Повесть о великом мире
Шрифт:
Поначалу из столицы их высочества отправились по отдельности, но вечером одиннадцатого дня и Первый принц, и принц из павильона Мёхоин оба изволили прибыть в Хёго [333] . Здесь Первый принц садился на судно, и говорили, что он должен приплыть в Хатакэ, в провинции Тоса. Монашествующий принц изволил написать ему:
До нынешней поры
Мы прибывали
На те же самые ночлеги.
Печально слышать: впереди
Лишь волны, где следов не видно.
333
Прим.39 Свиток 4:
Хёго — название порта. Ныне район г. Кобэ.
Ответ Первого принца:
Уж завтра
Понесусь
Следов не оставляя.
Но пусть дорогу
Мне твоё укажет сердце.
Говорили, что местом ссылки для них обоих будет остров Сикоку. Хотелось, чтобы это была по крайней мере одна и та же провинция [334] . Не исполнилось желание их высочеств. Величиной даже с бамбуковое коленце не навеяли утешения ветры с новостями. Первый принц изволил поплыть по волнам, доверившись утлому судну и направился в Хатакэ провинции Тоса, где для него тогда сооружали комнату в особняке Арии Сабуро Саэмон-но-дзё.
334
Прим.40 Свиток 4:
Остров Сикоку делился на четыре провинции: Сануки, Тоса, Иё и Ава.
В этом Хатакэ с юга возвышались горы, а на севере простирался морской берег. С сосновых веток на створки дверей падала роса, примешиваясь к обильным слезам на рукавах его высочества. Звуки волн, бьющихся в песчаный берег, доносились до самой подушки и во сне только они напоминали, как далека стала дорога в родные места.
Принц из павильона Мёхоин был разлучён с ним и до провинции Бидзэн следовал по суше, а на берегу Кодзима [335] его посадили на судно и доставили в Такума, что в провинции Сануки. Это тоже было место, близкое к морскому берегу, поэтому ядовитые туманы окружали тело принца, миазмы моря были ужасны, песни рыбаков, звуки вечерних пастушьих флейт, лучи осенней луны, падающие на горные пики, на облака и море, — всё это касалось ушей, отражалось в глазах и вызывало тоску. Нечего и говорить, что всё это добавляло принцу слёз.
335
Прим.41 Свиток 4:
Кодзима — бухта в провинции Бидзэн (совр. провинция Окаяма).
Что касается прежнего императора, то было решено по примеру годов правления под девизом Дзёкю [336] сослать его в провинцию Оки. Но, наверное, даже в Канто побаивались того, чтобы подданные пренебрегали государем, поэтому на трон возвели старшего сына экс-императора Гофусими [337] , решив, что он может издать высочайшее повеление о переезде прежнего императора. В управлении Поднебесной никаких перемен ждать больше нечего, — считали в воинских домах, — поэтому прежнему императору надлежит принять монашеский сан. И прислали его величеству монашеские благоуханные крашенные облачения [338] . Но августейший изволил сказать, что принятие им монашеского облика случится не скоро.
336
Прим.42 Свиток 4:
Дзёкю — девиз правления 1219-22 годов. Здесь — ссылка на прецедент 1221 г., когда экс-император Готоба (1313-39) был сослан в провинцию Сануки (ныне префектура Кагава).
337
Прим.43 Свиток 4:
«Старшего сына экс-императора Гофусими…» — принца Кадзухито, впоследствии императора Когон (1313-64; на престоле в 1331-33).
338
Прим.44 Свиток 4:
Крашенные облачения — жёлтые и фиолетовые ризы принявшего монашеский сан отрёкшегося монарха.
Он не снял с себя одеяний могучего дракона [339] , каждое утро проводил церемонию омовения, произвёл обряд очищения временной августейшей обители и вознёс моления перед божницей, сооружённой по образцу покрытой известью молельни в Великом святилище в Исэ [340] . Хоть и нет в небе двух солнц, но в стране стало два государя, а воинские дома были обижены и озадачены. Это тоже входило в мудрые расчёты августейшего.
339
Прим.45 Свиток 4:
Одеяния дракона — одежда императора.
340
Прим.46
Речь идёт о комнате в юго-восточном углу императорского дворца Чистой Прохлады.
4
О ТОМ, КАК ВО ДВОРЕЦ ПРИЕХАЛ ЦЗЮНЬ МИНЦЗИ
Весной минувшего первого года правления под девизом Гэнко [341] из государства Юань [342] прибыл в нашу страну добродетельный и мудрый наставник в созерцании [343] по имени Цзюнь Минцзи. Хотя прежде никогда не было такого, чтобы иноземный священнослужитель был лично принят Сыном Неба, но этот государь [344] изволил повелеть секте дзэн, чтобы она объяснила ему содержание разных сторон учения, поэтому для беседы о законоучении во дворец пригласили этого наставника в созерцании.
341
Прим.47 Свиток 4:
1-й год правления под девизом Гэнко — 1321 г.
342
Прим.48 Свиток 4:
«Из государства Юань…» — из Китая времён правления монгольской династии Юань.
343
Прим.49 Свиток 4:
Наставник в созерцании — монах буддийской секты дзэн.
344
Прим.50 Свиток 4:
«Этот государь…» — император Годайго.
Чтобы церемонию аудиенции разработать до мелочей и не стыдиться за свою страну, все три министра [345] и высшие сановники тоже вышли одетыми в церемониальные платья; писцы из Государственного совета, учёные мужи и стражи были наготове и выглядели величественными. Среди ночи, установив во дворце светильники, впустили наставника в созерцании.
Государь изволил подняться на яшмовый свой престол, во дворце Пурпурных покоев, Сисиндэн. Наставник в созерцании трижды распростёрся в поклоне, возжёг ароматы и возгласил государю вечную жизнь. После этого государь обратился к нему с вопросом.
345
Прим.51 Свиток 4:
Три министра — Левый, Правый и Внутренний министры.
— Вы прибыли сюда в полном здравии, перейдя через горы, переправившись через моря. Каким способом станет учитель далее вести живые существа?
Наставник в созерцании произнёс в ответ:
— Стану вести с непременной помощью Закона Будды.
Государь снова спросил:
— А как вы даёте наставления именно сейчас?
Ответ был таким:
— В небе все звёзды встречаются на севере. В нашем мире нет такой реки, которая не устремлялась бы на восток.
Когда беседа о Законе завершилась, наставник в созерцании поклонился государю и вышел. На следующий день государь послал главу Ведомства дознаний его милость Санэё присвоить наставнику в созерцании официальный сан. Тогда этот наставник сказал посланцу государя:
— Хотя и говорят, что существует раскаянье вознёсшегося дракона [346] , видно, что сей государь должен во второй раз вступить на престол императора.
Теперь государь, захваченный своими вассалами-воинами, испытывает раскаянье вознёсшегося дракона, однако, как предсказал сей наставник в созерцании, то, что он займёт трон во второй раз и станет девяносто пятым государем, никакого сомнения не вызывает. Поэтому он твёрдо изволил сказать, что ещё долго не примет монашеский облик.
346
Прим.52 Свиток 4:
Раскаянье вознёсшегося дракона наступает, когда после наивысшего взлёта неминуемо наступает падение. Образ заимствован из китайской классической «Книги перемен» (И-цзин).
5
О СКОРБИ ИМПЕРАТРИЦЫ
Прошёл слух, что в седьмой день третьей луны прежний император уже изволит переменить место пребывания на провинцию Оки, поэтому императрица под покровом ночи поехала во дворец в Рокухара, и когда её экипаж приблизился к центральным воротам, его величество вышел наружу, а шторы в экипаже государыни были подняты.
Государю благоугодно было оставить императрицу в столице; он продолжал размышлять о своём будущем, которое сложится из скитаний под шум волн на ночлегах скитаний, при свете луны над дальними берегами. Императрица тоже представляла его величество вдали, на далёких рубежах, где нет ни малейшей надежды, а есть ощущение душевных блужданий в долгой безрассветной ночи.