Повесть о Средиводье
Шрифт:
Ушкуйники устрашающе подняли клевцы, которые состояли из узкого, немного изогнутого клинка, насаженного на длинное и витое металлическое древко. Оно в верхней части оканчивалось острым наконечником. Нижняя часть – массивной рукоятью. Ушкуйники знали, все бояться к ним близко подходить, потому что их оружие не даст никому пощады. По прошлым схваткам им было известно оружие независимых, в основном: бородовидный топор, топор-кувалда и ледоруб. Но они не знали, что за этот период – полтора года на острове Большом произошли некоторые перемены, которые позволяют защитникам не приближаться
Мы с отцом, вместе с некоторыми независимыми укрылись за каменный выступ и ожидали определённого звука-команды, чтобы в емкость, выливать понемногу воду из кувшина, поставленного поблизости.
Ушкуйники продолжая кричать, чтобы независимые вынесли к ним дары, всё ещё не получали ответа. Тогда они решили, что независимые ушли за горы и им никто не помешает самим разыскать добро, ведь не могли же они всё унести. Воинственно настроенные нападающие повеселели, стали надсмехаться над трусливым противником и спрыгивали с повозок, разбредались по долине. Кружили возле глав ватаг, те давали какие-то распоряжения и ушкуйники искали лазейки, входы в мастерские и рудники.
Когда повозки освободились, ни один ушкуйник, не остался лениво сидеть, все приступили к поисках поживы. Тут прозвучал какой-то странный звук, то была команда стрелять из арбалетов. Из-за выступов в миг поднялись независимые и в следующий миг полетели стрелы, на каждой наконечник пылал огнём и сыпал искрами. Прежде чем выстрелить наконечник стрелы опускали в ёмкость с кровью земли, поджигали и тогда выжидали команду стрелять.
Стрелы пронеслись мимо ушкуйников и угодили в повозки. Сделанные из сухого дерева, покрытые для мягкости соломой, они вскоре загорелись. Кони, испуганные огнём стали метаться, некоторым удалось вырваться из долины на дорогу, за ними пытались и другие. Быстро перегорели соединения, удерживающие вместе коней и повозки. И кони, освободившиеся от страшного преследования умчались назад в Южный округ к своим хозяевам. Горящие повозку громоздились в долине и в проходе из неё.
Прозвучал ещё странный звук-команда. Мы поняли, что это касается уже нас. И стали вливать воду понемногу в ёмкость со светлой землей. Оттуда повалил дым. Дымились все склоны перед изумлёнными ушкуйниками. Мы добавляли воду, а со стороны долины нас не видно и животный страх пронзил нападающих. Они решили, что независимые прибегли к магии, как и альбиносы. Поднялся гвалт, они орали и убегали из долины, карабкались на догорающие повозки, чтобы пробиться и выбраться, наконец, из долины, подальше от этих странных гор.
Но независимые рудокопы и серебряных дел мастера на этом не успокоились. С горных вершин в небо взвились три дракона, на них восседали возницы, привязанные таким образом, чтобы время от времени, когда им понадобятся свободные руки они не соскользнули вниз.
С горных склонов видно было, как вскоре убегающие ушкуйники стали падать один за другим, как подкошенные. Когда все улеглись на траву и возле кустов, драконы сделали разворот и полетели обратно.
Глава пятая. Возвращение на Промежуточный
I
– Их, всех убили?! – воскликнул я и вопросительно уставился на Витувта.
– Нет, усыпили.
Я вздохнул с облечением, да и отец тоже. Мы уже вышли из укрытий, спускались в долину. И тут на двух склонах распахнулись ворота и оттуда выехали повозки. Оказалось, что это пристройки, причём большие, разделённые на стойла для лошадей и хранения повозок. Стойла имели раздвижные перегородки, чтобы при необходимости быстро вывести и запрячь лошадь в повозку.
– Куда, они? – обратился отец к Витувту, – предупреждать других об ушкуйниках?
Старейшина, усмехнулся.
– Все независимые о них уже знают. Этих, – он кивнул вдаль, в сторону лежащих ушкуйников, – погрузят, да и отвезут к Птице.
– Можно и нам с ними? – спросил отец, а то уже пора возвращаться и крестьян надо забрать из Южного округа.
– Что же, если надо, то поезжайте. Надумаете, ещё погостите.
– Если подвернётся случай примите? – спросил отец.
– Оставайтесь хоть сейчас или приезжайте, как выпадет возможность.
Мы поблагодарили гостеприимных независимых, побежали за своими котомками и на повозках тронулись забирать ушкуйников.
Тучи заволокли небо, как бы не миновать дождя, которого уже давненько не было.
Повозки остановились вокруг неподвижных ушкуйников, и независимые по двое, держа спящих за руки и ноги, стали поднимать, относить и укладывать. Мы с отцом помогали, и старались рассмотреть лица, выискивая знакомых.
– Глянь, Сабат! – показал мне отец на ушкуйника, которого положили на повозку перед тем, как мы уложили рядом следующего.
– Знакомого увидели? – спросил один из независимых.
– Из нашего поселения, – пояснил отец и добавил, – нас отправили на прощание и похороны Верховного правителя, а ушкуйники, вместо того, чтобы потом дождаться нас, потому что добирались к бухте на разных повозках, уехали. Видать спешили, за чужим добром.
Когда всех ушкуйников уложили на повозки, мы их обошли, но ни Хантура, ни Ватаса не нашли и подумали, что они отправились куда-нибудь ещё по Средиводью.
Повозки поехали в сторону Южного округа к берегу пролива. Мы с отцом опять уселись на повозку, но теперь только на краешек, потому что на каждой кроме возницы ехал ещё один независимый, а между нами, занимая почти всю поверхность повозки, впритык друг к другу сладко спали четверо ушкуйников.
Отец, усмехнулся, глядя на них, потом сказал независимым:
– Какую замечательную вы организовали оборону!
– Очень здорово, – добавил я, – вы великие воители.
– Да, задуманное получилось, – подтвердил возница, по имени Корин.
– Только это была не оборона, а ловушка для ушкуйников, – сказал другой независимый, которого звали Кресал.
– Именно так, – опять подтвердил Корин.
– А-а, поэтому, ты сказал «задуманное», – промолвил отец, – я в первый миг и не понял.
– Нам надоело со страхом ожидать вашего Межвладычества, но самое горькое в этот период – хоронить родных и друзей, – произнёс Кресал.