Повелительница волн
Шрифт:
– Не думаю, что это сделали люди, – покачала головой Изабелла. – Я так и сказала твоему брату, но в водах неподалеку от Аква Беллы заметили большой траулер, и Дезидерио посчитал, что его появление связано с набегом. Твой дядя полагает, что за набегами стоит Ондалина и что их следующий шаг – нападение на Лазурию. Поэтому он послал к нашей западной границе войска в качестве демонстрации силы.
Отрезвляющие новости. Ондалина, королевство арктических русалок, давно враждовало с Миромарой. Сто лет назад Ондалина вела против Миромары войну, в которой проиграла и была вынуждена принять условия мира.
– Как
Удивленная и взволнованная Серафина слушала о коварном плане ондалинцев: ей было очень лестно, что мать обсуждает с ней такие важные вопросы.
– Возможно, нам стоит отложить докими, – предложила она. – Вместо этого ты могла бы собрать Совет шести вод, чтобы предостеречь всех об Ондалине. Император Байлаал уже здесь. Осталось только вызвать главу Атлантики, старейшего из Цинь и королеву Пресноводья.
Озабоченное выражение на лице Изабеллы сменилось раздражением, и Серафина поняла, что ляпнула глупость.
– Нельзя откладывать докими, от него зависит стабильность нашего королевства. Стоит полная луна, приливы высоки, все приготовления закончены. Отсрочка сыграет на руку Колфинну.
Серафине отчаянно хотелось увидеть в глазах матери одобрение, поэтому она предприняла вторую попытку.
– Может, стоит послать на западную границу еще один полк? Сегодня ночью я слушала одну каури… – Она стала быстро перебирать сложенные на полу раковины. – Вот она – «Трактаты об обороне». Тут говорится, что иногда достаточно только демонстрации силы, чтобы напугать врага и…
– Нельзя научиться управлять государством, прослушав несколько каури! – оборвала ее Изабелла.
– Но, мама, на Пустошах демонстрация силы помогла против опафагов. Ты сама так сказала пять минут назад!
– Да, сказала, но тогда была совершенно другая ситуация. В то время Лазурии не угрожали набеги, поэтому Мерроу могла позволить себе отвести войска от города и отправить их на Пустоши. Надеюсь, тебе известно, Серафина, что гарнизонные войска нашей столицы насчитывают шесть полков, четыре из которых мы уже отправили вместе с Дезидерио к западной границе. Если отправить еще один, в городе останется последний полк.
– Да, но…
– А если те, кто совершал набеги на наши деревни, нападут на Лазурию? Как мы сможем защитить себя и маталийцев, располагая одним-единственным полком?
– Но у нас же есть личная охрана, янычары, – тихо пролепетала Серафина. Похоже, сегодня ей не суждено произвести впечатление на мать.
Изабелла взмахнула рукой, как бы отметая неудачное предложение.
– Еще тысяча солдат, но и только. Этого количества недостаточно для эффективной защиты. Думай же, Серафина, думай. Править – это все равно что играть в шахматы. Опасность может прийти с любой стороны: и от пешки, и от королевы. Ты должна видеть всю доску, а не ее часть. Всего через несколько часов тебя провозгласят наследницей трона Миромары. Ты должна научиться думать!
– Я думаю! Во имя всех богов, мама! Почему ты всегда так
– Потому что твои враги будут в тысячу раз жестче! – рявкнула Изабелла.
Повисло еще одно мучительное молчание. Наконец тишину нарушил энергичный стук в дверь.
– Войдите! – отрывисто сказала Изабелла.
Двери комнаты распахнулись, и внутрь вплыл один из пажей Валерио. Он поклонился обеим русалкам и обратился к Изабелле:
– Милорд Валерио послал меня, чтобы пригласить вас в зал для приемов, Ваше Величество.
– Зачем?
– Поступили доклады о новом набеге.
Изабелла сжала кулаки.
– Скажи милорду, что я буду там через минуту.
Паж поклонился и выплыл из комнаты.
– Я пойду с тобой… – начала было Серафина.
Изабелла покачала головой и сухо сказала:
– Готовься к сегодняшнему вечеру. Все должно пройти хорошо. Нам жизненно важно заключить союз с Матали, важно как никогда.
– Мама, пожалуйста…
Слишком поздно: Изабелла уже выплыла из спальни дочери.
Серафина осталась одна.
2
Когда двери за Изабеллой закрылись, у Серафины слезы навернулись на глаза, но она превозмогла себя.
Едва ли не каждый разговор с матерью заканчивался неловким молчанием или резкими словами. Юная русалка уже привыкла к этому, но ей все равно было очень горько.
Одно тонкое щупальце погладило Серафину по плечу, другое обвилось вокруг шеи, третье оплело руку. Сильвестр очень тонко улавливал перемены в настроении хозяйки; вот и сейчас он сделался синим от беспокойства. Принцесса потерлась щекой о голову своего любимца и проговорила:
– Я так нервничаю из-за докими, Сильвестр. Моя мать не желает об этом слышать, но, может, хотя бы Нила меня выслушает? Мне нужно с кем-то поговорить. Вдруг Алитея оторвет мне голову? Вдруг я перепутаю слова заклинания? Вдруг Махди не…
Серафина не смогла озвучить эту мысль до конца. Она пугала ее даже больше, чем предстоящее суровое испытание.
– Серафина! Дитя, где ты? Твой парикмахер уже здесь! – раздался голос из вестибюля.
Это была няня Тавия. Потревоженный ее голосом, Сильвестр опрометью метнулся прочь. Времени на треволнения не оставалось, Серафине пора – ее ждут Тавия, волшебница и весь двор.
– Уже плыву! – отозвалась принцесса.
Она направилась было к дверям, потом остановилась. Как только она их откроет, то перестанет быть Серафиной и превратится в «Вашу Милость», «Ваше Высочество» и «светлейшую принцессу». Перестанет принадлежать себе и будет принадлежать им.
Серафина ненавидела царившую при дворе накаленную атмосферу. Ненавидела перешептывания, взгляды, раболепные улыбочки. В присутствии двора она обязана вести себя соответственно. Всегда плыть грациозно, никогда не повышать голос. Улыбаться, кивать и болтать о приливах, хотя она с куда большим удовольствием покаталась бы на Клио или отправилась исследовать развалины реджии, древнего дворца Мерроу. Над Серафиной постоянно довлела необходимость быть идеальной, этого от нее ждали, и если она не оправдывала ожиданий, на нее обрушивались насмешливые взгляды и колкие замечания. Как же она все это ненавидела.