Повесть о художнике Айвазовском
Шрифт:
В ГРЕЧЕСКОЙ КОФЕЙНЕ
Трудная это должность — быть «мальчиком» в кофейне. В небольшом помещении полно посетителей. Здесь есть свои завсегдатаи, которые целыми вечерами сидят и попивают вино и кофе. Главным образом это рыбаки, торговцы и моряки с заходящих в Феодосийский порт торговых кораблей и шхун.
Больше всех шумят рыбаки и матросы. Они громко спорят о преимуществах своих профессий и о том, кому из них тяжелее приходится в море.
Рыбаки говорят о тайнах своего нелегкого ремесла,
Моряки не сдаются, рассказывают о дальних плаваниях, о бурях и кораблекрушениях, о «Летучем Голландце» — корабле, населенном призраками, который будто бы видали некоторые старики-матросы.
Временами спор приобретает угрожающий характер и вот-вот готов перейти в драку. Тогда из-за высокой стойки выкатывается круглый, толстый, как бочка, хозяин-грек.
Ловко пробираясь между столиками, он громко оповещает, что получил партию замечательного вина. Иногда ему удается предотвратить драку и примирить спорящих.
Но и без драки в кофейне всегда по вечерам шумно. К гулу голосов и к пьяным выкрикам примешивается стук костяшек домино и азартные возгласы игроков. Кофейня всегда гудит, как растревоженный улей, а пламя свечей кажется тусклым в густом сизом дыму от многочисленных трубок.
И среди всего этого гама и чада без конца раздаются громкие голоса:
— Мальчик! Мальчик, сюда!
Ованес вертится, как белка в колесе. Он едва успевает менять трубки, подносить гостям кофе и вино, помогать судомойке Ашхен перемывать стаканы, кружки, кофейные чашечки.
Тяжелее всего приходится ему в те часы, когда в кофейню приходят зажиточные торговцы.
Им нравится проворный мальчик, и они требуют, чтобы только он им прислуживал.
Ованес мечется, напрягая все свои силы, а старый толстый турок, владелец самой большой в городке фруктовой лавки, без конца хрипит:
— Кафеджи дольдур! [3]
Из-за этого турка Ованес однажды чуть не потерял работу. Как-то вечером, когда в кофейне и повернуться негде было, турок прохрипел свое обычное:
3
Подлей еще (турецк.)
— Кафеджи дольдур!
Среди шума Ованес его не услышал и пронесся с подносом к соседнему столику, где сидели простые матросы.
Турок обиделся и поднял крик. Прибежал хозяин, дороживший богатым клиентом, и, кланяясь, сам стал подливать ему кофе.
Но расходившийся купец не унимался и требовал, чтобы хозяин прогнал из кофейни противного армянского мальчишку.
Неизвестно, чем бы все окончилось, как вдруг рядом очутился Хайдар.
Ованес вскрикнул от неожиданной радости: вот уже несколько месяцев, как музыкант не появлялся в Феодосии.
Хайдар привлек мальчика к себе и, указав рукой на дверь, коротко, но повелительно сказал турку:
— Уходи!
Тут сидящие за столиками увидали Хайдара и закричали:
— Хайдар вернулся!
Многие вскочили и радостно окружили его. Рапсод выждал минуту и опять обратился к мрачно сопевшему турку:
— Иди!
Тогда все посетители нетерпеливо закричали:
— Ну, иди же, иди отсюда!
Толстый купец, спрятав голову в плечи, трусливо засеменил к выходу под громкий хохот всей кофейни.
Потом Хайдар повернулся к хозяину и сказал:
— Смотри, мальчика не смей обижать!
Хозяин покорился. Добрые отношения с музыкантом были ему очень выгодны: игра и пение странствующего рапсода служили хорошей приманкой для посетителей кофейни.
В этот вечер Хайдар долго играл и пел, не отпуская от себя Ованеса.
Музыкант начал ежедневно приходить в кофейню. Он появлялся задолго до того, как собирались завсегдатаи.
Хайдар показывал Ованесу как держать скрипку, упирая ее в левое колено, чтобы можно было одновременно играть и петь, учил водить смычком по струнам.
Через несколько дней мальчик по слуху научился повторять отдельные песенки.
Теперь посетители кофейни реже кричали: «Мальчик, сюда!» — а просили, когда Хайдар отдыхал: «Оник, Ванюша, сыграй нам!»
И Ованес играл. Вскоре об этом узнали в городке. В кофейню стали приходить те, кто раньше сюда и не заглядывал.
Хозяин был доволен. Хитрый грек все чаще освобождал Ованеса от беготни с подносами и трубками. Он сам теперь усаживал мальчика возле Хайдара и громко обращался к рапсоду:
— Ты, Хайдар, отдохни и попей вина, а мальчик пусть немного поиграет.
Ованес был счастлив. Теперь его обострившийся слух чутко улавливал мелодию морского прибоя, ритм шагов прохожих поздно вечером, когда он возвращался домой из кофейни, певучие переливы в нежном и грустном голосе матери. Все это теперь звучало, как музыка.
Ованес тайно от всех мечтал о собственной скрипке. Он даже Хайдару не смел признаться в своей мечте.
Однажды вечером, когда мальчик играл в кофейне, а Хайдар отдыхал, вошел новый посетитель. Он сел в углу и спросил самого дорогого вина. Незнакомец пил вино и с видимым удовольствием слушал маленького скрипача, не спуская с него глаз.
Ованесу его лицо показалось знакомым. И вдруг мальчик вспомнил летний жаркий день, Гарика, взявшего его с собою на корабль, и молодого капитана-грека, который насыпал им полные карманы орехов, изюма и винных ягод. В посетителе Ованес узнал капитана.
Капитан стал приходить каждый вечер. К его столу присаживались местные греки, главным образом юноши. С восторгом в глазах они ловили каждое слово моряка.
Постепенно остальные посетители придвигались к тесному кружку греков и начинали прислушиваться к разговору.