Повеса с ледяным сердцем
Шрифт:
— Домой?
— У вас ведь много дел, вечеринок и тому подобного. К тому же вы обрадуетесь, оказавшись в собственной удобной кровати.
Рейф уже собирался отведать кусок говядины, но так и не донес вилку до рта.
— Вам не терпится избавиться от меня?
— Нет. Конечно нет. Но я понимаю, сколько времени вы потеряли напрасно…
Рейф положил вилку на тарелку, так и не отведав говядины.
— Я так не думаю. — Рейф отпил кофе. Он и не собирался возвращаться к своей отшельнической жизни. — Ситуация пока не ясна. Даже если Бен выследил вора-взломщика, тот вряд ли по своей воле сознается в краже, особенно если учесть, что в таком случае палач затянет петлю на его
— О! — Генриетта откусила бутерброд. — Я не подумала об этом.
— Послушаем, что нам поведает Бен, — сказал Рейф, когда вошел хозяин постоялого двора.
Бенджамин сообщил, что, используя разные таинственные связи, он нашел человека, очень похожего на вора-взломщика, которого описала Генриетта.
— Его зовут Хватай Все. Точно похож на вашего обидчика, но взломы — не его конек, он всего лишь мелкий воришка. Крадет одежду, серебро, если оно попадется под руку. Бриллианты не по его части. И он точно не пытался сбыть изумруды, о которых вы говорили. Если их кто-то попытался бы продать, я знал бы об этом. — Бенджамин подергал мочку уха, покрытую шрамом. — Не знаю, но это дело странное. Тут что-то не сходится.
— Что ж, существует всего один способ узнать это — встретиться с ним. Бен, ты можешь привести его сюда? — спросил Рейф.
Однако Бенджамин решительно покачал головой:
— Он не пойдет. Подумает, что это ловушка, и скроется. Тогда все придется начинать сначала. Вам придется навестить его.
Рейф оттолкнул в сторону пустую тарелку и встал.
— Где его искать?
Генриетта отодвинула стул.
— Вы хотели сказать, где нам искать его. Я схожу за своим пальто.
— Боже, мисс, вам нельзя туда идти. Лучше предоставьте все его светлости, — возразил Бенджамин, с ужасом глядя на нее. — Хватай Все обитает в трущобах Петтикоут-Лейн. Это ужасное место, где полным-полно убийц и воров-карманников, уже не говоря о проститутках. Мисс, извините меня, но эти трущобы не место для леди.
— Генриетта, Бен совершенно прав. Предоставьте это дело мне.
— Нет.
— Генриетта…
— Мисс…
— Нет. Я иду с вами, — решительно заявила Генриетта. — Только я видела Хватай Все. Как вы без меня узнаете, что он именно тот человек? К тому же, — продолжала она, не давая Рейфу вставить слово, — не над вашей, а моей головой нависла петля палача. Я сама хочу услышать, что скажет этот человек.
— Он вряд ли скажет что-либо, если не получит хорошее вознаграждение. А вы не можете себе такое позволить из-за ограниченных текущих средств, — заметил Рейф.
Лицо Генриетты вытянулось.
— Я не подумала об этом.
Рейф тяжело вздохнул.
— Генриетта, поступайте как знаете, но, если нам удастся выбраться из Петтикоут-Лейн, лишившись нескольких соверенов, можно будет считать, что нам крупно повезло. Я оставлю здесь свои часы и табакерку. Будет лучше, если вы тоже оставите здесь все, что имеет какую-то ценность. Воры-карманники сорвут с вас одежду, если она будет плохо застегнута.
Генриетта издала тихий возглас.
— Значит, вы все же берете меня с собой?
Рейф вздохнул, но на его губах уже заиграла улыбка.
— Если я этого не сделаю, вы все равно последуете за мной. Поэтому уж лучше идите рядом со мной, чтобы я все время видел вас. Идите за своим пальто. Только не упрекайте меня, если вам будут сниться кошмары после того, что вы увидите.
Трущобы на Петтикоут-Лейн невероятно убоги. Среди лабиринтов узких улиц и тупиков опасно, точно пьяные, кренились ветхие дома, словно стремились поцеловать друг друга. Тусклый свет едва проникал среди крутых крыш и выстиранной рваной одежды, висевшей на веревках, которые тянулись из окон и держались
Крепко прижимая пальто к себе, Генриетта осторожно пробиралась через грязь, стараясь изо всех сил не вдыхать глубоко, ибо кругом стоял невыносимый смрад. Радуясь, что находится под опекой Рейфа, она держалась как можно ближе к нему, стараясь не отвлекать его. Она ужасалась, видя столь вопиющую нищету и убожество, бедность и грязь, соседствовавшую с благополучным Лондоном, по которому ее недавно водил Рейф. Ничто, даже попрошайки возле собора Святого Павла, не подготовило ее к такому повороту. Генриетта даже не догадывалась, что столь убогую жизнь — если это можно называть жизнью — влачит множество людей в столице. Ей стало ужасно стыдно при воспоминании о своем прежнем весьма поверхностном мнении. Ничего-то она не знала, но решила узнать больше, когда все это кончится. Тогда она обретет цель в жизни, найдет способ, как сделать ее лучше. «А когда это сбудется, — твердила Генриетта, — буду чувствовать себя гораздо лучше».
Впереди уверенно шагал Бенджамин, не глядя по сторонам. В правой руке он на всякий случай держал крепкую трость.
— Кстати, сегодня утром Мег говорила мне, что вы сделали для мистера Форбса, — сообщила Генриетта.
— Мег следовало бы попридержать язык. Я ничего особенного не сделал.
— Мег так не думает. И мистер Форбс тоже. По ее мнению, если бы не вы, мистер Форбс, скорее всего, жил бы впроголодь.
— Мег преувеличивает. Во всяком случае, если Бенджамин не пришел бы мне на помощь, я был бы уже мертв.
— Мег говорила, что их было пятеро. Разбойники. И все это случилось на площади Пикадилли.
— Да, но случилось почти в два часа ночи.
— Чем вы там занимались в такое время?
— Прогуливался. Я всего лишь прогуливался.
Это случилось в ночь неприятного разговора с Джулией. Рейф не мог поверить тому, что услышал, противоречивые чувства овладели им, и он решил прогуляться, чтобы привести в порядок свои мысли. Сначала он испытал страшное потрясение. Не ожидал, что подобное может случиться. Не думал, что такое вообще возможно. Потрясение сменилось отчаянием. После краткого возобновления семейных уз Рейф понял, что совершил ошибку, приняв Джулию назад. Еще более фатальной стала ошибка, с последствиями которой ему пришлось справляться уже потом.
Рейфа кто-то дернул за рукав, и он понял, что остановился посреди Петтикоут-Лейн.
— Ваши мысли витали где-то далеко, — сказала Генриетта.
— Но если мы не поспешим, Бенджамин далеко уйдет от нас, — ответил Рейф, отключаясь от своих воспоминаний. — Давайте поторопимся и догоним его. Заблудиться в таком месте опасно.
Генриетте отчаянно хотелось спросить, почему в его глаза вернулся затравленный взгляд, но возникли более неотложные заботы. Например, толпы уличных мальчишек, хватавших Рейфа за фалды, а ее за пальто с мольбой в глазах. Генриетта знала, что давать им деньги значило бы совершить крупную ошибку — их обоих окружили бы. Однако у нее сердце разрывалось при виде такой картины.