Повод к убийству

Стаут Рекс

Миссис Уиттен, издав неясный звук, вскочила с кресла. Я ожидал нечто подобное и, опередив ее ил какую-то секунду, встал перед ней. Она уже протянула руку, чтобы отстранить меня, но одумалась и снова опустилась в кресло. Подумав, что у нее в сумочке может быть пистолет или нож, я на всякий случай остался возле ее кресла.

– Должен сообщить, мадам, - продолжал Вулф, обращаясь непосредственно к миссис Уиттен, - что я с самого начала имел вас в виду. Вы вели себя необычно,

когда застали в столовой всю свою семью, собравшуюся там по секрету от вас. Вы не стали ругать их и не стали запугивать, как обычно, а начали упрашивать. Столь разительную перемену в поведении можно объяснить только одним: вы знали, что ваш муж там, наверху, уже мертв. Сразу же после его ссоры с мистером Пампой, вы ударом ножа в спину прикончили своего супруга. Вашему замыслу обвинить в убийстве Пампу помешало непредвиденное обстоятельство: вы не могли знать, что ваши сыновья и дочери находились в это время в столовой. Это непредвиденное обстоятельство и выбило вас из колеи...

Миссис Уиттен молчала, Вулф продолжал:

– Надо отдать вам должное - свой план вы продумали очень тщательно. Что вы сделали, когда узнали о неверности мужа? Разгневались и с презрением прогнали его из дома? Нет! Простили и попытались вернуть к себе? Нет! Вы сумели внушить мужу, что ваше чувство и ваше доверие к нему нисколько не поколебались, в доказательство чего вы намеревались поручить ему неограниченное право руководить всеми делами фирмы. По вашему мнению, это помогло бы вам остаться вне всяких подозрений после того, как вы в подходящий момент разделаетесь с ним.

Наконец-то Вулф обратился к инспектору полиции:

– Мистер Кремер, я освобождаю вас от вашего обязательства. Вот только не знаю, как вы дальше поведете расследование. В тюрьме томится невинный человек, Вирджил Пампа, обвиняемый в убийстве, а настоящий убийца сидит перед вами. Что же вы намерены предпринять сейчас?

– Мне нужны доказательства, - проворчал Кремер, тщетно пытаясь скрыть свое удивление и недовольство, - мне нужны эти письма. И потом, что там за история с какой-то незакрытой дверью?

– Вы получите все, что нужно. Я спрашиваю, что вы намерены предпринять сейчас? Как быть с миссис Уиттен?

– Ну, с ней-то никакой проблемы нет. Перед домом стоит машина с двумя моими сотрудниками. Если ранение не помешало ей приехать сюда вчера ночью, не помешает и сейчас отправиться в полицию.

– Вот и прекрасно.
– Вулф повернулся к Джули.
– Я обещал вам, что миссис Уиттен не станет возбуждать против вас уголовное преследование, если вы поможете мне. Что ж, вы, несомненно, выполнили свое обязательство. Вы согласны, что и я выполнил свое?

Я видел, что Джули не слышит ни слова из того, о чем говорит Вулф. Она не сводила с него глаз, но не видела его.

– Вчера в газетах было помещено объявление, что его похороны состоятся сегодня, - сказал Вулф.
– И что цветы посылать не надо.

Джули уронила голову на руки и разрыдалась.

ГЛАВА 11

Я стоял перед дверью комнаты на третьем этаже. Вулф категорически отказался утруждать себя, и мне пришлось подняться сюда одному. Постучав в дверь и получив разрешение, я вошел. Фиби бросила на стол журнал и встала.

– Как вы долго! А где мама?

– Об этом я и пришел сообщить вам.

Она изменилась в лице, шагнула ко мне и снова спросила:

– Где мама?

– Не торопитесь. Прежде всего, я должен извиниться, что оставил вас надолго... Зато теперь, не только вам, но и мне известно, как все обстояло в действительности... Не помогла и придуманная вами история с открытой дверью... Вы не верили в виновность Пампы, отправив его в тюрьму, знали к тому же, что никто из вас, братьев и сестер, не участвовал в преступлении и что, следовательно, убийцей Флойда Уиттена могла быть только ваша почтенная мамаша, и вы принялись лихорадочно искать способ выгородить ее... Вам это не удалось...

– Где мама?

– Или в полиции, или у районного прокурора - точно не могу сказать. Ей предъявили или скоро предъявят обвинение в убийстве. Вы сами знаете, что она очень злобная и очень опасная особа - посмотрите, как ловко она подстроила все, чтобы в убийстве обвинили Пампу! Но довольно о ней. Поговорим о вас. Чем я могу быть вам полезен?

– Ничем.

Фиби не вздрогнула, не побледнела. Губы у нее не затряслись, однако, выражение лица говорило о многом.

– Я привез вас сюда, вы сейчас здесь одни, и мне хотелось бы чем-нибудь вам помочь; позвонить, или вызвать такси, или, может быть, прислать вам вещи...

– Нет. Ничего не надо.

– Как хотите. Фриц выпустит вас из дома, а на случай, если возникнет какая-нибудь необходимость, я буду в кабинете печатать на машинке...

На этом наш разговор закончился, и мы возобновили его только много времени спустя - позавчера, через месяц после того, как суд вынес обвинительный приговор ее матери. Фиби позвонила мне и спросила, не приглашу ли я ее поужинать в ресторан "Амброзия"? Даже если бы я в тот вечер был свободен, я бы все равно отказался. Любой из ресторанов-закусочных под вывеской "Амброзия" совсем не то место, где между людьми могут установиться добрые отношения.