Повелительница теней

Беленкова Ксения

Плакала Эля долго и, кажется, лишилась уже последних слез, как вдруг почувствовала знакомый запах. Как раз тот самый запах, о котором вспоминала у окна. Близкий и знакомый аромат напитка из корня цикория, что заваривала Чудина. Думая, что память шутит над ней, Эля долго отмахивалась от этого манящего запаха. Но вскоре это стало невозможным, аромат будто приближался, крепчал, подлезал под дверь и наполнял комнату. И тут сама дверь зашевелилась, заскрипела! Ручка запрыгала, стул накренился. От страха Эля прижала коленки к подбородку и, не мигая, уставилась на дверь. Какое-то время та оставалась недвижимой, но потом несильные удары продолжились. Будто кто-то с другой стороны налегал на дверь всем телом. Стул упирался, но скользил ножками по полу, съезжая в сторону. Вот уже в щель между дверью и стеной стало можно просунуть палец… А вот и руку! Эля запищала и зажмурилась. В комнате послышалось неясное шебуршение и, кажется, даже легкий звон. А потом все стихло. Несколько минут Эля продолжала сидеть с закрытыми глазами – ноги затекли, страх сковал все тело. Наконец она открыла

глаза. Комната вновь была пуста, дверь приоткрыта – виднелась узкая щель, в которую даже Эле не пройти. А на полу рядом с кроватью стояла чашечка, от нее струился аромат того самого цикория. Поначалу фея опасалась притронуться к чашке, будто из той мог выскочить джинн. Но над напитком поднимался лишь легкий аппетитный дымок. Не выдержав, Эля спустилась с кровати и обхватила чашку ладонями. По телу разлилось приятное тепло. А уж вкус напитка оказался не хуже, чем у Чудины. Очевидно, здесь Эле не желали зла. Ее уложили в мягкую кровать, а после пробуждения даже принесли бодрящий напиток. В комнате заметно потемнело, а через распахнутые занавески больше не лился дневной свет. Видимо, Эля долго проплакала и просидела в оцепенении на кровати. Небо покрылось пурпуром и сиренью, солнце садилось, от чего двор выглядел еще более мрачным. Эля подошла к окну. Те же голые деревья и колючий кустарник. Ветер, гнущий тонкие травы. И тут Эля увидела непонятное существо! Маленькая фигурка в широкой рубахе, достающей почти до голых ступней, бродила возле голубого облака цикория. Малышка наклонялась к цветам, гладила их ладошками, а потом вцеплялась в стебель и тянула изо всех сил. Цветок выскакивал из земли вместе с белесым корнем. Фигурка клала его в небольшую потрепанную корзину, из которой во все стороны торчали прутья. Эля толком не могла разглядеть малышку из окна второго этажа. Собравшись с духом, фея решила спуститься вниз и разобраться, что это за место и кто ее здесь держит. Малышка во дворе не выглядела устрашающей, скорее наоборот. Эля отошла от окна и поволокла увесистый стул на свое место. Теперь дверь была свободна и со скрипом чуть-чуть растворилась на петлях – щель стала шире, в нее можно было разглядеть коридор. Эля выглянула наружу. Вокруг оказалось темно и пусто. Глазам требовалось время, чтобы привыкать к этому мраку. И вот уже из темноты выступил длинный коридор. На стенах висели подсвечники, но сейчас все свечи были потушены. И несколько дверей – таких же массивных, как и в ее комнате. Двери эти были закрыты. На полу лежала ковровая дорожка, поэтому шаги тонули в ворсе, оставаясь неслышными. Недалеко от двери вниз спускалась широкая лестница. Она извивалась змеей, и разглядеть можно было лишь верхние ступени. Эля осторожно отошла от двери, коридор стоял мрачный и молчаливый – ни сквозняка, ни лучика света, ни легкого шума или голоса. Эля слышала лишь собственный стук сердца, а вырывающееся дыхание казалось шипением водопада. Ступень за ступенью она спускалась по лестнице. И вот где-то внизу показалась полоска неяркого света: видимо, он лился из распахнутой во двор двери. Помещение на первом этаже оказалось просторным, и хоть в полумраке нельзя было толком разглядеть мебель и убранство, ничего страшного и зловещего не поджидало Элю по углам. Здесь тоже было пусто. В потемках Эля пробиралась к двери, туда, откуда сочился тусклый вечерний свет, где во дворе гуляла загадочная малышка и собирала корни цикория. И вот уже дверь была совсем рядом, никто не останавливал Элю, не удерживал в стенах этого дома. Да и куда ей бежать одной, на ночь глядя, в незнакомом краю? Эля выглянула во двор. Ветер ударил ей в лицо, растрепал волосы, обдал непривычным колючим холодом. Вокруг стояли голые деревья, корнями ветвей они ловили ветер, но не могли остановить. Солнце уже скрылось, и на небо выплыла луна. В лунном свете маленькая фигурка возле островка невзрачных цветов выглядела еще более уязвимой и трогательной. «Как же ей не холодно, – думала Эля, забыв об инстинкте самосохранения. – Босиком ходит по мерзлой земле, когда ветер продувает насквозь!» Малышка еще не заметила пленницу в дверях дома, она продолжала копаться в цветах и добывала корни привычными, умелыми движениями.

– Очень холодно, возвращайся домой! – выкрикнула вдруг Эля, не совладав со своим волнением за босую кроху.

Малышка замерла, повернула голову к дому, но в сумерках фея по-прежнему не могла ее разглядеть. Кроха помахала Эле букетиком цветов, движение это было приветливым и задорным. Она схватила корзинку и побежала к дому. Но по мере приближения сбавляла темп, будто сама боялась пленницу.

– Кто ты? – спрашивала Эля кроху. – Ты живешь здесь совсем одна?

Малышка подходила уже осторожнее, опасливо и молчаливо.

– Как я здесь оказалась? – продолжала сыпать вопросами Эля.

Она сама теперь спустилась с крыльца и шла навстречу малышке. Эля присела и развела руки, давая понять, что не причинит крохе зла и лишь хочет узнать, что здесь происходит. И малышка смелее пошла вперед, протягивая фее цветы цикория. Теперь она вышла из мрака, и можно было разглядеть каждый пальчик на ее босых ножках. Эля приняла букет и взглянула малышке в лицо. Но его не оказалось! Лишь дымчатое облачко висело над тонкой шеей. Эля вскрикнула, вскочила и попятилась. Она подумала вернуться в дом и взглянула на крыльцо. В дверях стояло еще несколько фигур. Первая – высокая и худая, вторая – пониже, пухлая, как булочка. И третья – немного сгорбленная. Все они будто выросли в дверях. Малышка припустила к ним и спряталась за пухлой фигурой. Та недовольным жестом загнала кроху в дом. Но малышка продолжала с любопытством

выглядывать наружу. Теперь, за спинами близких, она заметно осмелела. Эля же только сейчас начинала все понимать. В этом загадочном месте хозяйничали безликие тени! Фея подняла голову и осмотрелась. Перед ней стоял тот самый старинный дом с ее картины. И сейчас она находилась посреди унылого двора, на который столько раз смотрела из своей комнаты. Неужели она попала в мир за холстом?..

Глава 7

Долина ветряных мельниц

От берега Летних лугов отплыла небольшая лодка. Волны покачивали ее, легкий ветер поддувал в бока, а солнце играло с веслами. Величественный маяк возвышался над маленьким островом, берега которого тонули в реке. Где-то наверху замер самый огромный жестяной колокол Чудосвета. И, возможно, отхлебывал напиток из цикория сам Хранитель, наблюдая сверху за смелыми путешественницами. В лодке находились три феи. Рада и Дина сидели на веслах, усердно работая руками. Корифея же примостилась на носу и серьезно изучала какую-то карту.

– Берите правее! – командовала она. – Гребите быстрее.

Дина и Рада лишь пыхтели себе под носы, косясь на ученую подругу, но перечить ей не осмеливались. Тем более она, как всегда, была права. Им следовало торопиться. Сейчас, когда солнце стояло высоко и крепко держалось за небо всеми своими лучами, даже самое страшное путешествие казалось посильным. Но всем известно, как вечерами уверенность засыпает где-то внутри, а пробуждаются страх и тревоги.

– Нам нужно пристать к берегу Весенней пустоши чуть ниже по реке, – указывала путь Кори. – Надо поспешить…

И феи что есть сил налегали на весла. В родных землях остались их верные спутники: в одну лодку все не помещались, а переправляться на нескольких судах было куда медленнее и сложнее. Ни Юнк, ни Тикс, ни Огонек не смогли бы управлять лодкой и сидеть на веслах. Феи пообещали друзьям вернуться как можно скорее, а им наказали ждать Элю, если та вдруг появится на Летних лугах раньше…

Берег Весенней пустоши все никак не хотел приближаться, он будто играл с феями, прячась в туманной дымке. Из трех отважных путешественниц лишь Рада уже посещала эти неприветливые земли и знала о сильных ветрах, причесывающих равнины, и влажном холодном воздухе. Кори и Дина отправлялись на пустошь впервые. И трудно было сказать, кто из фей опасался этого похода больше.

– Русалки! – воскликнула вдруг Кори.

Морские девы облепили лодку, желая с нею поиграть. Из воды они не показывались, лишь тугие хвосты иногда стучали по волнам, поднимая веера брызг.

– В прошлый раз от русалок меня спас Хранитель, – вспомнила испуганная Рада. – Он зазвонил в жестяной колокол, и русалки ушли обратно в речные глубины.

Но сейчас колокол молчал. Русалки же под водой бушевали все сильнее: лодка ходила ходуном, вот-вот готовая перевернуться. Лететь отсюда до берега было так же губительно, как и прыгать в реку. Феи проделали лишь полпути. И теперь от них убегал за горизонт не только берег пустоши, но и родные луга.

– Почему нам никто не помогает? – возмущалась Кори, вцепившись руками в борта лодки.

– Пропадаем! – запищала Дина.

И вдруг стало происходить что-то непонятное. Лодка теперь не качалась из стороны в сторону, почти загребая бортами воду, а лишь слегка подпрыгивала. Вода кругом забурлила, будто в кипящем котле. От нее расходились непонятные вибрации и даже звуки – бульканье, хлюпанье, чваканье. Феи выглянули за борт. Русалки под водой корчились от смеха. Они больше не могли раскачивать лодку и лишь держались руками за голые животы и вовсю дрыгали хвостами, выбивая из воды пену. Дина и Кори посмотрели на Раду. Та держала руки по локоть в воде и буравила волны своим немного удивленным взором. Будто сама не понимала, что происходит вокруг. Русалки между тем начали отступать и опускаться в водные глубины, чтобы унять необузданный смех. Вода вокруг лодки вновь успокоилась и теперь шла тихой рябью.

– Ну ты даешь! – лишь выдохнула Дина.

– Умно, – подтвердила Кори и села на весла, заменяя отличившуюся Раду.

Лодка медленно, но верно двинулась к берегу Весенней пустоши. Теперь ей ничто не мешало, и ветер подгонял судно, а волны будто сами ложились под весла. И вот уж земля выросла из воды – долгая, бескрайняя, холмистая. Феи привязали лодку к небольшой дощатой пристани. Там уже стояло несколько суденышек, на которых вруны и чертяки еще утром уплыли в свои земли. Зная, что им предстоит долгий путь по холодным ветреным землям, феи взяли с собой теплые пончо с прорезями для крыльев. И теперь облачились в них, а затем, сверившись с картой, отправились в дорогу. Кори летела впереди, за ней Рада и Дина. Они почти не переговаривались – ветер уносил слова, как только они слетали с губ. Феи летели над колючими кустарниками, над жесткими травами, через топи и болотца. Бурая жижа тут и там пузырилась между кочками, и в ней суетились какие-то странные существа.

– Кто это такие? – затревожилась Дина.

– На вид довольно безвредные, – разглядывала мелких зверьков Рада.

– Это грязнуси, – сообщила Кори. – Их можно не опасаться. Вся жизнь этих созданий – купание в грязи. Ничего больше их не интересует…

Феи пригляделись к странным зверькам. Все их тельца с голов до пяточек были серо-коричневыми. Быть может, таков их натуральный окрас, или же грязь настолько въелась в короткую клочковатую шерстку, что стала с ней одного цвета. Существа ныряли, а потом снова показывались на поверхности, выпуская изо ртов фонтанчики грязи. Они загребали ее лапками и подбрасывали над головами, будто лепестки благоуханных цветов. Некоторые, раскинув лапки в форме звезды, качались на грязи кверху пузиком.