Повелитель морей
Шрифт:
– Товарищ полковник, красноармеец Туманов вернулся из увольнительной.
В штабе дивизии мне выдали увольнительную, сюда и вернулся. До окончания срока оставалось двадцать минут. Успел.
– Ну вернулся и вернулся, - буркнул тот, возвращаясь к картам.
– Оформите его.
– Товарищ полковник, благодаря вам я семью успел на отдых на море свозить, вот привёз вам рыбки черноморской. Вяленой, - поднёс я и передал одному из командиров полный сидор с рыбой, взяли ни говоря ни слова. Кажется, этот лейтенант адъютант комдива.
А лучше подарок сделать, по загару моему понятно, что я не в этих краях проводил время, а зависть такая штука, что может подтолкнуть на многое, вроде комдива Лебедева, а так хоть снял острый момент с этим. Штабной командир в звании старлея подошёл, забрал красноармейскую книжицу с увольнительной, и завизировав её, отправил меня в своё подразделение. Выяснилось, что я прохожу службу в том же подразделении, возросшегося до батареи. В нашем полку теперь зенитно-пулемётная батарея счетверённых пулемётов, там я и числюсь. Пока
Сначала тот со мной лично пообщался. Представился сам, лейтенант Бестужев, детдомовский, учился в Горьком, стрелково-пулемётный факультет, воюет с начала июля, выходил из окружения под Могилевом, на счету его взвода один сбитый самолёт, и два повреждённых, до двух рот уничтоженных солдат. Они тогда из пулемётов прямой наводкой лупили. Выведен в тыл, получил новое назначение с повышением на батарею, и теперь вот командует батареей. Немного отвлекусь и скажу. Наша дивизия ослабленная, ещё у Орши у дивизии забрали один полк, и сейчас он двухполкового состава. Ну и плюс артиллерийский полк неполного штата, два дивизиона. Во время пополнения должны были дать ещё один стрелковый полк, да не дали, срочно сюда бросили, в дивизии едва семь тысяч человек личного состава. Едва хватило запасов выдать личное оружие, на более серьёзное только по минимуму. Трёхдюймовок набрали двадцать штук, и те времён Русско-Японской, но снарядов для них хватает, вот и сформировали два дивизиона. Противотанковых пушек найти смогли по две на батальон. И это хлеб. Пулемётов недостаток тридцать процентов, да и остального тоже. Уже чувствуется что склады пустеют, выдают откровенное старьё. Это я к чему. По зенитным системам та же ситуация. В основном дали двуствольные пулемёты Максим. Я и не знал, что такие есть. Так что сделали вперемешку. Три батареи, по одной в полку, и ещё одна охраняет штаб дивизии. Два пулемёта двуствольные и два четырёх на каждую батарею, также и в нашей было. Комполка распорядился раскидать зенитки так, обе двуствольные в первый и второй батальоны, третьему четырёхствольную и в охрану штаба последнюю, заодно как резерв. При последней находился комбат. А пока батарея передвигается совместно, в данный момент осуществляет прикрытие полка, раскидают, когда позиции будут занимать. Автотранспорта в полку нет, только лошади и телеги, они же у батареи и на них же перевозят пулемёты. Выбрали покрепче, чтобы такую массу выдержали. Также и боезапас подвозят. Вот и все новости.
Надо сказать, я был удивлён такими откровениями лейтенанта, он один лейтенант на батареи, остальные командиры сержанты и один батарейный старшина. Треть бойцов и командиров из его старого ввода. Так вот, я решил особо тоже не утаивать, командир вроде справный, лицо открытое, глаза серьёзные, явно ждёт и от меня откровений. Думаю, ему меня уже описали, но всей информацией тот не владеет. А знать стоит, чтобы понять на что ему рассчитывать в случае чего.
– Что ж, спасибо за откровения, товарищ лейтенант. О себе скажу так. Закончил университет народного хозяйства в Москве, был вербовщиком уговорён на военную службу, сглупил, признаю, после аттестации надел форму техник-интенданта второго ранга. Прибыл в Белосток и был назначен на должность снабженца в отдельный зенитный артиллерийский дивизион. Не по званию должность, но спецов не хватало. Поругался с командиром дивизиона, включая комиссара, не выполнил преступный приказ, отданный войскам перед войной, запрещающий вывозить семьи комсостава. Я вывез за неделю до войны, о начале которой кстати, были осведомлены все командиры в Белостоке. По другим не знаю. Был разжалован в старшины, принял должность батарейного старшины. Снова не выполнил приказ командования дивизиона, не кормил их во время прорыва из окружения, три недели прорывались. Попал под суд и был разжалован в красноармейцы. Имею острую неприязнь к командованию дивизиона, как и оно ко мне. После разжалования прибился к нашей Пятьдесят Третьей стрелковой дивизии. Воевал, был награждён. Поклялся себе закончить войну простым красноармейцем. Звания, даже если будут давать, не возьму, как и должности. Для наград я полностью открыт. Хорошо стреляю… да из всего, даже из танковых пушек. Опыт есть, и довольно солидный.
Общались мы с батарейным у телеги, лошади не было, пасся табун в стороне, вот Бестужев, как тот уточнил, эту фамилию дали в детдоме, бумажки тянули, их там отказников шесть собралось. Так вот, тот сидел на краю телеги, а я устроился на стопке сена, скинув с себя часть амуниции и положив на ноги винтовку, поглаживая лакированное ложе. Мы уже перешли
– Любопытно. Почему служба не понравилась?
– Я педант, я по инструкции действую и мне нужно чтобы всё было как положено. Командир дивизиона Лебедев, это ходячий хаос, полностью разложившееся подразделение, бардак и развал. А на мои попытки навести порядок, меня ещё и начальником штаба дивизиона дополнительно назначили, получал по рукам. Так что убили у меня желание продолжать службу всего за неделю, мне нужно было только год ценза отслужить и сразу бы уволился, а тут война, ну и пошло-поехало. Вошёл в клин с комиссаром и комдивом, а там по нарастающей. Да и плевать, мне карьера до одного места. Так что сам понимаешь, опыта боевого у меня много, но по сути я был военным чиновником без элементарных знаний об уставе. У нас в институте даже военной кафедры не было. Её создали только в этом году, как я слышал.
– Ясно. По тебе, у меня все расчёты укомплектованы полностью. На командные должности я смотрю ты не стремишься, в хозотделение такого бойца оформлять глупо, а наводчики у меня всех хорошие и опытные. Из моего старого взвода. Вот думаю куда тебя направить.
– Тоже мне проблема. Я достану зенитный «ДШК», и будет у тебя на батарее пятое орудие. Расчёта не нужно, сам справлюсь.
– Подожди, а где ты его достанешь?
– Серёг, ты мня не слышал? Я снабженец, а бывших интендантов не бывает. Я могу достать ВСЁ. Всё что мне нужно. От танка до подводной лодки.
– Слушай, Андрюх, - оживился тот.
– А сможешь усилить зенитное прикрытие дивизии, одним пулемётами нам не отбиться.
– Андрюх, ну ты чем слушаешь? Я же сказал, что у меня отбили любое желание помогать. Лебедев был очень убедителен. Вот я на принцип и пошёл. Если я для дивизиона, будучи его снабженцем, достану всё что дадут в заявке, я это достану. Без проблем. Когда меня понизили, то на батарее было всё, а остальные сосали лапу гладя на моих батарейцев. Так было и при выходе из окружения, я добывал еды по деревням и сёлам, но кормил только своих и те вышли к нашим здоровыми и откормленными. Остальные ходячие скелеты. Всё потому что из старшин я работал один, остальные в толпе шли, не работали, а канючили поесть. Я не Христос, спасать идиотов не нанимался, и делать за чужих работу тоже. Я ясно выражаюсь? Где я старший там есть всё, стольное трава не расти. Меня так воспитали в дивизионе. Нет, когда я на принцип иду, меня не сдвинуть. Сейчас я простой красноармеец, отвечаю только за себя, для себя, я достану всё, нужен тебе танк «Кавэ», без проблем, через час на нём подкачу, но воевать на нём буду сам. И никому не отдам. Попробуют отобрать, сожгу к чёрту. Понял в чём суть? И по обратной карьерной лестнице, вверх я не пойду, мне это просто не нужно, только бы дожить до конца войны. Пусть лапу сосут. И стыдить меня тоже не стоит, я уничтожил почти тысячу немцев. Пусть кто-нибудь повторит. Даже если я завтра погибну, то погибну со спокойно душой, если бы каждый боец Красной Армии убил по одному немцу, война бы давно закончилась, я давно перевыполнил этот план.
– Ну и каша у тебя в голове, - даже с некоторым восхищением покачал тот головой.
– Сам горжусь. Ты пойми, если я начну доставать что-то, то буду выполнять работу старшин или снабженцев тех подразделений что получат внештатную технику или вооружение. А я за них работать не собираюсь. Если они свои жопы оторвать от стула не хотят, мне это какого хрена надо?! То что бойцы на передовой без всего? Совесть меня не мучает, и не будет мучать, пинайте своих снабженцев, это их работа, пусть побегают, растрясут жирок. Если тебе нужно дополнительное вооружение, подавай заявку старшине, интендантам, если мне нет проблем достать всё что нужно, им тем более. Только не хотят, тут ведь стараться нужно, работать, обменивать то что нужно, на то что есть у них. А терять это они не хотят, так что проще канючить, ничего нет, склады пусты и ныть что они не железные чтобы так пахать. Пинать, пинать и пинать. В тяжёлых случаях грозить трибуналом, может тогда шевелится начнут? Я не говорю, что все снабженцы такие, разных повидал, смотри сам по ситуации. Люди всё же разные. Ну а со мной, назначь заряжающим в расчёт орудия что при штабе полка будет, а я дальше сам буду искать позиции, ставить пулемёт и вести стрельбу.
– А люди? Оружие же тяжёлое?
– Справлюсь.
– Хорошо. Расчёт сержант Хрумова. Вон он, идём познакомлю. Я скажу, что ты только приписан, командовать тобой он не может.
– Слушай, Андрюх, а ты умный парень, с тобой приятно иметь дело. Если что нужно, в виде исключения, без проблем достану. Только не наглей, автомат там трофейный или пистолет, это легко, ну мотоцикл в крайнем случае, и то неофициально, на остальное рот не разевай. У тебя старшина есть, это его работа всё добывать. Точнее снабженца, старшина его пинать должен, подавая заявку.
– Разберёмся.
Тот познакомил меня с командиром расчёта и бойцами. Сказал, что я числится за ним буду, но сам по себе, командовать мной не нужно, если только в крайнем случае. Так что познакомившись, на довольствие у повара уже встал, жаль обед пропустил, отошёл к той же телеге где мы общались с глазу на глаз, кинул стопку соломы под телегу, покрыв ту плащ-палаткой, и стал подрёмывать в полглаза. И тут мне стало не до сна, я с помощью Взора, что уже на две тысячи восемьсот метров работал, прислушался к одному разговору в палатке комдива. Тот её с начальником штаба делил, но было там двое. Бестужев и полковник. Меня заинтересовало, почему командир батареи после нашего разговора заторопился уйти, проводил Взором, и вот что услышал: