Повесть о монахе и безбожнике
Шрифт:
– Нужен он тебе.. Клянусь Тем Самым Камнем, от него одни неприятности.
Верлен прекратил шлепать ногой по воде, и та успокоилась, только чуть подрагивала под ветром, залетавшим в окно. Не выдержав молчания, повернулся к Мовсию.
– Помнишь, с чего все началось-то? Прибежал, Совет расстроил...
Он покосился на Иркона, занявшегося курицей. И ему и бедной птице, похоже, было все равно есть вода на полу или нет.
– ...а как хорошо сидели...
Мовсий соглашаясь, покачал головой.
– Бегущими Звездами грозил... Где они теперь его звезды-то? А?
– он развел руками.
– Нету.. Поистрепались... Звездами все началось ими и кончилось... А ему все мало.. Всех в воду посадил...
Мовсий ещё раз кивнул. Казначей прав. Все со звезд началось, ими и кончилось. Пропали Бегущие звезды, в один день пропали. Восстановил Карха справедливость, отвел беду. Тут уж точно не монаха заслуга.
Только вот надолго ли?
Что-то коснулось его слуха. Император поднял палец.
Как по команде друзья умолкли и в тишину, заполненную шелестом волн, ворвался далекий ритмичный топот.
– Лошадь?
– первым удивился Иркон.- Кто это решился во дворце на лошади разъезжать? Дворец у нас или что?
Его удивление казалось немного фальшивым, но смысл в словах имелся. После того, что тут происходило совсем недавно, любая странность сейчас выглядела бы вызовом Императору.
Верлен не стал ничего выдумывать - подошел к двери и, открыв её, с удовольствием вышел на сухое место. Стоило ему открыть дверь, как стало понятно, что никакая это не лошадь, и даже не всадник. Просто где-то недалеко бежал человек. Быстро бежал.
– Монах, - почему-то сказал Казначей.
– Некому больше...
Он посмотрел на Иркона, словно предлагал тому поспорить.
– Опять у него неприятности. Торопится и нам жизнь испортить...
– Спорим, что нет, - оживился Иркон, посреди этой юдоли скорби единственный, продолжавший радоваться жизни. От курицы осталась груда мелких костей, но вино в кувшинах еще плескалось.
– У монаха бег мелкий, дробный, а это....
– И спорить не буду. Тебя, сироту, обирать совестно...
Шум вдруг пропал. Человек, похоже, устал и перешел с бега на шаг.
Хранитель Печати посмотрел на мрачного Императора, пожал плечами и налив вина в два кубка и приглашающее кивнул казначею.
– Ну, что я говорил? Если б неприятности, то монах непременно бы сюда забежал...
Верлен отступил назад в воду, закрыл дверь, пошел к столу за кубком.
– Наши неприятности от нас не уйдут...
Он не успел дойти, как дверь распахнулась, и на пороге объявился Старший Брат Черет. Лицо его снова переполняла прилившая к лицу крови. Монах не успел сказать ни слова, как Мовсий привстал.
– Что? Опять?
Никто не вздрогнул, не перепросил ничего. Не вздохнул даже глубже обычного. Мовсий понял, что, как и он сам, его товарищи, все это время жили ожиданием новой беды. Все они смотрели на монаха, как на вестника несчастья.
Черет почувствовал это и слова, готовые сорваться с языка там и остались.
Его остановило ощущение повторения. Несколько дней назад он уже врывался сюда с дурной вестью для тех, кто сидел тут. Для этих же самых людей. И вот снова...
Он поперхнулся готовыми слететь с губ словами и почти спокойно сказал:
– Рад тебя видеть, Император!
– То-то бежал да радовался, - громким шепотом сказал Верлен. Мовсий слегка поморщился, вполне, впрочем, разделяя мнение товарища.
– Проходи, Старший Брат, садись. Обрадуй нас чем-нибудь...
Он произнес это и посмотрел в лицо монаху. Черет вздохнул и с сожалением покачал головой. Второй человек внутри Императора внятно сказал "Ага!"
– Ну, раз ничего хорошего нет, тогда правду говори.
– В Гэйле творятся чудные вещи...
Император сел. Привкус близких неприятностей не пропал. Наверное, из-за того, что улыбка у монаха гляделась как-то кривовато. Старший Брат дошел до середины зала и остановился в середине разбегающихся из-под ног кругов.
– Старший Брат Атари пишет о странностях вокруг Императорского драконария, заставляющие подумать...
Он замолчал, подбирая слова. Мовсий не стал торопить и переспрашивать, что Старший Брат скрывает за таким непонятным словом - "странности", - не для того же бежал, чтоб молчать. Сейчас все расскажет, но Иркон не выдержал, перебил.
– Что там такое? Опять фермеры взбунтовались? Или Альригийцы лезут? Или, может, Бегущие Звезды снова повылазили?
Он предлагал ответ, сдвигавший то, что там произошло в рамки обычного. Пусть неприятного, возможно опасного, но уже привычного.
– Дьявол там объявился, - ответил Старший Брат, даже не поглядев в его сторону. Рано или поздно, но он должен был сказать о том, с чем пришел.
– В Дурбанском лесу объявился Дьявол Пега.
Монаху Мовсий поверил сразу, с самого первого слова. Какие там звезды, какие альригийцы? Это куда как хуже. То есть настолько хуже, что дальше и думать нечего. Сам Пега! Известно ведь, что ему всегда половины мало. Ему все целиком подавай, за что и ввергнут Кархой в морскую воду и растворен до срока... Видно срок вышел. Пришло время...
Впору становиться в круг и начинать плясать "Охранительную". Предложи монах это, Мовсий ни мгновения не колеблясь начал плясать, но брат Черет молчал. Он смотрел на Императора как человек, который все-таки видел выход из этой беды.
"Может быть не так все и плохо?" - подумал Мовсий, ловя надежду за хвост.- "А?"
Он взял себя в руки. Хоть и сам Пега объявился, а негоже рыцарю и воину пугаться как простолюдину.
– Кто его видел?
– Многие... Братья из Гэйльской обители, наемники эркмасса.