Повелитель тьмы
Шрифт:
Глава 1
Порождения тьмы, они наполняют все небо и землю. Легионы злых духов, неуловимых и беспощадных. Разумеется, простому смертному не дано видеть демонов, но в том, что они существуют, Элис не сомневалась никогда. Более того, от монахинь, у которых она воспитывалась вместе со своей сводной сестрой Клер, она слышала даже их имена. И запомнила.
Вельзевул. Грендель. Сатана.
Грозные, страшные имена, всегда заставлявшие дрожать от ужаса доверчивую и пугливую Элис из Соммерседжа.
В
— Неужели, ты в самом деле выйдешь за него? — с присущей ей прямотой спросила свою сестру Клер. — Но ты даже в глаза его не видела…
— Что ж, многие женщины ничего не знают о своих будущих мужьях до самой свадьбы, — негромко ответила Элис, аккуратно складывая полотняную юбку, которую собиралась взять с собой. Обе девушки уезжали из монастыря.
— Да, но замуж при этом выходят за людей, а не… — Клер запнулась и потупилась, не договорив.
— Не за демонов и не за черных магов, — закончила за нее Элис, дрожащими руками запихивая юбку в дорожный мешок. — Ах, Клер, если бы ты только знала, как мне не хочется покидать наш монастырь! Я не хочу возвращаться в Соммерседж-Кип, не хочу жить под одной крышей с Ричардом. Но больше всего на свете я не хочу выходить замуж. Ни за кого, а уж за черного мага и подавно!
— Однако не забывай о том, что Ричард — брат нам, — с неожиданной для нее рассудительностью заметила Клер. — Он позволил нам вернуться в лоно семьи после стольких лет отсутствия. Будем же благодарны ему за это.
— Относись к нам Ричард как брат, он сделал бы это гораздо раньше, — сухо сказала Элис. — Я не верю ему. Не знаю, что за игру он затеял, но лучше бы держаться от него подальше. Пусть мы с Ричардом и кровная родня по отцу, да только что с того? Ведь женился-то наш отец на его матери! А потому Ричард — законный сын, а мы с тобой, сестрица, никто! Мы обе — внебрачные дочери, бастардки.
— Зато королевских кровей, — поправила сестру Клер. — Ведь наш отец, славный рыцарь Роже де Ланей, был кузеном королю, не забывай об этом!
— По мне, уж лучше быть монахиней безродной, — вздохнула Элис.
Клер окинула взглядом унылые каменные стены монастырской кельи.
— А по мне — нет. Здесь так тоскливо. Так тихо. Я же хочу одеваться в красивые платья, хочу танцевать на солнечной лужайке, хочу лететь стрелой, обгоняя ветер, верхом на скакуне! Хочу, наконец, чтобы мужчины влюблялись в меня — сотнями, тысячами! Пусть падают они к моим ногам словно пшеничные снопы, пусть ловят с мольбой мой взгляд! А я буду повелевать ими одним мановением руки!
— А ты, оказывается, многого хочешь, сестрица, — сказала Элис, покачав головой.
Спорить, зная упрямый характер Клер, ей не хотелось.
— Отчего бы и не
— Увы, боюсь, мечтать мне и впрямь уже поздно, — невесело улыбнулась Элис. — Хотя если послушать тебя, так можно только диву даваться: и с чего это вдруг черный маг и волшебник остановил свой выбор на такой древней старухе, как я?
— Может быть, омолодить тебя решил, — не моргнув глазом, заявила Клер. — Даст он тебе волшебный напиток, выпьешь, и раз — из двадцатилетней развалины снова станешь цветущей молодой девицей!
— Хочу надеяться, что добрый брат наш Ричард найдет мужа и для тебя, — задумчиво произнесла Элис. — Хорошего мужа. Щедрого на колотушки.
— Пока, я думаю, мне это не грозит, — улыбнулась Клер. — Во-первых, я еще слишком молода, а во-вторых, Ричард сейчас слишком занят — готовит тебя в жертву своему любимому демону.
— Ну и язычок у тебя, Клер, — покачала головой Элис и добавила с притворной угрозой:
— Вот попрошу своего будущего мужа, и мой господин превратит тебя в уродливую жабу, интересно, что ты тогда запоешь!
— Ты думаешь, он и вправду может? — не на шутку встревожилась Клер.
— Кто знает, милая, кто знает.
В словах Элис не было ни тени зависти. Она не завидовала Клер никогда, напротив, всякий раз восхищалась, глядя на сестру. Клер получила от природы богатый дар — ошеломляющую, захватывающую дух красоту. Зеленоглазая блондинка с пышными, спадающими до пояса золотистыми локонами и нежной бледной кожей. Ее юное тело уже успело округлиться, налиться соблазнительной спелостью, и недаром, наверное, так сокрушенно вздыхали и опускали глаза сестры-монахини, когда им доводилось проходить мимо Клер в узких каменных монастырских коридорах.
— Тебе нужно подумать о своей внешности, Элис, — заметила Клер, окидывая сестру недовольным взглядом. — Ну что ты вечно ходишь как серая мышка? Взгляни, у тебя же такие красивые волосы — почему бы не распустить их?
— Зачем? — равнодушно пожала плечами Элис. — Перед демоном красоваться?
— Элис, ты сама не знаешь, как ты хороша, — продолжала настаивать Клер.
— И не хочу знать. Будь моя воля, я всю жизнь прожила бы за этими стенами, подальше от мужских цепких глаз, от их жадных рук…
— Ну, от одной-то пары рук тебе уж никак не отвертеться, — хихикнула Клер. — Кем бы ни был твой муженек, а постель-то для него согревать тебе придется. Надеюсь, об этой супружеской обязанности жены тебе известно?
— Известно, — хмуро ответила Элис и невольно прикусила губу. — И мне остается теперь только молиться о том, чтобы в постели меня обнимали бы руки, а не лапы с когтями. Бр-р-р! До чего же страшно выходить замуж за посланника ада!
— Если все будет на самом деле так плохо, тогда давай сбежим, — предложила Клер, обнимая сестру. — Вернемся назад, сюда, к нашим сестрам Христовым.