Повенчанные небесами, или Моя маленькая тайна
Шрифт:
— Молния? — переспрашиваю, невольно вспоминая свой первый полет, грозу и то, с какой надеждой смотрела на этого мужчину.
— Да, Юлиана, молния.
«Я совсем ничего не знаю о тебе, Богдан. Даже фамилии…» — Бьет в самое сердце.
Все верно. Это у меня, можно сказать, не было этого времени. А у Юлианы оно было. Время, чтобы забыть меня, вычеркнуть из своей памяти и жизни.
Бесу стоило огромного труда отговорить меня сразу же ехать к Юлиане.
— Дан,
Не уверен, что ему требовался ответ на этот вопрос, учитывая, какой мозговой штурм мне пришлось пережить, поэтому я молчу.
— Посмотри на календарь, — просит Бес. — Главное, ты на год посмотри. Сколько прошло?
— До хрена. — Не вижу смысла с ним спорить.
— А теперь представь, что могло произойти за это время.
Да тоже до хрена!
— Не хочу представлять. И даже думать не хочу. Потому что тогда лучше вновь лишиться памяти, Бес.
— А вот это неправильный ответ. Во-первых, надо успокоиться…
— Да не могу я успокоиться, Паш!
— Ты уже один раз поторопился. Хватит, — заявляет безапелляционно. — Давай допустим — ты сейчас приедешь, и что ты скажешь Юлиане? Ну?
Мне нечего ответить — все звучит по-идиотски.
— От тебя ничего не было слышно полтора года, и вдруг ты являешься, как снег на голову. — Продолжает Павел. — Думаешь, она тебе поверит? Вряд ли. Хорошо, если, вообще, станет слушать.
И вот сейчас, несмотря на старания Беса, Юлиана не то, чтобы мне не верит, она отдалилась. Я для нее стал чужим. Но если она думает, что я просто так отступлю или откажусь от своих намерений, то зря. Только не сейчас, когда я ее нашел. Я ей солгал, что отойду в сторону, если у нее кто-то есть.
Словно в подтверждение моих мрачных мыслей, у нее звонит телефон. Юлиана хмурится, бросая на меня мимолетный взгляд, но принимает вызов. Молчит, сжимая губы и старается не смотреть в мою сторону. Почти ничего не говорит, кроме односложных «да», «нет», «не нужно», и я почему-то уверен, что сейчас она сообщит мне плохие новости. Для меня плохие.
— Мама, ты все сделала правильно. Я скоро буду.
Мама. Даже дышать легче становится.
— Богдан, я вынуждена извиниться, но мне нужно уехать.
— Не извиняйся, это из-за меня пришлось выдергивать тебя из дома в выходной день, — отвечаю, а у самого тупая боль, что она опять исчезнет, сжимает сердце. — Все в порядке?
— Д-да, — отвечает, словно отмахивается.
— Я возьму это? — показываю на распечатки, не настаивая на расспросах.
— Да, конечно. — Юлиана снова хмурится, все-таки берет мой паспорт и вносит данные в ноутбук. Пролистывает несколько страниц. На мгновение застывает, закрывает документ, кладет на него глянцевый прямоугольник и пододвигает в мою сторону.
— Здесь несколько вариантов, — показывает на распечатки, — я сделала пометки на полях. Отметила как плюсы, так и минусы.
— Я посмотрю. Спасибо.
Кулеры в ее ноутбуке перестают шуметь, и Юлиана закрывает ноут. Встает с места и нервничает. Явно торопится.
— Звони, как появятся вопросы.
Они уже есть!
— Я позвоню завтра.
— Хорошо. — Соглашается спустя секунду. — Но… Время у меня ограничено.
— Буду иметь в виду.
Мы вместе выходим из офиса, и я вынужден отпустить ту, которую так хотел увидеть. Провожаю взглядом уже отъехавшую машину, как на телефон приходит сообщение от Беса:
«Я в кафе напротив».
Перехожу дорогу и подсаживаюсь за столик к Бессонову.
— Уже сбежала?
— Как видишь.
— Радуйся, что она вообще стала тебя слушать. Другая сразу послала бы, откуда приехал.
Юлиана меня не послала. Я просто не мог до нее дозвониться. На следующий день она сослалась на легкое недомогание, а потом просто не брала трубку. Мое беспокойство достигло предела, и я, наплевав на все правила вежливости, этикета и прочих правил, гласящих, что приходить без приглашения является дурным тоном и невоспитанностью, стоял перед черной металлической дверью, собираясь уже нажать кнопки с цифрами номера ее квартиры, как из подъезда выскочил подросток.
— Айдар, стоять! — командует малец и резко натягивает на себя поводок.
Но Айдар, молодой французский бульдог, торопливо шкрябает своими короткими лапками и рвется вперед.
— Да, Айдар! Стой!
Придерживаю дверь, чтобы она не закрылась, а сам провожаю взглядом смешную пару. Песель добегает до ближайшего дерева и задирает лапу.
— Да ну, Айдар! Кто же так делает? Потерпеть пару минут ты не мог? — Проводит «воспитательную беседу» молодой хозяин.
Качаю головой и захожу в чистый подъезд, в котором еще чувствуется запах свежей краски. Квартира Юлианы находится на третьем этаже. Поднимаюсь по лестнице, с каждым шагом сокращая расстояние, и останавливаюсь перед дверью, запоздало вспоминая, наверное, не стоило не приходить с пустыми руками. Мысленно обещаю исправиться и нажимаю на кнопку электрического звонка. Еле слышная мелодичная трель доносится с другой стороны, и время замирает в тишине.
Удар. Еще удар. Стучит сердце.
Дверь распахивается, и я смотрю на незнакомую женщину с легко узнаваемыми чертами лица.
— Ой! — Замирает от неожиданности. Видимо, она ждала кого-то другого, поэтому так неосторожно открыла дверь. — Я ничего не покупаю, — произносит недовольным тоном.
— Здравствуйте. Я ничего не продаю. Марина Олеговна? — Называю имя мамы Юлианы.
— Да. — Хмурится.
— Марина Олеговна, — еще раз называю ее по имени, зная, что такое обращение, если верить статистике, на пятьдесят процентов располагает к себе. — Скажите, а Юлиана дома? Я не могу до нее дозвониться.
— А вам она зачем? — звучит еще недоверчивее.
Не сработали «пятьдесят процентов». Жаль, конечно, но что поделать. Собираюсь уже ответить, но не успеваю. В коридор выползает малышка, цепляется за ноги женщины и сама встает на ножки. Личико крошки, шея и ручки — все в зеленых точечках.
— Куда выскочила? А ну, марш, в комнату.
— Подождите! — протягиваю руку, а сам медленно опускаюсь на корточки перед девочкой.
— Дяй! — требует малышка, а я почти не дышу.
«…Я уже записалась на аборт…