Повесть о царе Удаяне

Сомадева

И когда он спрятался в нем, туда опять пришла Каларатри и снова, оставаясь внутри хлева, поднялась в воздух и полетела в Удджайини. Там с помощью заклинания опустив хлев на огород, она отправилась на кладбище на ночное празднество. А Сундарака, хотя и подслушал второе заклинание, снова его не запомнил. Да и как без наставлений учителя усвоить магические обряды? Тогда он поел немного клубней с огорода, а другие, решив захватить с собой, отнес в хлев. Как и прежде, он оставался в хлеву, пока не пришла Каларатри. Поднявшись вместе с хлевом в воздух, Каларатри полетела по небу, а потом, поставив свою повозку на место, возвратилась домой.

Сундарака же утром покинул хлев и, взяв с собой клубни, пошел на рынок, чтобы продать их и купить себе еды. Когда он пытался продать эти клубни, их отобрали у него царские слуги, уроженцы Малавы [515] , приметив, что клубни выросли в их стране. Сундарака вступил с ними в ссору, но они

связали его и его друзей и отвели к царю, обвинив его в том, что он швырял в них камнями. «Каким образом ты торгуешь здесь, в Каньякубдже [516] , клубнями, которые растут в Малаве?» — спросили мы у этого человека, а он не только не отвечает нам, но еще швыряет камнями», — сказали эти обманщики царю. Тогда царь сам стал спрашивать Сундараку об этом удивительном деле, и за него ответили его друзья: «Если ты пустишь его вместе с нами во дворец, он полностью утолит твое любопытство, а иначе — ничего не скажет». Царь согласился, и тут же, на его глазах, Сундарака, прибегнув к заклинанию, взмыл вместе с дворцом в воздух.

515

См. прим. [218].

516

Каньякубаджа — древнее название города Канауджа.

Спустя некоторое время он пролетал с друзьями над Праягой [517] , и тут заметил внизу какого-то царя, принимавшего купание. Чувствуя себя усталым, Сундарака остановил дворец и спрыгнул в Ганг, вызвав этим всеобщее удивление, а затем приблизился к царю. «Скажи нам, кто ты и зачем спустился с неба?» — с поклоном спросил его царь, и Сундарака так ему ответил: «Имя мое — Мураджака. Я — один из ганов бога Шивы и, с его разрешения, прибыл к тебе, чтобы вкусить человеческих радостей». Услышав такое, царь, убежденный, что Сундарака говорит правду, подарил ему город, богатый зерном, полный сокровищ, изобилующий женщинами, и вручил ему знаки царского достоинства. Сундарака вступил в этот город, а затем поднялся с ним и со своими друзьями в воздух и долго странствовал по небу, куда ему заблагорассудится, не зная бедности и забот. Когда он лежал на золотом ложе, овеваемый опахалами, и ему прислуживали прекрасные женщины, казалось, что он добился блаженства Индры.

517

Праяга — совр. Аллахабад; город, расположенный у места слияния рек Ганга и Джамны (Ямуны).

Спустя некоторое время один сиддха [518] , блуждавший в небе и подружившийся с Сундаракой, сообщил ему заклинание, с помощью которого можно опуститься на землю. Получив это заклинание, Сундарака покинул небесные дороги и спустился на землю своей родины в Каньякубдже. Как только местный царь узнал, что кто-то спустился с неба вместе с городом, полным богатств, он в изумлении вышел ему навстречу. А когда вслед за тем царь узнал Сундараку и начал его расспрашивать, то тот, считая, что настало удобное время, поведал царю о том, что сделала Каларатри и какие за этим последовали у него приключения. Царь тотчас приказал привести Каларатри и допросить ее. А она дерзко призналась во всех своих делах. Царь разгневался и собирался отрезать ей уши. Но едва только схватили Каларатри, как она исчезла на глазах у всех собравшихся. Тогда царь запретил ей проживать в его стране, а Сундарака, приняв от царя почести, снова отправился на небо».

518

См. прим. [37].

Рассказав эту историю своему супругу, царю Адитьяпрабхе, царица Кувалаявали продолжала: «Вот видишь, какую магическую силу имеют заклинания дакинь. А случилось все, что я рассказала, в стране моего отца, и всем это известно. Я уже тебе призналась, что была ученицей Каларатри. Но теперь, в награду за мою верность супругу, моя магическая сила даже больше, чем ее. Ты сегодня застал меня здесь, когда я ради твоего блага совершала ритуальный обряд и магическими заклинаниями пыталась завлечь сюда человека, чтобы принести его в жертву. Прими же теперь и ты участие в нашем обряде, и тогда ты водрузишь свою ногу на головы всех царей, которых мы победим своим магическим искусством».

Но, выслушав ее, царь отказался: «Не подобает царю подражать дакиням и есть человеческое мясо». Однако когда царица стала угрожать, что убьет себя, он согласился. Ибо как остаться на стезе добродетели тем, кого увлекают собственные страсти! Тогда она ввела царя в начертанный круг, который ею заранее был освящен, и после того как он произнес клятву сказала: «Я хотела бы принести в жертву брахмана Пхалабхути, которого ты к себе приблизил. Но его очень трудно завлечь сюда. Поэтому давай посвятим

в наш план какого-нибудь повара. Пусть он сам убьет Пхалабхути и зажарит его. И здесь нет места состраданию, потому что, если мы закончим обряд принесением в жертву мяса Пхалабхути, а затем съедим его, — успех будет полным, ибо он человек высоких достоинств». И на эти слова жены царь, хотя и страшился греха, снова ответил согласием. Увы! Увы! Горе тем, кто уступает женщинам!

Вслед за тем супруги позвали повара по имени Сахасика, посвятили его в свои планы и, заручившись его преданностью, приказали: «Убей того, кто придет к тебе и скажет: «Царь и царица хотят позавтракать сегодня вдвоем; поторопись с едой». А из его мяса приготовь для нас утром угощение послаще», — «Будет сделано», — ответил повар и отправился к себе домой.

Утром, когда Пхалабхути явился к царю, царь попросил его: «Пойди на кухню и скажи повару Сахасике: «Царь и царица хотят сегодня вкусно полакомиться. Побыстрей приготовь для них еду получше». — «Хорошо», — ответил Пхалабхути и вышел, но по дороге к нему подошел сын царя по имени Чандрапрабха и сказал: «Сегодня же, как можешь быстро, сделай мне, господин, из этого золота серьги, такие же, как ты раньше изготовил для отца». В ответ на просьбу царевича Пхалабхути, послушный его желанию, сразу же отправился делать заказанные ему серьги. А царевич, которому Пхалабхути рассказал о поручении царя, по собственной охоте взял его на себя и один отправился на кухню. Там он передал повару Сахасике приказ царя, и тот, верный уговору, тотчас зарезал царевича ножом. И царь и царица, не ведая истины, съели, завершая свой обряд, блюдо, приготовленное поваром из мяса царевича.

Царь провел эту ночь в угрызениях совести, а наутро встретил Пхалабхути, пришедшего во дворец с серьгами в руках. Смутившись, царь спросил его, что это за серьги, и, когда Пхалабхути рассказал ему о просьбе царевича, он в тот же миг без чувств упал на землю. «О мой сын!» — рыдал он, обвиняя жену и самого себя. И на расспросы министров поведал обо всем, что случилось. При этом он повторил слова, которые Пхалабхути произносил каждый день: «Тому, кто делает добро, да воздастся добром, а тому, кто зло — злом». «Как мяч, — продолжал царь, — который будучи брошен о стену, всегда возвращается назад, так и вред, который захочешь учинить другому, по большей части постигает тебя самого. Вот и мы, грешники, задумав убить брахмана, убили собственного сына и съели его мясо». Так сказав своим министрам, которые стояли вокруг потупив глаза, царь, утративший единственного сына, помазал Пхалабхути на царство. Затем он раздал дары, дабы искупить свой грех, и взошел вместе с женой на костер, хотя и без того его сжигал огонь раскаяния. Пхалабхути же, получив из его рук царство, остался править страной. Так добро или зло, содеянное человеком, возвращается к нему же самому».

Рассказав этот рассказ владыке ватсов, Яугандхараяна добавил: «Так вот, великий царь, если Брахмадатта, с которым ты, хотя и победил его, обошелся благородно, ответит тебе на это злом, — убей его». Владыка ватсов одобрил эти слова главного министра и приступил к выполнению своих дневных обязанностей.

Счастливо завершив завоевание всех стран света, Удаяна на следующий день отбыл из Лаванаки в свою столицу Каушамби. Спустя немного времени владыка вместе со свитой и войском подошел к этому городу, который от радости, казалось, пустился в пляс, вздымая вверх, как руки, трепещущие знамена. И он вступил в Каушамби, каждым своим шагом, словно порывами ветра, вызывая смятение в лесу голубых лотосов — глазах жительниц города. Воспеваемый певцами, восхваляемый поэтами, почтительно приветствуемый царями, Удаяна вошел в свой дворец. Затем, отдавая повеления склонившимся перед ним царям всех земель, владыка ватсов торжественно поднялся на трон, который он нашел зарытым в землю и который когда-то принадлежал его роду. В этот счастливый миг загремели барабаны, и эхо от их звонкого и могучего грохота заполнило все небо, будто боги — хранители мира [519] , каждый в своей части света, разразились возгласами одобрения, восхищенные первым министром царя. Чуждый корысти, царь раздал брахманам золото, доставшееся ему при покорении земли, и устроил празднество, на котором наградил вассальных государей и собственных министров всем тем, что они сами желали. Согласно заслугам каждого царь пролил благодатный дождь даров на своих подданных, и в городе, где грохот барабанов напоминал громыхание грома, люди ожидали богатых всходов, празднуя праздник в любом доме.

519

См. прим. [350].

Завоевав землю, победоносный царь ватсов возложил бремя царствования на Руманвата и Яугандхараяну и зажил счастливо в своей стране вместе с Васавадаттой и Падмавати. Восседая между двумя царицами, словно между богинями Успеха и Красоты, воспеваемый лучшими из поэтов, Удаяна снова и снова любовался восходом луны, чистой, как его слава, и пил крепкое вино, как выпил мужество своих врагов.

Вот шестая волна книги «Лаванака» в «Океане сказаний» великого поэта Сомадевы.

Третья книга по названию «Лаванака» окончена.