаге с высоко поднятыми ногами. Пошла серия слайдов с изображением руин взорванных бомбами домов, танков со знаком свастики, груд трупов в лагерях смерти и грибовидного облака взрыва атомной бомбы.

— Джейкобс задумал создание крипты в период

Великой депрессии, из-за которой у него, возможно, появился скепсис в отношении будущего цивилизации. Не исключено, что его целью была не похвальба перед потомками успехами современников, а попытка сохранить нечто из того, чему, как он боялся, грозила опасность уничтожения. Ведь в тысяча девятьсот сороковом году, когда крипту запечатали, немецкие армии стремительно шли победным маршем по Европе, и пессимизм в обществе быстро нарастал. В документе, который Джейкобс поместил в крипту, было сказано: «Мир одержим стремлением навсегда покончить с нашей цивилизацией, и здесь, в этой крипте, мы оставляем ее для вас».

Бэленджер вновь услышал шорох позади. Он обернулся, увидел еще одну уходящую пару и нахмурился.

— Крипта уцелела, но большинству капсул не повезло, — продолжал профессор Мердок. — То контейнеры оказывались негерметичными, то в содержимое попадали органические субстанции, которые начинали гнить. Больше того, как это часто бывает, лучшим намерениям не раз вредили проявления человеческой природы. Амбициозные жители одного города в Калифорнии заложили семнадцать капсул времени и потеряли все. В одной из школ Виргинии шесть выпускников изготовили капсулу времени и замуровали ее где-то в кампусе. Шел тысяча девятьсот шестьдесят пятый год. За прошедшее с тех пор время школу сровняли с землей, а у всех шестерых случилось нечто вроде провала в памяти, касающегося и содержимого капсулы, и места, где ее заложили. Можно подумать, что они вовсе не делали ничего подобного. Жители близлежащих городов с увлечением предаются игре в кладоискателей или в охотников на мусор.

Когда еще два человека покинули зал, Бэленджер весь напрягся.

«Что происходит?» — думал он.

— Из тысяч потерянных капсул времени особый интерес вызывают пять, — сказал профессор Мердок. — Первой из них является так называемая капсула каравана двухсотлетия. — Профессор как будто понизил голос, и Бэленджер наклонился вперед, чтобы лучше слышать. — В День независимости тысяча девятьсот семьдесят шестого года капсулу, содержащую двадцать два миллиона подписей, везла в Вэлли-Фордж, что в Пенсильвании, целая процессия автомобилей, названная караваном двухсотлетия. — В зале как будто стало темнее. — В церемонии, посвященной юбилею Войны за независимость США, намеревался принять участие президент Джеральд Форд. — Голос профессора делался все тише и тише. — Но перед началом церемонии кто-то украл капсулу из оставленного без охраны фургона. — Глаза Бэленджера закрывались сами собой. — Вторая из наиболее интересных разыскиваемых капсул находится в Массачусетском технологическом институте. В тысяча девятьсот тридцать девятом году инженеры МТИ запечатали некоторое количество различных предметов в контейнер и заложили его под большим циклотроном, который монтировали. Циклотрон…

9

Кланг.

Бэленджер медленно приходил в себя.

Резкий, равномерно повторяющийся звук издавал, как ему показалось, надтреснутый колокол.

Кланг.

От этого звука у него болезненно пульсировало в голове.

Кланг.

Он с усилием открыл глаза. Его окружала тьма, а от холодного ветра пробрала дрожь. Бэленджер слышал грохот волн. Ветер попахивал гарью.

Вдруг его ослепил свет. Застонав, он поднял руку, чтобы прикрыть глаза. Предплечье болело.

— Парень, тебе тут нечего делать, — сказал грубый голос. — Вставай и убирайся отсюда.

Бэленджер смог лишь еще раз простонать в ответ.

— Ты меня слышал? Шевелись!

— Где?..

Горло Бэленджера пересохло до боли. Он не смог заговорить с первого раза.

— Я повторять не буду. Поворачивайся!

— Где я? — Бэленджер, прищурившись, всмотрелся в тьму, из которой ему в лицо бил свет фонаря, и внезапно понял, что лежит на песке.

— Помилуй бог! Неужто ты так нажрался, что не помнишь, где находишься? — воскликнул второй грубый голос. — В Эсбёри-Парке, дружище, где же еще? Где был, там и остался.

Кланг.

Бэленджер с величайшим трудом поднялся на ноги. В свете мощного ручного фонаря он различил полуразрушенное здание. Запах гари сделался сильнее.

— В Эсбёри-Парке?

Кланг.

Разум Франка к этому времени слегка прояснился, и он узнал звук из своих кошмарных сновидений: грохот наполовину оторванного листа железа на заброшенном здании. Его вновь пробрал холод. Теперь уже от страха.

Кланг.

— Городские власти ведут восстановление района. Такие, как ты, нам здесь не нужны.

— Нет!.. — сдавленно воскликнул Бэленджер и испуганно ткнул рукой в сторону груды развалин. — Это же не?.. Только не говорите, что…

Кланг.

— Отель «Парагон», — с готовностью отозвался первый голос. — То, что от него осталось. Когда там поубивали кучу народа и здание сгорело, мы решили: «Хватит! Эта набережная вновь заживет полной жизнью». Так ты уберешься или тебя забрать в кутузку?

Бэленджера затрясло от волнения.

«Отель „Парагон“, — панически думал он. — Как я тут оказался?»

— Эдди, подожди-ка минуточку. Где-то я его уже видел. Эй, послушай, ты, случайно, не?..

— Бэленджер, — уверенно сказал второй. — Франк Бэленджер. Да, конечно, он и есть. Иисус! Дружище, как вы сюда попали? — Его тон заметно изменился. — Я был уверен, что это место вам меньше всего на свете захочется посетить.

— Аманда, — прошептал Бэленджер.

— Я не слышу, что вы говорите.

— Аманда, — хрипло повторил Бэленджер.

— Какая Аманда? С вами был кто-то еще?

— Эдди, погоди. По-моему… Прошлой осенью, когда отель сгорел!.. Как же была ее фамилия? Эверт. Аманда Эверт. Франк, это та женщина, которую вы спасли?

Кланг.

— Аманда! — выкрикнул Бэленджер. — Где ты?

Ему показалось, что связки вот-вот разорвутся. Нетвердо держась на ногах, он побрел к обгорелым развалинам.

— Франк, все-таки, ради всего святого, объясните, что вы тут делаете?