Повелитель Серебряного лука
Шрифт:
– Это было не трудно, – сказала она. – Луки, которые ты им покупаешь, очень плохого качества. Они не достаточно
крепкие и не подходят для стрельбы по удаленным мишеням.
– Эти луки хорошо послужили нам в прошлом.
– Меня очень удивит, если стрела из троянского лука сможет пронзить даже кожаные доспехи. Все больше воинов сейчас приобретает хорошее оружие.
Царь ничего не говорил какое-то время.
– Очень хорошо, Андромаха. Этим вечером ты придешь ко мне в дворцовый сад, и мы посмотрим, что собой представляют троянские луки.
Девушка вернулась в свою комнату и нашла там Лаодику. После
– Знаешь, он хочет тебя унизить, – тихо сказала Лаоди-ка.
– Что ты имеешь в виду?
Девушка пожала плечами.
– Он так всегда поступает. Ему нравится выставлять людей в глупом свете. Мама такая же. Вот почему они так хорошо друг другу подходят.
Андромаха села рядом с ней, обняв подругу.
– Что случилось, Лаодика?
– Со мной все хорошо, – Лаодика заставила себя улыбнуться. – Ты слышала что-нибудь о Геликаоне?
Андромаху удивил этот вопрос.
– Откуда мне знать, что происходит с Геликаоном?
– О, я не знаю. Я спрашиваю, не прислал ли он письмо, а мне об этом не известно. Никто мне ничего не рассказывает.
– Нет. Насколько мне известно, из Дардании нет никаких известий.
Лаодика немного повеселела.
– Говорят, он убил двадцать микенцев на площади у храма. Он был похож на молодого бога. Это все, что я слышала. Имея при себе только два меча, он убил их все».
Андромаха тоже слышала эти, очевидно, преувеличенные истории о доблести Геликаона. Девушка наблюдала на рассвете за отплытием «Ксантоса» с тяжелым чувством утраты. Она посмотрела на Лаодику и поняла, что подруга увлечена Геликаоном. Ей стало грустно. Она видела, как Геликаон поприветствовал Лаодику во дворце Гекубы, не оставалось никаких сомнений, что она не нравится ему. Да, он сделал ей комплимент, но в его словах не было даже намека на страсть. Внезапно Андромаха догадалась, почему Лаодика подумала, что они могут общаться. Геликаон не делал секрета из своего чувства к ней.
– Что ты имела в виду, говоря, что твой отец хочет меня унизить? – спросила она, пытаясь сменить тему.
– Он все время играет с людьми. Я не знаю, почему. С Кре-усой и Гектором он ведет себя по-другому, но все его дети страдают время от времени.
Андромаха засмеялась.
– Он не сможет меня опозорить в стрельбе с луком, Лао-дика. Я уверяю тебя.
– Должно быть, состоится состязание, – сказала Лаодика. – Ты увидишь. Там будет Диос или, может быть, Агатон. Они – превосходные лучники. Отец соберет в саду людей, чтобы они видели, как тебя одолеет один из его сыновей. Ты увидишь, – сказала она снова.
– Они должны быть очень хорошими лучниками, – заметила Андромаха. – Меня не испугает толпа.
– Хотела бы я быть похожей на тебя, – вздохнула Лаодика. – Если бы… –
Андромаха взяла ее за руки.
– Послушай меня, – прошептала она. – Чтобы ты ни видела во мне, в тебе это тоже есть. Ты – прекрасная женщина, и горжусь, что у меня есть такая подруга.
– Я – прекрасная женщина, – повторила Лаодика. – Но мне двадцать три года, и у меня нет мужа. Все мои хорошенькие сестры, кроме Креусы, замужем.
– О, Лаодика! Ты даже не понимаешь, насколько мы похожи. В моей семье меня считали простушкой. Я не могла никому понравиться. Поэтому отец отослал меня на Теру. Только когда моя младшая сестра умерла, Приам согласился принять меня вместо нее. И ты не простушка. Твои глаза прекрасны, а улыбка очаровательна.
Лаодика покраснела. Затем она посмотрела Андромахе в глаза.
– Я помню, когда Палеста приехала в Трою. Она мне понравилась, но она была очень скромной. Отец принял ее, но матери она совсем не понравилась. Она заявила, что Па-леста не подходящая невеста для Гектора. Я помню, мать сказала, что выбрали не ту сестру. Она уже тогда знала о тебе.
– Я не знала. Бедная Палеста. Она была приятной девушкой.
– Тебе нравится Геликаон? – спросила Лаодика.
Андромахе не хотелось говорить об этом, девушка испугалась, что правда навредит ее дружбе с Лаодикой. Но она не смогла обмануть ее.
– Да, нравится, – сказала она.
– Он увлечен тобой. Я заметила это.
– Мужчины всегда желают то, что не могут иметь. Я выйду замуж за Гектора, поэтому не позволяй мужчине встать между нами. Ты – моя подруга, Лаодика. Я люблю тебя как сестра. Ты пойдешь со мной в сад? Мне будет легче от присутствия друга.
– Конечно, пойду. Но я должна сходить в храм Асклепия. Маме нужен еще опиум.
– Я пойду с тобой. У меня есть маленький друг, который помогает там. Его зовут Ксандер.
Был уже вечер, когда две девушки появились в дворцовом саду. Как Лаодика и предсказывала, там собралась, по крайней мере, сотня людей. Андромаха была знакома с большинством из них, но многих имен она не могла вспомнить. Приам восседал на богато украшенном позолоченном стуле на каменном помосте. Рядом с ним с царственным видом сидела его дочь Креуса, красивая, худая темноволосая девушка. У Креусы был холодный взгляд, она смотрела на Андромаху с нескрываемым презрением. В саду стояли изнеженный советник Полит, толстый Антифон и худощавый Диос. Андромаху снова поразило сходство Диоса с Ге-ликаоном. Она заметила еще одного человека – высокого, широкоплечего мужчину с золотисто-красными волосами. Андромаха не видела его прежде. «Это мой сводный брат Агатон, – прошептала Лаодика. – Я говорила тебе, что это будет соревнование».
В дальнем концу сада, на расстоянии шестидесяти шагов, девушка увидела маленькую повозку с широкими колесами. На высоком шесте в центре повозки был прикреплены кожаные доспехи, а спереди и сзади были привязаны длинные веревки.
– Ты когда-нибудь стреляла по движущейся мишени? – спросила Лаодика.
– Нет.
– Сегодня придется. Слуги будут тянуть за веревки, привязанные к повозке.
Приам встал со своего места, и все разговоры в толпе стихли. Агатон и худощавый Диос взяли луки, подошли и встали рядом с Андромахой. Лаодика отошла от них на несколько шагов.