Повесть о спорт капитане
Шрифт:
Поговорив для порядка о пустяках, перешли к главному.
О'Коннор, как всегда, начал с приятных вестей.
— Могу поздравить, босс. Ваша идея с бабами оправдалась.
— Да? Ну-ка, ну-ка, — оживился Трентон. Его черные влажные глаза засверкали.
— Про баб без меня, — лениво протянула Кэрол, вставая из-за стола. Она была в крохотных золотистых шортах и коричневой шелковой блузке под цвет ее странных золотистых глаз. — Пойду подремлю.
«Знаю я, как ты подремлешь, — подумал Трентон. — Небось порошочек примешь. Соскучилась…»
О'Коннор проводил удалявшуюся Кэрол жадным и тоскливым взглядом. Он во всем завидовал боссу, но особенно, что у него такая жена; давно мечтал ее соблазнить и все не решался. С Трентоном шутки плохи.
— Ну-ну! — поторопил его Трентон.
— Значит, так, — вернулся к делу О'Коннор. — Мы набрали три труппы, каждая по десять штук. Девки первоклассные, все красотки, ни одной легче семидесяти килограммов, голодные как волки, готовы на все.
— Голодные, а по семьдесят килограммов весят? Где ж ты взял таких?
— Сумел, — О'Коннор самодовольно усмехнулся. — Разные там: массажистки, циркачки, проститутки, просто неприкаянные, даже учительница математики есть!
— Математики? — удивился Трентон.
— Да, — подтвердил О'Коннор. — Что поделаешь, если работы нет? А девка здоровая, когда-то спортом занималась— ядро толкала. Словом, подбирал их поштучно, приводил к нам в «конюшню» и сразу в столовую. Поверите, как они нашу кухню попробовали, как комнаты в общежитии увидели да как сумму в контракте прочли, готовы были не то что на три — на тридцать три года подписать. Словом, откормил я их, как каплунов перед рождеством. Ну и погонял соответственно. Ткнешь — палец сломается. Шесть часов тренировок в день: штанга, гантели, кросс, эспандеры, баскетбол, ну и, конечно, техника. Вообще-то они, безусловно, все спортом занимались, я только таких и брал. Кстати, тридцать отобрал, а кандидаток небось сотни две было.
— Ну-ну! — подгонял Трентон.
— Все. Разбили мы их с Джеком на пары, порепетировали они весь этот цирк. Словом, хорошо получается. Сам дрожу, когда смотрю. Ужас! Кричат, будто режут. Волосы рвут, кусаться по-умному научились. Нет, босс, вы останетесь довольны. Позавчера пригласил заказчиков со всего Штата. Посмотрели, — поверите ли, аж плакали от восторга. В очередь записывались. Словом, на два года контракты заключили.
— Хорошие контракты? — деловито поинтересовался Трентон.
— Отличные, босс. Я тут подсчитал. — Он вынул из кармана пачку бумаг. — Предварительно, конечно. Смотрите! И это чистая прибыль. Питание, транспорт, что положено девкам по их контрактам — все вычел. Это чистые деньжата. Смотрите.
Некоторое время Трентон сосредоточенно изучал бумаги, потом поднял глаза на О'Коннора.
— Молодец, хорошо поработал. Только вот тут — питание. Неужели они столько едят? Женщины все же. Нельзя сократить?
— Да какие они женщины, босс! — О'Коннор улыбнулся. — С ними ваш Боб не справится — они по сто килограммов словно перышко поднимают. Не художественной ведь гимнастикой — кэтчем занимаются. И народ приходит на мясо — не на воздух смотреть. Сами знаете, какая там публика собирается. Им эти, как их, одуванчики не нужны.
— Ладно, ладно, — махнул рукой Трентон, — надо будет взглянуть. И вот что, О'Коннор. Ты следи. Следи. Если дело пойдет, надо еще труппы запустить. Искать надо, все время искать. Мужики в кэтче уже поднадоели.
— Поднадоели, — согласился О'Коннор. — А это вы здорово придумали — баб.
— Ну, положим не я придумал, — скромно заметил Трентон, — до меня в Европе были. Эх, роллер-дерби проморгали, простить себе не могу!
— Можно попробовать…
— Да нет, там Тоунс король, у него теперь монополия. И мужские, и женские, и смешанные… Слушай! О'Коннор! Идея! Идея!
Трентон схватил своего управляющего за руку, глаза его горели.
— А? О'Коннор! Что, если мы смешанный кэтч устроим — мужчины и женщины? Гениально! Этого еще не было, это я придумал! Мужской есть, женский, групповой — двое на двое. А смешанного нет! Почему? Роллер-дерби устраивают смешанные, баскетбол профессиональный, чем борцы хуже? Скажем так: одна команда мужчина и женщина и другая — мужчина и женщина. Или две женщины против одного мужчины. Или вот еще… Словом, так: подработай идею, О'Коннор. И быстренько. А то перехватят. Давай, быстро-быстро! Не теряй времени, не теряй…
О'Коннор встал. Для него завтрак, а заодно и спокойная жизнь на какое-то время закончились. Он знал своего босса. Теперь тот будет теребить его днем и ночью, требуя результатов, и не успокоится, пока этих результатов не увидит. Тогда скажет: «Молодец, О'Коннор, здорово поработал!» — и тут же подкинет новую идею, и все начнется сначала.
В том-то и была сила Трентона, что он вечно был заряжен разными идеями, планами, всегда при этом реальными, а отнюдь не фантастическими, и умел заставить своих помощников в минимальные сроки эти планы реализовывать. Иногда получалось лучше, иногда хуже, но выгода была всегда. Что касается людей — всех этих кэтчистов, кэтчисток, боксеров, — их судьбы, здоровье, дальнейшее после травмы существование его совершенно не интересовали. Он был надежно огражден от любых неприятностей хитроумными контрактами, юридическими сделками, правилами и законами. Его советники и юрисконсульты бдительно стояли на страже. Ну, а если не помогал закон, что ж, помогало удивительное везение, сопутствовавшее Трентону всю жизнь.
Был однажды такой случай. Появился в «конюшне» Трентона великолепный молодой боксер. Его быстро заарканили трехлетним контрактом. Доходы, которые он приносил, в десятки раз превосходили потраченные на него суммы. Ничего необычного в этом не было. Сколько таких прошло через руки Трентона и подобных ему менеджеров в Америке, в Европе, во всем мире! Кончался трехлетний контракт, и с боскером, теперь уже именитым, заключался новый, конечно на значительно более выгодных для него условиях, но все равно приносивший менеджеру чудовищные барыши. Редко кому удавалось избегнуть новой кабалы, только уж самым знаменитым — чемпионам мира среди профессионалов, чемпионам континента, — да и то…
Когда истек трехлетний срок, молодой боксер — ему исполнилось двадцать два года — явился к Трентону и сказал, что нового контракта заключать не станет. Будет работать на себя. Трентон улыбнулся — не первый раз слышал он эту песню наивных птенцов. Лаской, уговорами, посулами он постарался заставить боксера-несмышленыша изменить решение. Убеждал в выгоде нового контракта, в безнадежности для спортсмена-профессионала становиться своим собственным менеджером. Ничего не помогло. Тот стоял на своем. На горизонте замаячили выгодные предложения, боксер уже с кем-то вел переговоры.