Повелитель Серебряного лука
Шрифт:
Андромаха заметила испуганный взгляд служанки, обняла и прижала ее к себе.
– Я не боюсь высоты, – уверила она ее. – Не волнуйся.
Они вошли в большую квадратную башню через Шеанские ворота. Каменные стены были очень толстыми, внутри башни было холодно и сыро. Андромаха увидела узкий пролет лестницы, уходящей в темноту. Она взглянула вверх: башня напоминала внутри столп пустого воздуха, который проникал сквозь щели в толстых стенах. Ступеньки были сделаны под наклоном и разделялись пролетами, лестница заканчивалась высоко наверху небольшой площадкой. Перил не было. К стенам были
– Вы хотите, чтобы я пошла с вами, моя госпожа? – Андромаха увидела в пламени факела, что глаза Эксы расширились от страха, а руки схватились за распухший живот.
– Нет. Оставайся здесь. Жди меня, – приказала царевна.
– Вы хотите воды?
Экса начала отстегивать фляжку с водой, висящую у нее на боку. Андромаха подумала секунду, затем сказала ей:
– Нет, может, я захочу позже.
Она поняла, что стражники собираются проводить ее наверх. Девушка вытянула руку.
– Дай мне факел, – потребовала Андромаха.
Стражник с факелом, бросив неуверенный взгляд на своего товарища, протянул ей головешку.
– Оставайтесь здесь, – приказала она. Прежде чем они успели двинуться с места, девушка начала быстро подниматься по лестнице, легко ступая по блестящему камню.
Андромаха продолжала подниматься вверх, ее ноги, окрепшие за многочасовые прогулки на Тере, шагали по крутым ступенькам. Каждая ступенька почти доходила ей до колена, и девушка почувствовала, как ее тело наслаждается этим упражнением, бедра и икры Андромахи дрожали от напряжения. Царевна никогда не страдала боязнью высоты, но старалась не смотреть вниз, чтобы не видеть, как высоко она уже поднялась. Вместо этого Андромаха смотрела вверх на маленькую площадку света.
Теперь она отлично поняла замысел царя. Он просил ее придти в башню, чтобы запугать, возможно, чтобы унизить, надеясь, что Андромаха упадет в слезах у подножия башни и ее придется нести, как ребенка. Девушка удивилась, что царю с такой силой, таким богатством нужно доказывать свое превосходство над молодой девушкой. Она подумала, что не сможет поладить с таким склочником.
По мере приближения к площадке ступеньки становились все уже, здесь они казались более старыми и скользкими от сырости. Девушка видела темную бездну справа от себя и ставила ногу более осторожно, поднимаясь вверх. Андромаха удивилась, что на вершине башни ступеньки более старые. Затем она поняла и засмеялась. Девушка остановилась и высоко подняла факел. На тридцать ступенек вниз или около того, на другой стороне башни имелось темное углубление. В нем была узкая дверь. Андромаха не заметила ее, проходя мимо. Должно быть, она ведет к укреплениям на южной стене. Старик пришел этой дорогой, заставив ее подниматься на самую вершину башни. Она подумала, что Приам ей уже не нравится.
Добравшись до вершины лестницы, Андромаха почувствовала облегчение. Свет низко стоящего солнца ослепил ее, а ветер растрепал волосы, на секунду она потерял ориентацию. Девушка медленно осмотрелась, стараясь успокоить дыхание.
Деревянная крыша башни была размером с половину царского мегарона, в каждом углу башни неподвижно стоял стражник и смотрел вдаль. Возле южной стены Андромаха
Он был крепко сложен и очень смуглый. На Приаме была длинная голубая туника, несмотря на холодный рассвет, его загорелые, мускулистые руки были открыты. Приам стоял впрофиль, девушка разглядела высокий, крючковатый нос и сильную челюсть. Он, казалось, ее не видел, и Андромаха стояла в неуверенности.
– Ну, ты собираешься стоять здесь весь день, девушка? – спросил он, не поворачивая головы.
Андромаха подошла к нему и остановилась, склонив голову.
– Я Андромаха из Фив… – начала царевна.
Царь внезапно повернулся. Она удивилась, насколько молодым и живым он выглядел. Его высокий рост и ширина плеч давила на нее, ощущение от его присутствия было невероятным.
– Тебя учили, как надо обращаться к царю, девушка? На колени. Он навис над ней, и она чуть не встала на колени.
Вместо этого она выпрямила спину.
– В Фивах у горы Плака мы не склоняем колени ни перед кем, даже перед богами.
Приам наклонился ближе, и она увидела желтоватые белки его глаз и почувствовала запах вина в его дыхании. Он тихо сказал:
– Ты больше не в маленьких Фивах. Я не буду повторять это тебе снова.
В этот момент на лестнице раздался звон, и на крышу поднялся царский орел. На его шлеме был черно-белый гребень капитана. Он быстро подошел к царю.
– Господин.
Он посмотрел на Андромаху и замолчал. Приам в нетерпении приказал ему жестом продолжать.
– Господин, мы поймали его! Должно быть, кто-то его предупредил, потому что ему почти удалось сесть на египетский корабль. Сейчас его допрашивают.
– Превосходно! Я позже присоединюсь к допросу. – Царь все еще смотрел вниз на бухту. – Это чудовище – новый корабль Геликаона?
– Да, господин, «Ксантос». Он приплыл прошлой ночью.
У Андромахи пробудился интерес. Она внимательно наблюдала за Приамом, но не могла понять по выражению его лица, считает он это хорошей или плохой новостью. Через минуту он отпустил капитана и снова повернулся к Андромахе.
– Позволь мне показать тебе город, – сказал он, затем легко прыгнул на высокую стену укреплений, повернувшись и протянув руку девушке.
Она, не медля, взяла предложенную руку, позволив втащить себя на стену рядом с собой. Налетел ветер, Андромаха посмотрела вниз на ужасную пропасть.
– Так ты не будешь преклонять предо мной колени, девушка?
– Я не буду преклонять колени ни перед одним мужчиной, – ответила она, ожидая удара, который сбросит ее вниз, и готовилась утащить его за собой.
– Ты меня заинтересовала, непокорная. В тебе нет страха.
– Как и в вас, царь Приам.
Он выглядел удивленным.
– Страх – удел слабых. Осмотрись. Это Троя. Моя Троя. Самый богатый и могущественный город в мире. Он был построен не трусами, а людьми с воображением и смелостью. Его богатство, а вместе с ним и влияние растет с каждым днем.
Внезапно, к удивлению Андромахи, царь потянулся и взял ее левую грудь в свою руку. Она не отшатнулась.
– Ты, – сказал Приам, убирая руку и отпуская свою добычу. – Ты вырастишь для меня сильных детей.