Повесть о карте

КОМУ НУЖНА КАРТА

Шел боевой 1919 год. Молодую Страну Советов со всех сторон окружали враги. Четырнадцать капиталистических государств в союзе с русскими белогвардейцами пытались задушить советскую власть.

«Большевики продержатся считанные дни», — писали буржуазные газеты.

Но в Московском Кремле думали иначе. Там знали, что неудачи на фронтах — дело временное. Мы победим и англичан, и японцев, и белогвардейцев. И вот почему в эту напряженную пору Совет Народных Комиссаров и Центральный Комитет нашей партии занимались делами, имеющими отношение к будущему.

Тогда-то, всего за три дня до открытия VIII съезда партии, 15 марта 1919 года Председатель Совета Народных Комиссаров Владимир Ильич Ленин подписал декрет о создании Высшего Геодезического Управления, [1] задачей которого было изготовлять карты на всю территорию нашей Родины.

«Карта… — говорил на Первом Всесоюзном Географическом съезде в 1933 году почетный академик Юлий Михайлович Шокальский, — нужна всем — ученому и колхознику, государственному деятелю и домашней хозяйке».

Карта нужна всем.

И действительно, ведь почти всякое дело начинается с карты. Она верный друг строителя, летчика, моряка, геолога… Пожалуй, нет теперь человека, который ни разу бы не обращался к карте за советом.

Весной на поля выходят сотни тысяч тракторов.

И, казалось бы, очень всё просто: подошла пора, стаял снег, брось в землю зерна — и они взойдут, зазеленеют, поднимутся к солнцу тяжелыми колосьями.

Бросишь в землю зерна пшеницы — взойдет пшеница, ржи — рожь, овса — овес. Так возьми да засей всё колхозное поле пшеницей, рожью или овсом.

Но нет, если всегда сеять на одном и том же участке, например, только пшеницу, урожай с каждым годом будет становиться беднее. Настанет пора, когда на полях вместо пышных хлебов поднимутся редкие хилые травинки. Земля истощится. Даже усиленное удобрение не сразу вернет ей прежнее плодородие.

А ведь можно дело поставить так, чтобы, наоборот, каждый урожай был рекордным. Для этого следует разделить земли колхоза на несколько участков и засевать по частям: когда на одном поле зеленеет картофель, на другом рядом — греча, на третьем — клевер, на четвертом — пшеница…

На следующий год картофель займет место пшеницы, бывшее картофельное поле, отдыхая, до осени простоит «под парами», чтобы потом зазеленеть озимью, вместо гречи окажется клевер и так далее — одно вместо другого. Очень важно, какие растения будут сменять друг друга. У пшеницы, у льна, у подсолнечника, у сахарной свеклы есть свои любимые предшественники, после которых им расти особенно хорошо. Вот этот-то порядок чередования и носит название севооборота — слово, знакомое в наши дни почти всякому.

Ну, а карта при чем здесь?

Так ведь это она же, карта колхоза, — главный документ, на котором показаны поля, входящие в севооборот.

Так выглядят карта колхоза.

Без нее очень непросто было бы знать, где и какие растения сеяли прошлой весной и, следовательно, какие и где нужно посеять нынешней, чтобы плодородие почвы не уменьшалось, а росло год от года. За время сева внимательные глаза агрономов, колхозников, работников МТС и совхозов много раз обратятся к карте.

Вот другой пример.

Лет шесть назад в Научно-исследовательский институт биологии Харьковского университета принесли большую и подробную карту Советского Союза.

Карту? В Институт биологии? Да зачем?

Карту эту повесили на стену, и начался долгий и кропотливый труд, работники института стали кружочками отмечать на ней все те места, где живут в нашей стране люди, которым больше ста лет. А таких у нас теперь много тысяч.

При этом каждый кружок соответствовал одному человеку. Вокруг Москвы, например, собралось пятьдесят пять кружков! Зачем всё это?

Да затем, что ученых издавна интересовало, насколько климат влияет на долголетие. Легенды ходили о народах Кавказа. Только там будто бы, в горах, можно жить до самой глубокой старости. Горный воздух, горное солнце — вот в чем якобы секрет долголетия.

…Когда кружки (несколько десятков тысяч!) нанесли на карту, выяснилось, что вся наша Родина — страна долголетия.

Кружки оказались повсюду: в Якутии, на Северном Сахалине, в бухте Кожевникова, в Средней Азии, на Кавказе, в Москве, на Камчатке…

Правда, они не распределялись равномерно. На одних участках карты их было больше, на других меньше. В пределах Харьковской области Украинской ССР есть сто восемьдесят три старика и старухи старше ста лет. Кружки почти сплошь закрыли в этом месте карту. Но ведь и людей проживает в одной этой области гораздо больше, чем во всей Якутской АССР, а и там кружков оказалось немало.

Секрет долголетия не в климате, не в природных условиях и не в «эликсире жизни». Он в общественном строе страны, в условиях жизни всего народа. Долго жить можно всюду, хоть на Северном полюсе. Важно, как будет проходить эта жизнь — в нужде или в достатке, в горе или в радости. Недаром же в Советском Союзе в 1926 году было всего лишь семь тысяч людей старше ста лет, а в наши дни уже около тридцати тысяч, и по числу долгожителей, приходящихся на миллион человек населения, мы занимаем теперь первое место в мире.

Жить стало лучше. И не в одном каком-нибудь месте, а всем людям СССР и на всей территории государства.

Об этом и сказала карта самым наглядным, очевидным образом.

Еще пример.

Ученый-историк получил задание: изучить развитие русских городов в девятнадцатом веке. И знаете, что он сделал прежде всего? Он стал разыскивать старые карты. По ним он сразу увидит, каких городов теперь уже нет, какие, наоборот, были и прежде. Нашей столице Москве больше восьмисот лет. Она есть на всех картах русского государства. А вот города Комсомольск, Мончегорск, Кировск появились каких-нибудь двадцать лет назад. На старых картах их нет, конечно.