Повесть об одном эскадроне
Шрифт:
— До вечера…
Краснинский побрел домой весьма обеспокоенный. Скользкий тип, неглупый и с характером. Не дал даже договорить. Но и сам Краснинский хорош — так смутился. Отчего? Испугался?
— Ну и времена, — вздохнул Николай Александрович.
— Стой, кто идет? — прокричали вверху, на склоне оврага.
— Вот, черти, орут, как в своей части, — сказал Ступин, поднимая голову от пулемета и обеспокоенно поглядывая на командира.
—
Но в этот момент почти под ноги Дубову кубарем скатился со склона Лосев.
— Товарищ командир, Николай Петрович, там… — Лосев на мгновенье замолчал.
— Ну?
— Костя приполз.
Когда Дубов, запыхавшись, взобрался наверх, вокруг Воронцова уже собрались разведчики. В его руках был полный котелок с остатками кулеша, но он не ел, а счастливыми глазами смотрел на товарищей.
Ребята, обступившие его, шумели, словно школьники после конца занятий. Каждый старался потрогать «выходца с того света», поскорее рассказать ему последние отрядные новости или просто сказать: «Костя, чертяка, жив!..» Слева от него сидел Егоров и удивленно повторял:
— Надо же, поправляться оставили, в таком месте…
Командира встретили радостными улыбками, громкими возгласами. Разведчики картинно расступились, чтобы командир мог полюбоваться на нежданного героя. Заметив Дубова, Костя поднялся на ноги и так же радостно улыбнулся.
— Это еще что за сборище — всем в овраг! — Бойцы опешили от такого приветствия, и даже нестираемая, казалось, улыбка на лице Кости стала блекнуть.
— Ну, воскресший, здравствуй! Давай-ка я тебе помогу спуститься. — И Дубов крепко обнял Воронцова.
— Товарищ командир…
— Потом, потом, поддержи-ка его, Егоров.
В овраге Воронцова, не обращая внимания на его протесты, уложили на кучу валежника, и только тогда Дубов разрешил ему рассказывать.
Яшка сидел рядом и, несмотря на строгие, а порой и просто злые взгляды Дубова, все время вставлял:
— Ну конечно, где Костя, там и девушки… Ну конечно, сам командир карателей, другой соперник его не устраивает.
А когда Костя рассказал, как приютила его в своем доме древняя бабка Лукьяниха из Кокоревки, Яшка добавил мечтательно:
— И так передавали с рук на руки нашего Костю прекрасные женщины…
Дубов громко расхохотался и тут же строго прикрикнул на Шваха: «Прекрати балаган!»
— Ну, а как услыхал я взрывы на железной дороге, сразу решил, что это ваша работа, и уполз из сарайчика, куда меня бабка пристроила. Думал, не найду… Запрятались, как сурки…
— Так что рассказывала твоя прекрасная девушка про карателей? — спросил командир, когда
Воронцов повторил подробнее.
— Так… Говоришь, активисты, подпольщики, комбедовцы… Хорошее бы пополнение было к нам в эскадрон, а?
— Товарищ командир, и я о том же думал. Неужели мы своих ребят не отбили бы?
Костя выжидательно посмотрел на командира. Дубов молча жевал свой ус.
— А если на контрразведку налет… — полувопросительно произнес он.
Яшка протяжно свистнул:
— Вот это да!.. Добро бы Костя предложил — на него это похоже…
— Если я не ошибаюсь, это говорит прославленный разведчик Яков Швах? — с изысканно-вежливостью спросил Костя.
Яшка съежился и тоскливо посмотрел по сторонам. Разведчики глядели на него осуждающе.
— Так я что — я готов. Я только в целом не совсем представляю… — затараторил он.
— В целом и я еще не представляю, — заметил Дубов. — Это нужно обмозговать. А на контрразведку мы налет сделаем, ясно? Придумаем…
Человек сделал несколько неверных шагов по камере и с мягким стуком рухнул на пол. Наташа вскрикнула и бросилась к нему.
Человек открыл один глаз и бессмысленно посмотрел на девушку. Другой глаз, заплывший, превратился в сине-фиолетовую опухоль. Из разбитого носа бежала кровь. Человек встряхнул головой, его лицо сморщилось, он постепенно приходил в себя. Крепко ухватившись за руки девушки, он с ее помощью добрался до топчана.
— Кто вы, барышня, как сюда попали? — спросил он, отдышавшись.
Наташу странно поразил тон вопроса — отчужденный и даже немного враждебный. Но она не отвечала. Не отрываясь, глядела на избитого, вспоминая свои недавние мысли и горестно покачивая головой, точь-в-точь как простая деревенская женщина. Потом она спохватилась, сорвалась с места и побежала к дверям.
Барабаня слабыми кулачками по массивным доскам, Наташа закричала:
— Эй, кто там, люди, дайте воды!..
Раздался тягучий скрип, и знакомый ей часовой протянул ведро, наполненное ледяной колодезной водой. В ведре плавала мятая жестяная кружка.
— Благодарю вас, — машинально произнесла Наташа, принимая ведро. Часовой с недоумением посмотрел на нее, присвистнул и нехотя захлопнул дверь.
— Вот, выпейте, вам будет легче. И не глядите… — Наташа отвернулась, приподняла юбку и оторвала длинный лоскут батиста.
— Извините, но другого ничего нет, — смущенно пояснила она человеку, встретив его взгляд и неправильно истолковав немой вопрос в глазах незнакомца. — Сейчас сделаем холодный компресс, и вам станет легче. — В голосе Наташи отчетливо послышались профессиональные интонации.