Повелитель Островов
Шрифт:
— Наверное, эти места сильно заболотились за последнее тысячелетие, — предположил он. — Прошло так много времени… Интересно, а Теноктрис знает про рощу?
— Мой отец знает, — сказала девушка, глядя куда-то за озеро — и сейчас он ищет ее.
Она обернулась к Гаррику и мрачно поглядела ему в глаза, как бы ожидая отклика. Юноша прочистил горло.
— О, — произнес он, — полагаю, в старом храме должно быть сосредоточено то, что Теноктрис называет «силой».
— Ты имеешь в виду место человеческих жертвоприношений, не так ли? — В голосе девушки слышался вызов, но Гаррик предпочел не замечать его.
— Нет, — спокойно ответил он. — Я как раз-таки отношу рассказы о человеческих жертвах к разряду легенд.
Помнится, две зимы тому назад он зашел в конюшню и обнаружил там Гизира — парень плакал и бился в истерике. Той ночью его девушка, Лайя, объявила о своем решении выйти замуж за богатого вдовца из соседней деревни. Гизир был вдребезги пьян, и когда ни о чем не подозревавший Гаррик вошел в конюшню, бросился на него с ножом.
Нынешнее состояние Лианы заставило юношу вспомнить ту ситуацию. Похоже, она была готова взорваться в любую минуту и только ждала повода. О собственной безопасности Гаррик не тревожился ни тогда, ни сейчас, но ему не хотелось применять силу к человеку, к которому он испытывал симпатию.
Лиана внезапно уронила голову на верхушку столба и разрыдалась.
Это окончательно сбило юношу с толку. Годы жизни рядом с матерью приучили Гаррика к определенным женским реакциям — он скорее ожидал, что она начнет кричать или даже попытается расцарапать ему лицо. Сейчас он не нашел ничего лучшего, чем в смущении отвернуться.
Не глядя, Лиана нашла его руку и крепко сжала запястье.
— Пусть Добрый Пастырь простит меня, Гаррик, — сквозь рыдания послышался ее голос. — Я думаю, он именно этим и занимался. И продолжаю так думать! Он ищет землю, на которой свершались все эти убийства, чтоб творить там свою магию!
Девушка выпрямилась и, отвернувшись, высморкалась, вытерла платком глаза. Гаррик по-прежнему не отрывал взгляда от рыбачьих лодок, которые развернулись и теперь медленно приближались к берегу.
— На самом деле я сейчас совсем не знаю своего отца, — продолжала Лиана, немного поуспокоившись. — Раньше он был таким замечательным! Я до сих пор замираю от счастья, вспоминая, как он пел нам с матерью песни любви, которые собирал по всем островам Внутреннего Моря.
Девушка снова посмотрела на Гаррика и через силу улыбнулась. Она буквально двумя пальцами приподняла уголки своих губ — этот жест невольно заставил обоих рассмеяться.
— На самом деле наше фамильное имя — бор-Берлиман. Прости меня за эту ложь.
— Не за что извиняться, — пожал плечами юноша. — Если ты скрываешь от людей свое благородное происхождение — это твое личное дело. Хотя моя мать сразу вас разгадала. Она придает таким вещам большое значение. Она ведь в свое время служила при дворе в Каркозе.
Девушка рассеянно кивнула. Очевидно, в настоящий момент ее гораздо больше занимало то, что она говорила, а не слышала. Она снова взялась за столб и, не отрываясь, глядела на руки.
— Все изменилось пять лет назад, со смертью моей матери, — сказала она. — Видишь ли, они очень любили друг друга, и когда она умерла, отец не смог…
Лиана бросила быстрый взгляд на собеседника.
— Он не смог смириться с ее смертью, — холодно закончила она фразу. — Понимаю, это звучит глупо: как можно не принимать чью-то смерть? Но он решил во что бы то ни стало вернуть ее обратно. Отец всегда интересовался колдовством, но оно занимало совсем небольшое место в его жизни. По сравнению с мамой… Когда она умерла, он весь ушел в магию и стал практиковать такие обряды, которыми раньше вовсе не занимался.
Гаррик кивнул на проплывавших мимо рыбаков.
— Может, мы вернемся вместе с ними? — предложил он.
— Мы пойдем пешком вдоль кромки озера, — непреклонным тоном заявила Лиана — будто хозяин говорит со слугой. — Сейчас еще достаточно светло.
Они зашагали но пирсу; в тишине раздавалось шуршание ее туфелек по доскам, босые же ноги Гаррика ступали бесшумно.
— В Валлесе меня звали госпожой Гвидеа, — безжизненным голосом рассказывала Лиана. — Я не знаю, что произошло. Вооруженные люди пришли к нашей директрисе, они забрали меня из дортуара и поместили в закрытый монастырь. Никто ничего не объяснял мне, сказали только, что я должна сохранять спокойствие и никуда не отлучаться.
Девушка снова зашмыгала носом, уткнувшись в платок. Гаррик озабоченно огляделся, но было уже слишком поздно, чтобы кто-нибудь увидел эту неприглядную сцену. Дорожку, шедшую вдоль берега, в свое время замостили камнями из акведука, но с тех пор прошло уже много лет. За долгие годы часть камней выпала, и теперь под ногами у них хлюпала жидкая грязь.
— Меня продержали там неделю, — говорила Лиана, не обращая ни малейшего внимания на неудобства дороги. — Затем приехал отец. Он не стал ничего объяснять, сказал только, что мы лишились всей собственности, за исключением семейного склепа в Эрдине — там похоронена моя мать. Меня это не очень расстроило — просто требовалось наладить какой-нибудь бизнес. Главное же: мы снова были вместе. Просто теперь мы звались иначе — Бенлоу ор-Виллет, и мне приходилось путешествовать вместе с отцом в поисках неизвестно чего. Все это произошло восемь месяцев назад.
Дальше идти этой дорогой стало совсем уж неприятно. Гаррик подхватил девушку под левую руку и свернул в сторону. Он прикидывал, что если они с Лианой умудрятся свалиться в воду, ему достанется не только от Бенлоу, но и от Илны.
— Вначале мы жили в Валлесе, — продолжала девушка, не замечая ничего вокруг. Собственные признания, на которые она решилась, возможно, впервые, полностью захватили девушку. — Мы останавливались в различных гостиницах. Я большей частью отсиживалась в своей комнате, не желая случайно встретиться на улице с бывшими соученицами. Мне казалось, что мы прокаженные… Отец же рыскал по всяким дворцам и гробницам. Не знаю, почему, но для него повсюду были открыты двери. Правда, визиты свои он наносил всегда глубокой ночью, сохраняя инкогнито — чаще спрятав лицо под капюшоном.
— Он выглядит достаточно… состоятельным человеком, — заметил Гаррик. Он свернул в сторону, чтобы избежать встречи с рыбаками, которые шли к гостинице с плетеными корзинами на коромыслах. Похоже, улов был богатый… На заднее крыльцо постоялого двора выглянула кухарка и издалека окликнула рыбаков.
— Деньги никогда особо не волновали отца, — тускло кивнула Лиана. — Конечно же, у нас их немало. С тех пор, как он забрал меня из школы, он всегда носит золото с собой — пояс набитый монетами, да еще целый сундучок в багаже. Сначала я подумала: он именно из-за этого нанял охрану, но теперь начала сомневаться. С тех пор, как начали происходить неприятности… в вашей гостинице и сегодня ночью. Атаки личей.