Повелители стихий
Шрифт:
– Уф, нет. – Маскируя оплошность, Фостер включила сигнал поворота и медленно перестроилась в соседнюю полосу. – Ты уснул пару часов назад.
– Пару часов? – Жилы вздулись на шее Тейта, пока он ерзал, выглядывая во все окна. Его лицо исказила гримаса боли, когда рана на ноге открылась и начала кровоточить. – Ой! Черт! – Он прижал руку к бедру и заговорил сквозь стиснутые зубы. – Мы в дороге уже два часа?
– Добро пожаловать в Небраску. – Фостер театрально взмахнула рукой. – Ничуть не лучше Мизери,
Он провел ладонью по волнистым темным волосам.
– Не могу поверить, что ты позволила мне проспать два часа!
Тихо вздохнув, Фостер склонила голову набок.
– И для меня это были самые спокойные часы, с тех пор как мы встретились.
– Останови машину. – Взгляд Тейта, почти осязаемый, наполнил кабину густым напряжением.
– Только когда закончится бензин. – Она крепче сжала руль. – И это, между прочим, пикап, – добавила она с напускной небрежностью.
– Останови пикап. – Его шея залилась ярко-красным, под цвет старого пикапа.
– Нет, только на заправке, – стояла на своем Фостер.
– Ладно. – Тейт отстегнул ремень безопасности.
– Что ты делаешь? – Фостер заметалась взглядом между ним и дорогой.
Он щелкнул замком.
– Выхожу из пикапа, – произнес Тейт так буднично, будто рассказывал о том, что съел за обедом в тот день.
Фостер разразилась истеричным смехом.
– У меня скорость за сто.
– Тогда останови пикап, – сказал Тейт с холодной решимостью.
Фостер нахмурилась.
– Ты этого не сделаешь.
Еще раз равнодушно пожав плечами, Тейт приоткрыл дверь.
Шины взвизгнули, когда Фостер ударила по тормозам и съехала на обочину.
– Да что с тобой такое, черт возьми? – рявкнула она, выскочив из кабины и налетев на парня с другой стороны пикапа. – Ты чуть не спрыгнул на ходу. На хайвее! Да тебя бы по кусочкам собирали не один день! – крикнула она, увидев, как он захромал в обратном направлении, вытянув руку с оттопыренным большим пальцем. – И что дальше? Будешь добираться автостопом? О, да, конечно. Здорово придумал. Ничего, что ты похож на психа, если не хуже, весь грязный, с кровоточащей раной на ноге?
Тейт развернулся так быстро, что Фостер, следовавшая за ним, чуть не врезалась ему в грудь.
– Я же просил тебя остановить чертов пикап!
Над головой прогремел гром, небо вокруг них потемнело.
– А я говорила тебе, что нам нужно убраться как можно дальше от Багтассла, из этого гребаного Мизери! – Хлынувший дождь охладил липкий горячий воздух, клубившийся между ними.
– Почему? – Тейт взмахнул руками. – Потому что какая-то незнакомая мне женщина сказала какую-то хрень, которую я так и не понял?
– Вряд ли ты все понимаешь из того, что говорят другие. – Внезапный порыв ветра забросал ее голые щиколотки ошметками грязи и камнями.
– Я не тупой, Фостер! – воскликнул Тейт, пытаясь перекричать раскат грома. – В моей жизни все было тип-топ, пока я не встретил
Фостер не смогла удержаться от скептического смеха.
– Жизнь в вонючем американском захолустье была идеальной? Да в вашем городишке всего два светофора! Черт возьми, если это идеал, тогда ты еще глупее, чем я думала.
– А ты еще стервознее, чем я думал! Надо же быть такой сукой!
Фостер широко раскрыла глаза, чуть не задохнувшись от возмущения.
– Неудивительно, что все называют тебя Бакланом! – Крупные капли дождя упали на плечи девушки, украшая ее новую серую футболку пятнами цвета копоти, в тон бушующему небу над головой.
– Никто не называет меня Бакланом! Никто! Кроме тебя! Если бы я хотел, тоже мог бы придумать тебе какое-нибудь дерьмовое прозвище! Хотя что может быть хуже мерзкой суки!
Вот опять. Слово на букву «С». И это он про нее. Будь у этой уродской футболки рукава, она бы закатала их и врезала ему по заднице.
– Ты мог бы что-то придумать? Серьезно? И мозгов хватит? – покровительственным тоном заметила она, повысив голос. – Ну, думаю, на это у нас попросту нет времени. – Она насупила брови и уперла руки в боки. – И я не мерзкая и не сука! – Порыв ветра ударил ей в спину, и она с трудом удержалась на ногах.
– Мои родители погибли. – Тейт помолчал, прикусив нижнюю губу. – Я видел, как их засасывает вихрем, как они сгорают при взрыве. И тут являешься ты и похищаешь меня, лишая возможности организовать похороны, быть рядом с дедом, помогать восстанавливать мой город. В один вечер моя жизнь оказалась разрушена, и я хочу знать, как собрать ее заново. Я не могу это сделать, уехав из дома вместе с тобой. Так что, сука! Вали отсюда! – Глаза Тейта сузились, и небо перерезала молния.
– Я тебя похитила? – Фостер сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. – Да кому ты нужен? Козел! Всю дорогу ноешь, что твои родители погибли, как будто соревнуешься со мной, как будто Кора ничего для меня не значила, и плевать, что я оставила ее там, на футбольном поле. Совсем не обязательно быть извергнутым из чьей-то вагины или стать результатом счастливого оплодотворения, чтобы называть тех, кто тебя любит, своими родителями. Кора – лучше многих биологических матерей, и она мертва. Моя мама тоже умерла сегодня! А тринадцать лет назад мои родные мама и папа погибли в автокатастрофе. Пять лет назад мой приемный отец, муж Коры, погиб, когда его лодка перевернулась. И знаешь что? Если это соревнование – так я выигрываю с разгромным счетом, потому что все мои близкие умерли! – Ее кожа стала горячей, натянулась и словно трещала по швам. Слезы обжигали глаза, и, распалившись от злости, Фостер сильно толкнула его в грудь. – И прекрати называть меня сукой!