Повелительница Мордора
Шрифт:
Подавая мне ятаган, первый зам в последний раз спрашивает, хорошо ли я подумала, выбрав в качестве телохранителя Чаки, напоминая, что когда тот выбрался из Мории, то два дня ничего не мог сказать от испуга.
– Но ведь выбрался, — я решительно берусь за поводья.
Грубое седло и кусачий потник. Варга поёживаясь от легкого утреннего холодка, задумчиво чешет лапой заиндевевшее ухо и послушно берет рысью с места. Обернувшись к Ленни, усмехаюсь.
– Не скучай. Если что, вызову, а так не являйся. Распугаешь мне всех женихов.
– Я пригляжу за ней. — Заверяет его черное кольцо.
– И я тоже, — непонятно кому обещает и белое.
Двигаясь
Тяжело груженый обоз остался далеко позади. В окружении демонов на статных вороных жеребцах, мы с Чаки на косолапых варгах смотрелись просто отвратительно. Во-первых, мы были значительно ниже сопровождающих; во-вторых, рыжая шерсть, пусть даже с тигровыми полосками, совершенно не гармонировала с черным дорожным платьем; и в третьих — … блохи. Их беспокойное присутствие мы ощутили сразу, лишь только выехав за ворота Мордора. Питающиеся до того одной застоялой кровью оборотней, эти маленькие вампиры, возблагодарив своих богов за роскошно накрытый стол, в полном составе бросились на нас.
– Чаки, — я, наклоняясь к телохранителю, шепотом прошу, — почеши мне спину, — и натянув поводья, заставляю своего варга перейти на шаг.
Опасливо оглядываясь на каменные лица демонов, Чаки на скаку подхватывает с земли веточку и незаметно протягивает мне.
– Пожалуйста, почешись сама. Я тебя прикрою от этих. Глянь, как зыкают. Чтоб им зрачки обломать, пернатым змеям.
Отъехав подальше от почетного эскорта, мы с Чаки ожесточенно чешемся. На привале, собрав в горсть дорожной пыли, я сыплю ее себе за ворот. Расчесы от укусов, сильно воспаляются, мешая ночному отдыху. Демоны с подозрением косятся на нас, а мы прячемся по самым густым кустам, и изгоняя вредных насекомых, вытрясаем одежду. Но наутро, с красными глазами и безнадежным видом, чешемся еще сильнее. Наплевать мне на мнение демонов!
Пришпорив варга, я пустила его размашистой иноходью. Он несет меня ровно, без скачков, мягко ставя лапы, умудряется не согнуть ни одну травинку, ни один стебелек. Закинув голову, я беззаботно отдаюсь объятиям встречного легкого ветерка, запахи забытых трав кружат голову. Небо отражается в моих глазах, и солнечные зайчики, запутавшись в шкуре варга, испуганно жмутся к моим ногам. Ловлю их и отпускаю на волю. Впереди блестит сире — река. Почему я её так назвала, странно?
– Чаки, догоняй! — Я с разгона, въезжаю в воду. Брызги, взметнувшись искрящимся весельем, падают мне на лицо.
– Конец макияжу. Не прошло и тридцати дней.
Загребая мощными лапами воду, мой варга недовольно месит речной песок и, принюхиваясь к мокрым кувшинкам, рычит и трясет головой. Внезапно испугавшись маленькой серебристой рыбки, он резко подавшись назад, сбрасывает меня через голову в воду. Упав на мягкое илистое дно, я неожиданно громко смеюсь. Удивленные лягушки, высыпав на берег, возмущенно квакают от такой бестактности. Набрав в горсть ряски, я кидаю ее им. Они отвечают мне шлепаньем маленьких зеленых лапок, подняв целый смерч радужных капель.
– Такая большая жаба и такая неуклюжая, — прыгая по мелководью, хохочут они.
– Я не жаба, я Эльфарран!
– А мы лягушки!
– А я темный властелин! Не верите, это правда! — Смеясь, кричала я им, а они вторили мне задорным кваканьем.
Именно здесь, сидя в тинистой заводи, я впервые за столько лет была счастлива. Выливая воду из рукавов и отцепляя жадных пиявок, я звонко хохотала.
– Вы видели, он сбросил меня, меня — грозную повелительницу темных сил. Просто взял и сбросил, как старый ненужный мешок!
Цепляясь за корни прибрежных деревьев, вниз по течению поплыл мой головной убор; булькнув, ушла на дно корона, и мне совсем не хотелось их ловить. Беззаботно рассыпав по плечам волны серебряных волос, я лила себе на лицо светлые струи благословенной сире, как в далеком детстве.
Уже много позже, суша платье над костром и провожая взглядом улетающие в небо искры, я воображала себя маленькой звездочкой, что стремилась ввысь и сверкала, но истощив силы, гасла и падала на землю, серым ещё теплым пеплом. Не хотелось думать о предстоящей встрече, не хотелось опять входить в вечный мрак подземелий, когда на земле так радостно, так спокойно.
"Завтра вновь мне подмигнет солнышко, зеленый кузнечик, упруго оттолкнется от моей ладони, а я соберу целую охапку ромашек, лютиков, синеющих фиалок и рассыпая их, буду бежать к … к темнеющей пропасти? Нет, нет! И почему я вечно лезу не туда? Почему мне всегда больше всех надо? Не высовывайся. Будь как все. — Откуда эти фразы, что прочно засели у меня в голове? — Что о тебе соседи скажут? Оправдай высокое звание рода, — сжав виски, я мотала головой. — Причешись, расправь складки на платье, улыбайся." — Поняв всю бесполезность борьбы, я сдаюсь.
– Ладно. Белое, говори, что ты знаешь?
Оно молчит и, тихонько достав из рукава осколок зеркала, старается показать мне что-то. Правая рука подозрительно тянется в его сторону. Еще мгновение… Но тут подъезжают запыхавшиеся демоны, отставшие от нас ещё утром. Расседлав коней, они садятся в круг и молча смотрят на землю, и так всю ночь. Чаки до утра ловит моего обезумевшего варга.
К границе второго мира мы подъехали следующим вечером. То, что это была именно она, можно было сказать только с очень большой натяжкой. Обыкновенный заброшенный колодец на окраине пустыни. Со скрипучим колесом и протухшей водой на дне. Маскировка была на все сто. Первым делом, щелкнув пальцами, демоны избавились от коней. Те просто стали камнями, коих в великом множестве было разбросано по окрестностям. Но с варгами такой метод не пройдет, и поэтому, их запихали в рассохшуюся бадью и осторожно опустили на дно колодца. Испуганный визг наших животных замер где то в глубине.