Повесть о четырех цветках
Шрифт:
– Не хами, я все же в патруле, а не за кружкой, - неприязненно ответил Старший, и Роза почувствовала, что отработка ей предстоит ой какая долгая! Между тем Старший продолжал:
– У нас приказ: искать прозрачных людей. А откуда я знаю, прозрачная ли она под низом?
– Чего уж спорить: приказ! Хоть и дурацкий.
Роза повернулась спиной к патрулю, повыше задрала куцый подол платья с неописуемым высоким разрезом и вкрадчиво спросила:
– Что, просвечиваюсь? Или не очень? А, парни?
Старший патрульный расцвел, кошачьей походкой подошел к Розе и ласково похлопал по подстаканнику. Было хорошо заметно, что Азор глотает слюнки и вообще разгребает когтями и копытами землю. Роза сочла нужным прекратить спектакль. Она залилась притворным сиреневым румянцем и тающим как мороженое голосом прошептала:
– Хватит, шалунишка. А найдешь прозрачных - привет им. От меня.
Патрульные не спеша пошли дальше. Азор, мысленно беснуясь при воспоминании о круглом упругом подстаканнике, увлекал за собой Розу все быстрей и быстрей. А она наслаждалась сознанием, как прочно сидит на крючке Азор, раз ему, спокойному модному парню, так сильно невтерпеж.
Квартира встретила парочку четырехстенным безмолвием и полупоходной кроватью. Азор без лишних слов приготовил все необходимое и уже через несколько минут лежал рядом с Розой, впитывая наркотик расслабленным телом.
– Слушай, а как ты "села на иглу"?
– неожиданно спросил он.
– Так, смех один, - пробормотала Роза стынущими губами.
– Есть у меня подру... га... Да, подруга, Лилия, то есть про... сто... просто Лиля. Она мне и сказала: "Да... вай... "сядем на иголку"... на соломинках мы уж... же... сидим". Я пл-лох-хо соображал... ла... тогда. То ли напил-л-лась... Н-н-нет, кажется не был-л-ло такого...
А у меня есть под-р-руга... Звать ее просто... Лилей. Не знаю... не пом-мню... сколько и чего...
– Ты заговариваешься, Роза, - поправил ее Азор.
– Как ты "села на иголку"?
– См-мех один, - повторила Роза.
– У меня подруг-га бегает, печалит... то есть... есть под-друга!
Роза бездумно уставилась на свои лиловые ногти, оформленные дешевой маникюршей. В голове все путалось. Золотой Бог и кафешка, прическа и Азор...
Стену прочертили дорожки из блесток.
– Вам что интереснее: кто сменит Президента или кто заменит вам Дукса Несравненного?
Блестки собрались в буквы:
ВПЧ
– Что?! Бандальмахар умер?
– встрепенулась Роза. Наркотического тумана как не бывало.
– Вы настроены на "ВПЧ - В Последний Час", - продолжала стена. Рискнем повторить для тех, кто внимательно не слушал нас раньше. Сегодня Бандальмахар Дукс нашел легкую, но безвременную кончину вместе со своей любовницей номер тринадцать - Глицинией Конниганой. Первоначально стали подозревать именно Глицинию, однако ее тело нашли в соседней с Бандальмахаром комнате.
– Уж-жас, уж-жас, - прошептала Роза, мелко стуча зубами и затравленно озираясь. Без Дукса ее мир неудержимо рушился, Розовая Мечта как бы умирала вторично.
– А сейчас фрагменты последней, так и не отснятой полностью серии серпантина "Бешеное пламя", посвященная памяти нашего всеобщего любимца!
Стена шумно продемонстрировала толпу монстров, в центре которой театрально застыл задумчивый Князь Тьмы (он же Бандальмахар Дукс во всей красе пластического грима). Роза просто не была способна воспринимать эти уникальные кадры. Страшное известие никак не укладывалось в голове. Оно с тупым упрямством бульдозера опрокидывало все жизненные планы Розы.
– Не стать мне его четырнадцатой любовницей, -пробормотала Роза и тотчас без всякого перехода рассказала: - Наши с Лилией стаканчики тогда впервые треснули и заплатили за это наркотиками. Вот так и "села на иголку"... заодно с соломинкой.
– А теперь давай-ка стаканчик мне, - лениво заявил Азор.
– У меня какое-то черное Чувство в горле, - обессилено пожаловалась Роза.
– Дукс умер. Мечту пронзил Нож Судьбы. Рыжий в толпе повстречался. Все это обжигает. Я не хочу.
– Пытаешься улизнуть?
– промолвил Азор с угрожающей подозрительностью.
– Не выйдет, - и окунул соломинку в стакан...
Золотая дужка стала мягкой и тонкой, Ромбик скользнул от мочки уха вниз, съехал по кровати и очутился на полу. Он начал расти. Медленно, неудержимо. Наконец Золотой Бог, достигший размеров десятилетнего ребенка, с трудом оторвал от ромба пригвожденные руки и ноги, встал, прошелся перед кроватью, где в изнеможении спали Роза и Азор, и слегка раздвинул свою грудь. Из образовавшейся щели выпорхнул рой полупрозрачных теней. Тот, кто летел впереди других, бросился к забывшейся в истоме Розе и принялся тормошить ее.
– Что ты делаешь?
– запротестовал Золотой Бог, однако его слова не возымели никакого действия.
– А... Где я?
– Роза бессмысленно обшаривала сиреневыми глазами насмерть перепуганные Стены.
– Очнись, пора! Скажи, Хотела ль быть четырнадцатой ты, Чтоб остальных затмить навек?
– пропела явно привыкшая к обожанию тень.
– Дукс! Бандальмахар Дукс, какое счастье!
– обрадовалась Роза, но тут же удивилась: - А почему ты такой... прозрачный?
Дукс молча улыбался. Роза отстранилась и вскрикнула:
– Дукс, ты же умер! Я слышала!
Потрясенное сознание готово было выдавиться из тела сквозь выпученные глаза и огромный орущий рот. Не находя выхода, оно заставляло судорожно биться голое сиреневое тело, в которое уже вцепилась дюжина прозрачных фигур. Азор очнулся от ее воплей и от ржаво-невыносимого визга незваных гостей, но также был схвачен.
– О да, я умер. "Бедный Дукс!" - друзья сказали и враги. Иррорги выпили меня, - актер театрально воздел руки к трясущемуся от страха Потолку.