Повезло в любви
Шрифт:
После того как он заплатил весьма приличные деньги за несколько сомнительное шампанское (ни он, ни лорд Харлестон не притронулись к бокалам), они направились к дому Дженни, который был дальше по улице.
К этому времени лорд Харлестон уже много слышал о Дженни Роджерс и видел, как она управляла четверкой, поэтому ему было любопытно познакомиться с ней поближе.
По крайней мере, подумал он, лучше беседовать с опытной мадам, чем с пуританской «достойной» дамой, которая, несомненно, нагонит на него
Едва войдя в дом Дженни на Рыночной улице, он сразу увидел, насколько хорошо здесь поставлено дело. Дженни наняла много прислуги, в основном чернокожих, и отыскала пианиста, который был бы вполне хорош на любой лондонской сцене.
Были там и музыканты, которые играли на скрипках и других музыкальных инструментах. Техника исполнения показывала, что их отбирали с большой тщательностью и хорошим вкусом.
Но еще более музыкальным казался смех Дженни.
Высокая, с дикой жизнерадостностью в глазах, отражавшейся и в ее смехе, который звучал с задором, она будто бросала вызов всем, кто осмелится осуждать ее.
Все в доме было богатым, шикарным и новым — заведение открылось только в январе.
Девочки, как выяснил лорд Харлестон, приехали вместе с Дженни из Сент-Луиса. Они были одеты в изящные бальные платья и вели себя так, что, войдя в залу, лорд Харлестон на мгновение подумал, что снова очутился в Мальборо-Хаусе.
Работа девочек заключалась в том, чтобы развлекать, и они, без сомнения, были мастерами своего дела, особенно их мадам.
Лорд Харлестон с удивлением обнаружил, что впервые с тех пор, как он покинул Англию, он может расслабиться и спокойно смеяться над грубыми шутками Дженни.
Он встречал не так много американок и понятия не имел, что они могут быть столь резкими, что они способны высказать что-то серьезное или скучное так, что это будет звучать безумно смешно.
Пока они беседовали, прибывали другие клиенты, и лорд Харлестон с удивлением отметил у вновь прибывших хорошие манеры, которые никак не ожидал обнаружить в веселом доме.
Его забавляло, что Дженни управляла публичным домом в Денвере так, словно она была дамой, дающей светский прием, а не мадам.
Уальдо пригласил на танец симпатичную рыжеволосую девушку, и Дженни, осмотрев комнату, которая, как только начались танцы, заметно опустела, поинтересовалась у лорда Харлестона:
— Есть ли здесь кто-нибудь, кем я могла бы заинтересовать вас? Заза — специалист по восточным усладам, Рене — француженка.
Он покачал головой:
— В данном случае, поймите меня, я всего лишь наблюдатель. Я только что приехал после долгого путешествия и собираюсь лечь спать рано и — один.
Дженни рассмеялась.
— Где еще, если не здесь, можно нарушить твердые намерения!
— В этом я с вами согласен, но только не сегодня.
Она
— Но вы должны позволить мне купить шампанское для ваших девушек, если вы разрешаете им пить его.
— В этом я не могу вам помешать.
Лорд Харлестон выложил на стол крупную сумму, которая исчезла словно по волшебству.
Дженни принялась развлекать его рассказами о Сент-Луисе, о том, как она начала там свое дело, а затем решила переехать в Денвер, самый большой и богатый город в штате.
Она поведала ему о трудностях со своими «подопечными», которым хорошо платили, хорошо кормили И предоставляли удобно и красиво обставленные спальни.
Некоторые из них, однако, чересчур легко меняли настроение, часто впадали в депрессии, из-за которых принимали настойку опия. Ее можно было купить в любой аптеке, но в больших количествах это была прямая дорога к самоубийству и летаргии.
Потом они поговорили о лошадях, и лорд Харлестон с Удивлением обнаружил, что приятно проводит время. И лишь когда вернулся Уальдо, он ощутил, насколько же он устал.
— Я собираюсь поехать отдыхать, — сказал он, — мне так и не удалось выспаться в поезде, поэтому сегодня я хочу компенсировать все мои бессонные ночи.
— Но вы же не можете уехать так рано! — запротестовал Уальдо.
— Вам нет необходимости сопровождать меня, — улыбнулся лорд Харлестон. — Я получил огромное удовольствие сегодня вечером, но для вас ночь только началась.
— Это верно, — согласился Уальдо, — если только вы не возражаете.
— Уверяю вас, я вполне способен добраться до дома самостоятельно, — ответил лорд Харлестон.
— Надеюсь увидеть вас завтра вечером, — призывно проворковала Дженни.
— Я, несомненно, рассмотрю эту возможность, — пообещал лорд Харлестон.
Так, в сопровождении Дженни и Уальдо он направился к выходу.
Внезапно дверь распахнулась, впуская троих мужчин, одетых в пыльные сапоги для верховой езды, широкополые шляпы и с кобурами на поясе. Они явно были ковбоями.
Первый ковбой шагнул вперед. Двое, шедших за ним, несли на руках женщину.
— Вечер добрый, мисс Дженни, — сказал первый мужчина. — Мы принесли вам подарок.
— Подарок, Брукер? — откликнулась Дженни. — И что же это?
— Самая прелестная девчушка, на которую падал ваш взор.
— Мне больше не нужны девушки, — ответила Дженни, — а уж тем более, выбранные вами.
— Попридержите лошадей, мисс, пока не услышите, как мы ее нашли, — возразил Брукер. — Мы подобрали ее милях в шести от города. Индейцы убили ее отца и мать, а она брела два дня, пока мы на нее не наткнулись.
— Мне ее очень жаль, — резко бросила Дженни, — но индейцы — это ваше дело, а не мое. Унесите ее куда-нибудь еще.