Повелитель Островов
Шрифт:
— Тьфу, да с ними пьюлец! — озлилась одна из женщин. — Что этот мерзкий тип делает на плавающей колоде в наших водах?
Пока отшельник объяснялся с вожаком Плавучих Людей, Шарина не спускала глаз с лодки, где сидела женщина. Она свято верила в способности Ноннуса: любой человек в поле его зрения, посмевший угрожать отшельнику, горько раскаялся бы в своих намерениях. Но даже у Ноннуса не было глаз на затылке…
Женщина, чьи груди, несмотря на юный возраст, свисали аж до пояса, потянулась к гарпуну, обнаруживая опасные намерения. Шарина развернула руку с топором так, чтобы солнечный свет, отражавшийся от наточенного лезвия, падал прямо той в глаза. Плавучая Женщина — потенциальная убийца — издала сдавленное горловое рычание, но руку с гарпуна убрала.
— Я заявляю о своем праве присоединиться к вашей общине! — повторил отшельник. — Я принес с собой древесину, окупающую шесть человек, а нас всего четверо. Отведи меня к вашему королю, Лежебока… Или же сразись со мной, как предписывает Закон, — если ты отказываешься от моего дара!
Шарина отважилась оглянуться на Ноннуса. Он стоял неподвижно, но что-то в его стойке свидетельствовало: он готов к молниеносному броску на вражескую лодку.
Лежебока ощутимо съежился.
— Фах! Трехпалый! Пожиратель Чаек! Привяжите концы к этой колоде, — скомандовал он.
— Мы надорвемся тащить ее домой, — проворчал Трехпалый. Лежебока проигнорировал его слова.
— Будь по-твоему, пьюлец, — злобно заявил он. — Согласно Закону ты можешь присоединиться к нашему племени… Навечно!
4
Король Карус перегнулся через перила балкона с непривычно мрачным выражением лица. Он наблюдал за событиями, происходившими внизу. Рядом с ним стоял Гаррик, вернее, его двойник из снов. В зале под ними шесть женщин в белых плиссированных рясах и белых головных уборах различной высоты стояли напротив трона, на котором восседал молодой Карус. Женщины производили странное впечатление: будто в блеске и роскоши придворных апартаментов вдруг выросли шесть прямых ледяных кинжалов.
— Это настоятельница Отверженных Дочерей Госпожи, — пояснил король Гаррику, кивнув в сторону пожилой главы делегации. Две женщины помоложе поддерживали ее при ходьбе под руки. Сейчас они стояли, готовые подхватить свою наставницу, если откажут ноги той. — Обычно земли, принадлежавшие монастырям, не облагались налогами. Мои советники убедили меня изменить данный обычай — да-да, всего-навсего обычай, не закон. Тогда мне показалось, что сделать это проще простого.
Настоятельница начала говорить. Гаррик поразился силе ее голоса, как и силе духа, скрытой в хрупком теле старухи. Честное слово, он бы лучше согласился, чтоб его высекли, чем стать объектом этого холодного презрения. Юноша растерянно посмотрел на своего собеседника.
С грустной усмешкой Карус покачал головой.
— Так часто бывает, парень, — сказал он. — Вещи кажутся простыми, пока не доберешься до сути. Ведь если бы государство начало взимать налоги с монастырей, то ему самому пришлось бы заботиться о больных и несчастных, как это делали Отверженные Дочери.
Гаррик поймал взгляд Каруса. И поразился… Создавалось впечатление, будто он смотрится в лесное озеро: ржавая вода, засыпанная листьями, искажала отражение, но это несомненно оставалось его собственное лицо!
— Мне нравились сражения, — вздохнул король, — тут мне не было равных. Люди верили мне и шли за мной в огонь и воду. Управление же государством — совсем другое дело…
Внизу фигура на троне беспокойно заерзала. Мужчины в богато отделанных мехом одеждах со всех сторон что-то нашептывали королю на ухо. Один из них развернул перед взором Каруса пергаментный свиток, как бы желая заслонить им фигуры просительниц. Настоятельница продолжала говорить, и ее слова наводили на мысль о камнерезной пиле.
— Тогда я принял решение поступить с герцогом Йольским единственно известным мне способом, — тихо произнес состарившийся король, стоявший на балконе. — Раздавить его, как жука.
— Возможно, у вас не было выбора, — подал голос двойник Гаррика во сне.
— Может, и так, — саркастически кивнул его собеседник. — Беда в том, что я даже не попытался найти другие пути. Просто выбрал простейший… Тот самый, что привел меня прямиком на дно морское.
Человек на троне резко поднялся, на лице его были обида и разочарование. Настоятельница вытянула свой костлявый палец в обличающем жесте; один из советников фамильярно придержал короля за пышный рукав его камзола. Видать, это переполнило чашу терпения Каруса. Он в гневе закричал и вышел в дверной проем за троном.
— Может, на сей раз, парень, нам удастся лучше управлять Островами, — заявил Карус на балконе. — И я все-таки раздавлю, как жука, этого наглеца, герцога Йольского!
Он рассмеялся знакомым раскатистым смехом. Это было последнее, что Гаррик услышал, прежде чем тронный зал рассыпался, балкон исчез, а Гаррик снова очнулся в геле страдающего от боли юноши. Он лежал на постели в залитой солнцем комнате, выходящей окнами на Южный Порт Каркозы.
Бледные клубы дыма с едким запахом подымались от жаровни на медном треножнике, стоявшей рядом с кроватью. Ее ножки изображали змей, свившихся в объятии. Теноктрис одной рукой бросала пучки трав на горящие угли, а другой водила в воздухе самшитовой палочкой, вырисовывая какой-то сложный узор. Она удовлетворенно кивнула, заметив, что Гаррик проснулся, но не прервала своего занятия.
Юноша лежал на животе. Он попытался приподняться на локте и услышал резкий возглас Лианы:
— Не двигайтесь!
Гаррик огляделся — он лежал обнаженный, а девушка усердно втирала мазь в глубокие порезы у него на спине и бедрах Странным образом обжигающе горячая по ощущениям мазь уменьшала жжение в ранах. Так используют встречный огонь, чтобы остановить распространение опасного пожара.
Ну и ладно, подумал юноша, все равно Стразедон немного оставил от его туники. Лишившись жалких лохмотьев, он не сильно задел свою стыдливость. Гаррик отвернулся к окну и приказал себе не краснеть.
Раздался осторожный стук в дверь.
— Госпожа Лиана! — произнес женский голос. — Прибыл мальчик от аптекаря Нази с лекарствами, которые вы заказывали.
— Хорошо, внесите их, — распорядилась девушка, продолжая обрабатывать раны. — Я не могу сейчас достать деньги. Так что расплатитесь за меня и включите стоимость в мой гостиничный счет.
Хозяйка «Приюта Капитана» поспешно вошла в комнату со свертком, завернутым в промасленную бумагу. Прыщеватый мальчишка лет двенадцати застрял в дверях, глазея на Гаррика, пока хозяйка не выставила его в коридор. Тут Гаррик сообразил, что его собственная постель находилась в общем зале постоялого двора. Сейчас же он возлежал в отдельных покоях на втором этаже, причем, судя по обстановке и размерам комнаты, — самых лучших и дорогих.