Повелитель зверей [Мастер зверей, Властелин чудовищ, Повелитель животных]
Шрифт:
Сторм различил какой-то смутный силуэт, приближающийся к ним, и потянулся за парализатором. Он пристально вгляделся в эту фигуру, и убедившись, что это не лошадь, прицелился. Этот вздыбленный тёмный силуэт мог принадлежать только одному животному из всех, что он видел на Арцоре, и они вполне могли использовать его для пополнения своих запасов. Через минуту он уже свежевал молодого фравна, вполне упитанного, видимо хорошо питавшегося последнее время. Было, конечно, странно, как в этой пустыне мог очутиться одинокий фравн — они живут на равнинах, ночуют большими стадами и никогда не лезут в горы в одиночку.
Сторм собрал хорошую кучу камней, чтобы заслонить костёр, и зажёг огонь. Норби насадил по куску мяса
— Фравн украденный. Злые люди угнали фравнов и спрятали. Возможно, потеряли одного, когда гнали стадо, или стадо перепугалось и разбежалось.
Сторм смотрел на куски жарящегося мяса и размышлял. Он понимал, что ещё стояло за этими постоянными кражами лошадей и фравнов. Везде — и на Арцоре тоже — у скотокрадов была проблема сбыта добычи. Фравны шли только на экспорт. Но на планете был только один космопорт, и все животные, проходящие через него, тщательно проверялись. Сами колонисты пристально наблюдали за любым новичком, как только он прибывал на Арцор. Так зачем же воровать это мясо на копытах, если нет надежды продать?
— Зачем они воруют это мясо, если не могут продать? — знаками спросил он Горгола, зная, что туземец достаточно сообразителен, чтобы понять его мысль.
— Сейчас не продать, но земля большая. — Горгол сделал широкий жест левой рукой. — Они угоняют фравнов, угоняют лошадей и прячут. Норби знают их тайники… иногда приходят и берут, сколько надо. Харол, старший в семье Горгола, в прошлый сухой сезон пригнал трёх лошадей. Он не только великий охотник, но и воин.
Ну вот, значит, норби наезжают в укрытия Мясников. Это кое-что проясняло. Предположим, с точки зрения норби в угоне скотины нет ничего предосудительного. Если оставить норби в пустыне — он вполне сможет выйти оттуда, а вот лишить пришельцев с других миров лошадей и снаряжения — другое дело. Но все возвращалось к тому же: какая польза самим Мясникам от этих набегов? Все это наводило на одну единственную мысль — где-то есть тайный космопорт, обеспечивающий контрабандные перевозки. Тайный космопорт! Сторм весь подобрался и расширившимися глазами невидяще уставился в огонь. Почувствовав его скрытое напряжение, глухо заворчала Сурра. Здесь, в этих долинах, вполне можно оборудовать тайный космопорт. Конечно, почему бы не спрятать его на планете, где передвигаются, в основном, пешком! Все в нём напряглось, словно он заслышал знакомый боевой клич.
Конечно, официально война давно закончилась. Целый год, проведённый в Центре, он пытался доказать себе, что она закончилась и для него. Но предположим, только предположим, что его дикая догадка справедлива. Тогда есть шанс — ещё один шанс сразиться с теми, кто уничтожил его родной мир. Сторм даже начал тихо напевать себе под нос. Меньше всего думал он о своих делах с Бредом Квадом — это сейчас было несущественно. Если только он прав! О, Великие Боги, сделайте так, чтобы фантастическая догадка обернулась правдой!
Землянин повернулся к Горголу, который наблюдал за ним с тайным напряжением, отражавшимся в сузившихся, как у Сурры, зрачках.
— А лошади у этих Мясников есть?
— Есть, — подтвердил Горгол.
— Тогда может, мы, как твой Харол, проверим, не пригодятся ли нам их лошадки?
Тонкие губы Горгола изогнулись в характерной для туземцев ухмылке.
— Мне нравится, что ты хочешь отомстить за убитых из твоего народа. Да и для возвращения они нам пригодятся.
И тут Сторм понял, как ему действовать дальше, чтобы не войти в противоречие с правительством и сохранить дружеские отношения с туземцами. Он, как и собирался, поедет на юг, объявит правительству о вопиющем нарушении Мясниками всех местных обычаев и потребует права личной мести за совершенные здесь убийства. Конечно, для тех преступников, которых он подозревал, вряд
9
Сторм хотел дать Сурре отдохнуть как следует, поэтому он уговорил её остаться в лагере, пока он ненадолго сходит на разведку. Горгол тоже остался в лагере залечивать свою рану. Намечая план этой разведки, Сторм вдумчиво взвесил свои возможности. Прежде всего он хотел сходить на юг и проверить, не бродят ли на пути к тоннелю воины Нитра. Но перед уходом он решил кое-что сделать.
Он осторожно растопил жир фравна и смешал его с красной пылью и мелом, натёртым из мягкого белого камня. Полученными красками он разрисовал лицо и грудь — боевая раскраска его предков или маскировка, а скорее, и то и другое.
Горгол с большим интересом наблюдал за этими приготовлениями.
— Это военное колдовство? — спросил он, указывая на полосы, разукрасившие грудь землянина.
Сторм тоже взглянул на свою грудь и улыбнулся, но это было совершенно незаметно на устрашающей маске, в которую превратилось его лицо.
— Да, — ответил он, — это древняя боевая раскраска моего народа.
Машинально он сгрёб в ладонь ожерелье, погладил его, а потом коснулся витого пояса, символизирующего для него наследство предков. Затем он осмотрел оружие. У него обе руки были здоровы, и он мог стрелять из лука, чего нельзя было сказать о Горголе. А оставить норби с одним ножом, он тоже не мог. Задумчиво расстегнул он кобуру парализатора. Сторм знал, что туземцы верят, будто человек и его оружие связаны магической силой, и потому почти никогда не пользуются чужим оружием. Правда, если оружие преподносили в подарок, магия могла перейти на нового владельца. Он не знал, как следует преподносить такой дар по обычаям норби, и решил положиться на интуицию.
Сторм отстегнул кобуру с парализатором, поднял её к небу, как сделал он в первое утро экспедиции, потом коснулся ею земли и протянул норби, жестом показывая, что это подарок.
Желтоватые глаза Горгола удивлённо расширились, но он не протянул руки и не коснулся парализатора. Это оружие, завезённое с внешних миров, в свободной торговле стоило немыслимых, по меркам туземцев, денег и очень редко попадало им в руки. Тем более, что перезарядить его можно было только в городе, что для туземцев тоже представляло определённые трудности. Но получить такую вещь в подарок считалось среди туземцев большой честью.
— Вот так целиться… вот здесь нажимать, — начал объяснять Сторм.
Делал он это скорее для того, чтобы разрядить обстановку, поскольку прекрасно знал, что Горгол, не раз гонявший стада фравнов. Фравны — не горные козы, по скалам не лазают, так что можно быть уверенным, что там, где прошли они, пройдёт и лошадь.
Сторм всегда считал себя неплохим следопытом, но в это утро ему оставалось только удивляться необыкновенному искусству, с которым Горгол находил следы даже на голой скале. Так он и нашёл узкую щель между двух утёсов, где в засохшей грязи отпечатались копыта фравнов. Трещина была довольно узка, но вполне проходима. О Баку, плавающем в чистом сегодня небе, где для него не было никаких препятствий, думать не приходилось.
Они углубились в тесный проход, и тут возле одной из стенок Горгол углядел маленький кисет из шерсти фравна. От него исходил странный и довольно приятный аромат сухих трав.
— Это жвачка людей с далёких миров, она вызывает видения. — пояснил норби, передавая землянину свою находку. Тот осторожно понюхал находку. Запах был довольно приятным, но совершенно незнакомым. И очень жаль, потому что в этой сумочке могли быть ответы на многие вопросы, связанные с Отверженными.
— Трава видений растёт на Арцоре? — спросил он на всякий случай.