Повелитель Островов
Шрифт:
— Не думаю, чтоб он смог как-то повлиять на ситуацию, — беззаботно отмахнулся он. — То есть, конечно, у него есть охранники… Но вряд ли он смог бы открыто прибегнуть к силе на глазах всей деревни. Кто ему позволит насильно тащить человека, как свинью на бойню!
— Не забывай, он волшебник, — возразил Кашел. — Ты не придаешь этому большого значения, но лишь оттого, что проспал все события. А у меня до сих пор мурашки по коже бегают. И не думаю, что ты обезопасился, приняв его предложение. Конечно, мы с тобой молодые и сильные, но, поверь, охранники Бенлоу волнуют меня меньше всего.
Гаррик кивнул, делая вид, что его занимают облака, сгустившиеся над морем в пяти милях от берега.
— Ну как, пойдем обратно? — спросил он.
— Я собираюсь провести ночь здесь, — ответил Кашел. — У меня с собой теплый плащ и мой ужин. Овцы должны привыкнуть ко мне и считать своим.
Гаррик легонько ткнул друга кулаком в плечо.
— Думаю, не только овцам нужно привыкнуть к новому положению вещей, — иронически улыбнулся он. — Но мне кажется, я тебя понимаю.
Юноша отправился в обратный путь к деревне, насвистывая на ходу мотивчик джиги, которой научил его моряк с триремы.
16
— Ха—хе! — выдохнул Ноннус, он стоял у будущего челнока, опираясь на правую ногу. На второй слог он сделал рывок, посылая вперед рубанок, за которым потянулся след древесной крошки — частично обожженной, частично свежей рыжевато-белой.
— Ха-хо! — снова рывок, вес по центру.
— Ха-хи! — Рубанок оставляет третий след, параллельный первым двум, обходя таким образом внутреннюю полость челнока. Шарина знала: загляни она внутрь, и все следы, на ее взгляд, сольются воедино — настолько выверенными были движения отшельника. Он без устали повторял все тот же цикл: рывок вперед, корпус назад, чтоб занять позицию для нового рывка.
Они позаимствовали рубанок в плотницком сундучке на триреме. Ноннусу, скорее всего, инструмент не дали бы — солдаты пребывали в раздраженном состоянии духа по поводу нескончаемой сырости. Да и вообще военному человеку почему-то всегда легче сказать «нет», чем «да». Посему Шарина решила протолкнуть это дело, использовав свое положение аристократки на судне. Ей воспрепятствовать солдаты не могли, не притянув к решению вопроса Азеру. А зная крутой нрав госпожи прокуратора, подчиненные боялись к ней апеллировать — а ну как гнев обратится против них самих?
С Шариной все на корабле обращались как с высокопоставленной особой. Все, кроме Ноннуса. Он относился к ней как к другу.
Дождь снова прекратился, солнце низко висело над западной кромкой горизонта. В проеме одного из укрытий появилась Азера, на ее потемневшем лице было написано плохо скрытое разочарование. До сих пор манипуляции Медера в соседнем убежище имели результатом — легкий дымок, подымавшийся к небу, бесконечные завывания и букет неожиданных запахов. В какой-то момент Шарина ощутила в воздухе затхлый, промозглый холод древней гробницы; затем вдруг появился резкий цветочный аромат, которому совершенно неоткуда было взяться на этом лишенном цветов острове.
Больше юному волшебнику пока похвастать было нечем. Дело пока даже не дошло до ритуального убийства саламандр, которых стражники отловили в лесу и сейчас держали в мешке, сделанном из туники одного из умерших моряков.
Вот уже несколько часов Шарина, невзирая на затяжной дождь, продолжала трудиться над длинным шестом, которому в конце концов предстояло стать мачтой на их челноке. Она старательно обстругивала дерево и почти не обращала внимания на теплые редкие капли, которые как-то терялись в атмосфере всепоглощающей сырости.
Ноннус, казалось, вообще не замечал погоды. Он весь был поглощен процессом шлифовки внутренней поверхности челнока, начерно выеденной огнем. Дальше полагаться на пламя было рискованно: слишком уж тонким стало днище лодки.
Таким образом, они трудились, не обращая внимания на погоду. Над отшельником эта категория бытия вообще была не властна, а девушка привыкла к работе у себя дома, на сельском постоялом дворе. Ее отец, Райз, отметал соображения комфорта как несущественные, если надо было делать дело.
Несколько Кровавых Орлов слонялись поблизости, ведя бессвязную беседу. Они откровенно скучали: ничего не происходило, тем не менее дежурство обязывало их торчать, по крайней мере, часть времени, под дождем, да еще при полном вооружении. В таких условиях даже Вейнер ходил с недовольной миной. Шарина уже уразумела, что солдатская служба, в опровержение героических романов, представляла собой в основном смесь скуки и неудобств.
Азера бросила взгляд в сторону Медера, корпевшего над своими заклинаниями, но не пошла в его сторону. На сей раз волшебник не счел возможным полностью спрятать свою магическую конструкцию — ему был нужен свет. Он лишь огородил с трех сторон жертвенный камень, поэтому охранники старательно отводили взгляд, чтоб не видеть действий колдуна.
Прокуратор направилась к Шарине, которая в этот момент обтесывала свой шест с помощью топорика.
— Что это вы здесь делаете? — Она уже не сдерживала раздражения и намеренно подошла гораздо ближе, чем понравилось бы любому работающему человеку.
— Ха—хе! — раздалось со стороны Ноннуса. Он не отвечал, более того — умышленно возвысил голос, подчеркивая свое независимое существование в мире высокопоставленных вельмож. — Ха—хо!
— Стараемся хоть чем-то заняться, — пояснила Шарина. Она приостановила работу и сладко потянулась. Продолжать обстругивать шест теперь, когда Азера стояла непосредственно за ее спиной, было бы ошибкой. Это могло повлечь новый взрыв недовольства. Не дай бог, еще отлетит щепка и поранит госпожу прокуратора, хотя, откровенно говоря, нож был не настолько острым, чтоб нанести кому бы то ни было серьезный вред. — Мы строим лодку.
— Пустая трата времени, — фыркнула Азера. Ее выводила из себя ситуация, в которой они оказались, и неспособность колдуна что-либо изменить. Но злиться на небеса глупо, а на Медера малоэффективно. Шарина же с отшельником вполне подходили для этой цели.
Девушке это было хорошо знакомо: точно так же предпочитала изливать свой гнев Лора. Хотя справедливости ради надо отметить, что чаще объектом ее нападок становился бедняга Райз, а не дети.
— Скорее! — крикнул Медер, обернувшись в страшном возбуждении. — Несите животных! Немедленно! Забери вас всех Сестра! Вы что, хотите заставить меня начинать все заново?