Поверь и полюби
Шрифт:
– Извини… Я и сама себя не понимаю. Элен не сразу решилась предложить:
– Может, поговорим? Кенди закрыла глаза.
– Пожалуй, я не смогу.
Как это будет? Во что выльется? Даже в самых затаенных мыслях она никогда не могла представить себя в постели с кем-то, похожим на Джастина. Она не представляла себя в постели даже с Дэйвом. Конечно, у нее были свои фантазии, но в основном они сводились к тому, как он спасает ее от неминуемой опасности, или наоборот – она его. Она никогда не позволяла своему воображению
Элен с беспокойством произнесла:
– Ты на чем-то зациклилась. Проблемы с родителями?
Элен знала, что Кенди хочет проводить в Центре полный рабочий день и ждет подходящего момента, чтобы сказать об этом своим домашним. Обычно сдержанная, Кенди не говорила, что дома будут какие-то трудности. Но Элен сделала свои выводы.
Поморщившись, Кенди сказала:
– Не то, что ты думаешь.
– Если хочешь поговорить… – снова предложила Элен.
Но единственное, в чем Джудит сходилась с мужем, было – ни с кем не обсуждать семейные дела. «Не тряси своим грязным бельем на людях», – любила говорить бабушка Нилсон. И Кенди привыкла молчать.
Она никому не рассказывала о скандалах, о враждебности, об обвинениях и упреках. И теперь она не могла вдруг поведать об этом доброй, чуткой Элен, тем более что сейчас-то ее волновало совсем другое. У Кенди никогда не было настоящих друзей, и она никогда никому не рассказывала о своей жизни – если не считать, с некоторым испугом поняла она, вчерашнего разговора с Джастином Ричмондом. Что же все-таки с ней произошло в тот вечер?
Она покачала головой:
– Я не привыкла откровенничать. Но все равно спасибо.
– Может, поговоришь с Дэйвом, – с сомнением в голосе произнесла Элен.
Кенди снова покачала головой – на этот раз энергичнее. Если бы Дэйв Трезилиан внял ее просьбе и пошел с ней на прием, ничего этого не случилось бы, немного разозлившись, подумала она. Впрочем, проступок Джудит и угрозы сэра Лесли остались бы. Но не будь она знакома с Джастином, он бы не предложил ей эту пугающую сделку.
Почему обязательно нужно жениться? В свое время брак превратил отца в тирана, а мать в рабыню. Кенди не хотела быть рабыней мужчины.
– Нет, – сказала она. – Только не с Дэйвом. Слушай, Элен, мне вправду нехорошо. Ты не можешь?..
– Иди домой и полежи, – сказала Элен. – Я все устрою, не волнуйся. На тебе лица нет.
– Спасибо.
Она вернулась в усадьбу «Мейфейр», но не для того, чтобы полежать. Мгновение она колебалась, а потом пошла в комнату к матери.
Джудит металась по будуару – бледно-серая под своим макияжем, с ввалившимися глазами. Сэр Лесли так и не позвонил.
– Дорогая, ради меня, может быть, ты позвонишь отцу? Скажи ему…
Кенди не могла вынести ее умоляющего, взволнованного тона. Все это и раньше повторялось
– Мама, ну и что такого, если он уйдет? У него скверный характер, он грубиян и слишком много хочет. Ты его боишься, – добавила она, – так зачем удерживать его?
Джудит смотрела остановившимся взглядом.
– Он мой муж. Моя жизнь.
– Так найди себе что-нибудь другое, что лучше заполняло бы твою жизнь.
Но все было бесполезно. У Джудит начиналась истерика при одной мысли, что Лесли Нилсон покинет ее. В конце концов Кенди рассталась с матерью, так и не поделившись с ней собственной проблемой.
А меня выслушать некому, думала она. Я не могу служить курьером у папы с мамой всю оставшуюся жизнь. Но что же мне делать? И тут к ней прокралась мысль – не будь Джастин Ричмонд тем, кто он есть, она спросила бы его.
В конце концов она решила в общих чертах рассказать свою историю Дэйву Трезилиану. Они вдвоем дежурили у телефонов, а остальные отправились по улицам раздавать горячий суп и кофе.
Телефоны на некоторое время затихли, и Кенди, присев на краешек стола Дэйва, рассказала ему все. То есть, конечно, не все, но большую часть, хотя и не упомянула о Джастине. Она почему-то думала, что если расскажет о предложении Джастина, то Дэйв перестанет ей сострадать.
– Как ты думаешь, что мне делать?
Дэйв откинулся назад вместе со стулом и запустил пальцы в свои рыжие волосы. Это был высокий, внушительный мужчина с телосложением борца и глазами проповедника. Во всяком случае, так считала Кенди. Из-за него комната казалась меньше.
Он внимательно слушал ее, поглаживая рыжую бороду.
– Твоя мать совсем расстроилась?
Кенди вздохнула.
– Похоже, она думает, что все кончено, – хотя ей нужно бы радоваться любой возможности избавиться от этого брака.
Дэйв с едва заметным раздражением взглянул на нее.
– Твой отец очень богат.
Кенди удивленно посмотрела на него. Он отвел глаза, а потом жестко сказал:
– Послушай, легко говорить, что деньги ничего не значат, если у тебя их много. Когда не знаешь, что будешь есть и где будешь спать, все по-другому.
Кенди была потрясена. Она медленно произнесла:
– Дэйв, а при чем тут мама?
Он покраснел, что ему совсем не шло.
– Я подумал… Я надеялся… Просто я не понимаю, почему бы твоему отцу не помочь нам. Ведь для тебя это важно, и ты – его единственный ребенок. А нам так нужна новая ночлежка.
– Отец?!
Она и не представляла, что Дэйв знал о ее отце. Когда она в первый раз пришла в Благотворительный центр, там спросили номер ее телефона – на всякий случай – и фамилию. Но ведь она никогда не говорила о родителях. Никогда.