Повелитель Мории
Шрифт:
Стоявший перед дверью орк шумно потянул носом. Остальные с тревогой поглядели сначала на него, потом на заваленные гнилыми бревнами и ржавыми вагонетками ворота. Час назад они забежали сюда, спасаясь от смерти, но потом оказалось, что тоннель не имеет выхода и боковых ответвлений. А через триста шагов широкий проход уходил в воду. Туда твари нырять не пытались. Теперь они, почти не ругаясь, ждали — что будет дальше. Потемневшие дубовые створки, отделявшие их от неистового
Оин, приоткрывший ломом заваленную изнутри дверь, скользнул прямо в гущу врагов. Вожак орков с ревом ударил мечом, но через мгновение почувствовал режущую боль и застыл, не в силах оторваться от зрелища собственных рук, укороченных по локоть. Остальные, визжа, пытались свалить гнома, навалившись все разом, но уже через мгновение отхлынули, жалобно скуля и воя, оставив на полу с десяток своих товарищей. Некоторые бросились прочь. С остальными Оин расправился быстро и безжалостно. Добив покалеченного вожака, гном направился за беглецами.
Четыре орка добежали до воды и остановились. Они так и не решились попытаться уйти вплавь, чувствуя под темной маслянистой гладью непонятную и грозную опасность. Оин, грузно шагая, показался из-за поворота. Тогда орки, испуганно галдя, швырнули оружие в воду и задрали вверх лапы, в традиционном для всех народов жесте: «Сдаюсь».
Гном в недоумении остановился. До сих пор ему не приходилось встречать просивших пощады орков. Он долго глядел на них, потом вздохнул и спросил:
— Вы меня понимаете?
— Я твоя понимаю, — немедленно отозвался низкорослый орк, облизнув губы длинным узким языком.
— Ладно, — проворчал Оин. — Может быть, Ба-лин прав. Времена меняются…
— Вот что, — продолжал Неистовый. — Даже если один из вас испортит воздух — убью всех сразу…
Орки понятливо закивали головами, а через секунду с визгом бросились прочь от воды. Оин, вмиг поднявший топор, через долю мгновения понял, что они убегали вовсе не от него. Вода вскипела, и один из орков, менее удачливый, чем его товарищи, оказался в пасти громадного существа. Если бы Оин хоть раз в жизни видел крокодилов, он бы понял, что перед ним именно крокодил. Правда, тварь, которая сегодня заплыла поохотиться в полузатопленный тоннель, превосходила размерами любого из своих теплолюбивых собратьев, а кроме того, имела длинные лапы, позволяющие быстро передвигаться не только в воде, но и на суше.
Может быть, кто-нибудь на месте гнома и растерялся бы. Но только не Неистовый Оин. Топор со стоном рассек воздух, и на шишковатую голову чудовища, что уже погружалось в воду, обрушился тяжкий удар. Лезвие, распоров толстенную шкуру и пройдя сквозь кость, вошло в плоть почти наполовину. Оин ловко вырвал оружие и ударил еще раз. Громадный хвост чудища поднял фонтан воды. Пасть, усеянная здоровенными зубами, открылась, отпуская уже мертвую добычу. Агония продлилась почти минуту, и все это время Оин стоял неподалеку, внимательно наблюдая за тварью, готовый ударить еще раз. Наконец все стихло.
Оин оглянулся. Оставшиеся в живых орки тихо стонали, сбившись в кучу и прикрыв головы лапами.
— Ладно, пошли, — проворчал Оин, будто ничего и не произошло.
Орки, оглядываясь на гнома расширенными от ужаса глазами, на подгибающихся ногах поспешили к выходу. Оин, хмыкнув в бороду, пошел за своими пленниками. Он почему-то не сомневался: орки так испуганы, что не попытаются бежать. Его больше занимал поверженный монстр. Гном слышал, |что в подземельях Казад Дума скрываются опасные твари, несколько раз видел их издали, но обычно предпочитал не связываться. Все они были разными, непохожими друг на друга. Но почему именно в Мории, почему на самом ее дне? Что они здесь едят, недоумевал гном. И вообще откуда они взялись?
— Это дети бесцветья, — вдруг отозвался идущий впереди щуплый орк. Оин понял, что задал последний вопрос вслух.
— Ну что ты еще знаешь? — Гном догнал разговорчивого пленника.
— Она жила здесь раньше. Она пришла сюда раньше вас и раньше нас. Она ушла в горы и сделала эти пещеры, — говорил щуплый, облизываясь после каждой фразы.
— Кто — она? — спросил Оин. На лице орка застыл ужас, но он продолжал:
— Она — это она. У нее нет цвета, нет запаха, нет вкуса. Она как щупальца из тумана, обволакивает туманом, и там все исчезает. Жила здесь давно, даже тогда, когда пришли гномы, все еще жила. — Орк говорил на всеобщем языке почти правильно, без акцента.
— Давай, выкладывай, что знаешь, — грубо потребовал Оин.
— Она ушла глубоко и хотела кушать. Ее победил наш Властелин, не тот, что правит сейчас… Огненные Бичи загнали ее сюда. Потом пришли гномы и стали ее теснить. Тогда она захотела кушать гномов. Но гномы были хитры. Своей магией они разрушили ее, разорвали на куски, и каждый такой кусок стал Ужасом. Их было так много, что они все-таки скушали гномов.
Орк с тревогой посмотрел на Оина, стараясь по лицу угадать, как тот отнесется к его словам.
— Продолжай, — спокойно сказал гном.
— Гномов не стало, и пришли мы, орокуэны. Но нас они тоже кушали. Мы никогда не спускались так глубоко. А когда спускались, чтобы посмотреть…
— Пограбить и разрушить, — добавил за него гном.
— Да, — немедленно отозвался орк и продолжал: — …То погибали. Мы перестали разрушать и грабить все подряд, когда поняли, что в неразрушенных и неразграбленных залах Ужас не появляется. Они будто боятся таких мест.
— Вы изгадили здесь все! — взревел Оин.
— Изгадили… да, мастер гном, но не разрушили. — Орк еще раз облизнулся. — Сейчас их стало меньше. Они теперь кушают друг друга.
— Ладно, гаденыши, — проворчал Оин. Они находились на месте последней схватки. Гном пнул мешок, что валялся около здорового орка с отрубленными руками, и сказал:
— Забирайте. Тут, верно, ваша жратва. Вы мне еще понадобитесь. Запру вас где-нибудь, вернусь не скоро. Сидите тихо. Если я приду, а вас не будет на месте, то лучше бы вам к тому времени быть в желудке у какого-нибудь Ужаса. Но я вас и там достану, не сомневайтесь.