Повелитель Островов
Шрифт:
— Мне очень жаль, Гаррик, — решительно произнесла Лиана, сцепив пальцы. — Но, возможно, ваша подруга мертва.
Гаррик попытался осмыслить сказанное… и не смог. С таким же успехом ему могли сообщить, что отцовская гостиница вместе со всеми ее обитателями ушла на морское дно. Юноша молчал.
Теноктрис передала ему кружку с жаровни. Гаррик выпил горький напиток, затем поставил сосуд на пол рядом с кроватью.
Все стало другим.
— Думаю, мне лучше какое-то время побыть одному, — произнес юноша, не глядя по сторонам. Женщины покинули комнату, Гаррик услышал их тихие голоса за дверью.
И заплакал.
5
Согнувшись
— Ну и выносливые эти маленькие шельмецы, — поделился своими мыслями с феей Кашел, от шагов которого прогибались сходни. Неудивительно: при его-то весе, да еще с увесистым сундуком на каждом плече. — Ты не поверишь, насколько они сильны! А посмотришь — маломерки… Ветер дунет — улетят.
Мелли рассмеялась. Сама она невесомым комочком болталась в волосах юноши — казалось, просто еще один локон развевается на ветру.
— О да, очень сильны, — подтвердила она, но прозвучало это как-то издевательски.
В трюме «Золотого Дракона» было устроено семь поперечных грузовых отсеков, полностью изолированных друг от друга. При такой конструкции создавались, конечно, трудности с сохранением равновесия груза во время плавания. Но зато это обеспечивало лучшую безопасность и судоходность корабля. Случись пробоина, вода затопила бы только один отсек, сохранив все судно на плаву.
Капитана, одетого в обычную матросскую набедренную повязку, можно было отличить по красному кушаку. Он надзирал за погрузкой. Серианец, шедший впереди Гаррика, начал опускать свой сундук в один из отсеков. Капитан обрушил на него яростную брань, угрожая хлыстом, сделанным из спинного хребта морского ската. Он толкнул бедолагу, перепутавшего отсеки, к последней дырке — ближайшей к корме.
Следующим на палубу поднялся Кашел. Резко изменив тон, капитан что-то защебетал (юноша не понимал ни слова) и, кланяясь, направил его к следующему люку.
Двое матросов уже прилаживали крышку к ближайшему, очевидно, заполненному отсеку. Третий привязывал ее к колышкам, используя веревку из коры какого-то дерева.
Кашел опустился на колени. Тут же из глубины трюма протянулись руки и сграбастали оба сундука, которые он нес на плечах. Поклажу оттащили внутрь и устроили вместе с остальным грузом. Матросы сверкали белозубыми улыбками, но их невнятное лопотание («тра-та-та») настраивало юношу на подозрительный лад. Совершенно неоправданно он все же чувствовал в них потенциальных врагов.
В свете развешанных на рангоуте бумажных фонариков огромная, изломанная тень Кашела наконец-то выпрямилась. Парень тяжело дышал. Все же что ни говори, а два сундука — это чересчур. Ноша оказалась тяжелой даже для Кашела, хоть он ни за что бы не признался в том вслух. Он тяжело преодолел шесть ступенек ведущих на шканцы. 62 Они соединялись сходнями с причалом, тянувшимся вдоль набережной.
Практически
62
Шканцы (мор. ) — часть верхней палубы судна между грот-мачтой и бизань-мачтой.
Участие братьев в происходящем процессе ограничилось тем, что они перенесли в центральную каюту статуи Богини Милосердия и ее супругов. Теперь они молча наблюдали за погрузкой своего товара, ни во что не вмешиваясь. Увидев проходившего мимо Кашела, они любезно кивнули юноше. Судя по всему, офицеры и простые матросы во время плавания ночевали прямо на палубе «Золотого Дракона».
Горцы, как дети, взволнованные кипящей вокруг суматохой, тем не менее не рвались принять в ней участие. Несмотря на то, что в пересчете на фунт живого веса они были никак не слабее Кашела, горцы предпочли самоустраниться от работы. Вместо того они слонялись вокруг и откровенно развлекались, подкалывая друг друга и заливаясь смехом каждый раз, как видели фею на ее обычном месте на плече у Кашела.
— Почему бы им не помочь? — проворчал юноша, обращаясь к Мелли. Он знал, что несколько горцев несли вахту в фойе фактории, но остальные-то попросту валяли дурака!
— А зачем? — парировала фея. — Зачем тебе так перетруждаться?
— Как? — удивился парень. — Ведь люди же работают, Мелли!
— Я, например, не работаю, — пожала плечами фея. — И они нет.
Засунув большие пальцы в уши и высунув язык, она скорчила рожу глазевшему на нее горцу, в чьей губе красовалась шестидюймовая щепка. На одной щеке у него была вытатуирована свастика, на другой — солнечный диск. Этот маленький нелепый гном оценил шутку феи — так зашелся в хохоте, что аж свалился на спину.
Кашел подождал, пока трое матросов, сгорбившись под своим грузом, миновали ворота внутреннего дворика, теперь уже почти пустого. Юноша направился к дверям крытого склада, но у дверей его встретил секретарь, отчаянно размахивая руками. Он разговаривал только на своем языке, но при помощи мимики и жестов ему удалось объяснить Кашелу, что там ничего уже не осталось. Юноша направился к последнему сундуку, одиноко стоявшему посреди двора. Надо отметить, что хотя стиль работы серианцев казался Кашелу суетливым и беспорядочным, дело свое они сделали. Пожалуй, если такая галдящая команда выйдет по осени в поле, то сведет с ума любого нормального хозяина. Тем больше будет он удивлен, увидев свой урожай убранным в срок.
— Кашел, — услышал он специальный голос феи. Этот ровный тон Мелли использовала, когда время для шуток кончалось. — Пора ретироваться, они идут.
— А? — не понял юноша.
Где-то затрещало ломающееся дерево. Секретарь выскочил из здания фактории и, отчаянно вереща не ходу, помчался к причалу. Снова раздался треск — входные двери ломались под напором уличной толпы. Должно быть, они использовали таран: уж больно быстро все произошло, да и стука топоров не было слышно. Просто два толчка — и толпа ворвалась внутрь.