Повести и рассказы
Шрифт:
Здесь в таких же, как и раньше, длинных бараках с узкими окнами и низкими потолками, жили их сверстники. Небольшой двор был обнесён простым забором. Охраны совсем не было. Только по верху забора в две нитки тянулась колючая проволока. Гитлеровцы знали, что отсюда, далеко от восточных границ Германии, бежать на восток невозможно.
На территории лагеря стояли два низких закопчённых здания. Из труб валил чёрный дым. Это был завод, изготовлявший противогазы, мины и фаустпатроны, принадлежащий разбогатевшему Штейнеру.
Русских ребят здесь
В обед на площадке Вова снова увидел Штейнера, Глайзера, Дерюгина. Штейнер показался ему ещё более сухощавым и злым, чем тогда, в первые дни их «знакомства». У Глайзера вырос живот, и от этого он казался совсем коротконогим.
На перекличке Вова стоял в первом ряду.
Перед ребятами только что выступал Штейнер. Сейчас он говорил о чём-то с Глайзером, неприятно шевеля бледными губами. Глайзер услужливо изгибался перед ним, как провинившийся. Вова заметил: с ребятами он держался осторожней, чем раньше. «Может, сейчас Штейнер ругает его за это?» — подумал он.
Погружённый в свои мысли, Вова не почувствовал, как его взяли за руку. У самого уха кто-то прошептал:
— Я тебя знаю… И Жору, твоего друга, помню…
Вова обернулся. Рядом с ним стоял высокий худой юноша с длинными руками и бледным лицом. Он радостно улыбался, но где-то в глубине его больших серых глаз светилась тревога и усталость.
— Андрей? — обрадовался Вова, узнав товарища.
Ведь это Андрей первый вслух назвал Дерюгина предателем, это Андрей вместе с Жорой объявил борьбу «гросс-мясорубке» на торфяном болоте!
— Ишь, паразит, как заигрывать стал! — сказал Андрей, кивнув на Глайзера.
Вова прислушался.
— С завтрашний день, — жевал тот по-русски, — с завтрашний день будет другой порядок. Понимайт? Кормить будут карашо, порядок будут карашо, если ви рапотать будут карашо. Понимайт?
Ребят разбили на группы по десять человек. С первых же слов товарища Вова понял, что Андрей не знает о происходящем сейчас на немецких дорогах.
Вечером, когда в бараке у Вовы собрались ребята, выяснилось, что в лагере, действительно ничего не знают о положении на фронте и о событиях в Германии.
Вова с радостью рассказал товарищам и про немецких беженцев, которых они с Люсей видели по дороге от Загана до Эльбы, и о том, что Красная Армия уже за Одером, в Германии.
С какой жадностью, с каким восторгом слушали его! Все сразу воспрянули духом. Кто-то даже вспомнил старую песню и тихонько запел:
Не скосить нас саблей острой, Вражьей пулей не убить — Мы врага встречаем просто: Били, бьём и будем бить!— Кто поёт? Прекратить! — неожиданно раздался грозный голос.
На пороге стоял Дерюгин. Однако он не решался войти в барак. Ребята узнали Дерюгина по голосу. Вова выкрикнул:
— Гад ползучий, подлиза фашистская!
Точно по команде, все закричали, затопали ногами, засвистели, а кто-то из смельчаков запустил в него куском торфа. Полицейский повернулся и убежал в дежурное помещение, где находился вооружённый немецкий охранник.
— Раньше он бы ворвался к нам и начал избивать всех, — возбуждённо говорил Вова, — а сейчас, сами видите, чует расплату!
Барак гудел. Кто-то предложил сейчас же дать знать ребятам из соседнего общежития, что Красная Армия уже в Германии.
Все забарабанили в стены к соседям с криком: «Красная Армия в Германии! Скоро фашистам конец!»
Через полчаса вооружённые охранники увели Вову в карцер.
6. ДОЖДАЛСЯ СВОИХ
Снаряды дальнобойных орудий изредка рвались у шоссейной дороги, совсем близко от имения Эйзен. Жора уже несколько суток плохо спал: всё ждал Вову и Люсю. Но их не было. Жора выходил ночью из дому — теперь он спал в доме, в том самом доме, где раньше ребятам не разрешалось бывать, — забирался на черепичную крышу и слушал нарастающий гул русской артиллерии.
Старик тоже плохо спал и слонялся по двору всю ночь, попыхивая трубкой.
— Эй, послушай, я-то знаю, почему не сплю, а ты? Кого ты ждёшь? — посмеиваясь, кричал старику Жора, когда они встречались. Старик молчал.
Разрывы дальнобойных снарядов не пугали Жору. Зато для старика каждый сотрясающий землю взрыв был, как видно, ударом в сердце.
Почти после каждого разрыва (снаряды падали ещё редко) Жора лез на крышу, чтобы посмотреть, не показались ли советские танки. Прошлой ночью он почти не слезал с крыши. Но к рассвету гул канонады стал утихать.
Фашистские тяжёлые танки «тигр» появились около усадьбы, когда Жора спал. Проснувшись и увидев танки, Жора в первую секунду подумал, что пришла Красная Армия, и чуть было не закричал от радости. Но тут же разглядел на машинах жёлто-белые кресты.
Утро было тихое, солнечное. Где-то лаяли собаки и пели петухи. По двору, прихрамывая, тащился Лунатик. Одной рукой он опирался на палку, а в другой держал огромный узел с домашними вещами. «Прячет барахлишко, — подумал Жора. — Значит, наши совсем близко».
Громкий рокот неожиданно заполнил воздух. «Самолёты!» — Жора быстро выскочил из дому во двор, оттуда — в сад.
Самолёты шли низко. На их крыльях отчётливо виднелись красные звёзды. Жора сдёрнул с головы кепку и замахал ею. Ему захотелось кричать, прыгать…
Самолёты резко снизились, держа курс в сторону завода. Жора кинулся по лестнице на чердак и, забравшись на крышу, присел за трубой. Послышались глухие взрывы. Через минуту-другую над лесом у завода поднялся столб чёрного дыма, запахло гарью, а взрывы всё чаще и чаще начали сотрясать землю.