Поврежденные товары

Шэн Л. Дж.

ГЛАВА 27

Лев

Печальный факт №5522: парк Вашингтон-сквер в Нью-Йорке раньше был кладбищем, и считается, что там до сих пор похоронено около 20 000 человек.

Я посещал каждую гребаную вечеринку на той неделе, беспокоясь о том, что Талия подложит наркотики в руки Бейли.

Я посещаю те, на которые меня приглашают, и те, на которые меня не приглашают, потому что ясно, что в обычный день моя

задница не удостоила бы этих ублюдков своим присутствием.

Все для того, чтобы убедиться, что Бейли не придет. Думаю, к вечеру субботы я выйду из затруднительного положения. Осталась только одна вечеринка, организованная парнем по имени Донни. Законченный пижон, который думает, что, ведя себя как мудак, он каким-то образом станет больше.

Донни - мой фанат, так что я не беспокоюсь о том, что испорчу его вечеринку.

Или, знаете, сжечь его дотла, если понадобится.

Что меня беспокоит, когда я выскальзываю из своей машины, припаркованной перед домом Донни, так это Талия.

Она всю неделю прогуливала школу, не отвечала на мои сообщения и не открывала мне дверь. С ней что-то не так, и если бы я не был так зол, я бы забеспокоился.

Родители Донни оба архитекторы, а это значит, что в его доме двадцатифутовые потолки, камин ручной работы и спа-центр размером с олимпийский бассейн.

Как только я переступаю порог, люди начинают шумно поздравлять меня с очередной футбольной победой. “Hotel” Монтелла Фиша играет через систему объемного звучания, исходящую от потолков, полов и хрен знает откуда еще.

Я замечаю Остина, стоящего у кеги — неподвижного, полностью убежденного в том, что это пустая трата ресурсов окружающей среды, — и Грима, прислонившегося к стеклянным дверям с видом на бассейн, держащего красную кружку Solo cup и разговаривающего с Маком и Антонио.

Я собирался сказать ему, что разговаривал с тренером по поводу капитанства, что скоро уйду в отставку, но из-за Бейли и Талии у меня не было времени.

Берди повисла у меня на руке, как будто мы друзья или что-то в этом роде, прижимаясь накрашенными губами к моей щеке. “Боже, Лев! Ты сделал это”.

– У тебя превосходные наблюдательные способности, Птичка. Талия здесь?

Кто-то склоняет голову и молча сует мне в руку бутылку пива, пока я шагаю вглубь зала, полного танцующих, разговаривающих и целующихся людей.

– Нет. Она делает грустное надутое лицо. “Она действительно не в себе”.

И я окажусь под домашним арестом за взлом со взломом, если она продолжит увиливать от меня.

Я стряхиваю ее с себя.
– Дай мне знать, если что-нибудь услышишь от нее.

Направляясь прямиком к Гриму, я встреваю в его разговор с парнями.
– Не видел Бейли?

Грим поворачивается и бросает на меня ледяной взгляд.

“Привет, Грим, как дела? У меня все хорошо, спасибо. Как дела, Лев? Да. Это действительно прекрасный вечер ”, - саркастически обыгрывает он разговор,

который у нас состоялся бы, если бы я не был на взводе и если бы мы не были в гребаном двадцать первом веке.

– Ты говоришь, как учебник Розеттского камня по изучению английского языка. Я делаю глоток пива. “Где она?”

“На моем члене”. Антонио указывает рукой на свой пах, на случай, если у кого-то возникли сомнения относительно его местонахождения. Я пронзаю его убийственным взглядом. Он смеется в свое пиво. “Черт, Коул. Посмотри на свое лицо. У кого-нибудь есть отбеливатель для ануса? Я знаю мудака, которому нужна разрядка”.

Протискиваясь мимо этих идиотов, я спускаюсь по лестнице к бассейну.

Некоторые люди играют в водный волейбол, другие нежатся на шезлонгах, и я сразу испытываю облегчение, когда нигде в воде не вижу Бейли.

Затем мое облегчение переходит в ярость, когда я замечаю ее в углу, сидящую на том же шезлонге, что и Остин, смеющуюся и улыбающуюся, существующую во всем цвете, демонстрируя свой новый сексуальный образ.

Что. То. Бля.

На ней прозрачное мини-платье в сеточку и крошечное черное бикини под ним.

Думаю, она писает в чашки и каждый раз выходит чистой.

Я ненавижу ее дисфункциональную версию наркоманки, но не могу отрицать, что она меня заводит.

В ней есть что-то опасное, порочное и неуправляемое, и, помоги мне Боже, я хочу приручить ее так, чтобы она была вредной только для меня.

Остин не может смотреть ей в глаза.

Я здесь, чтобы увидеть прелюдию, оральный секс и ложку после. Все это чертово шоу.

Он обвивает ее рукой, кладя ладонь ей на поясницу, и наклоняется, чтобы прокричать ей в ухо сквозь музыку.

Я не могу разобрать, что он говорит, но он что-то выуживает из кармана. Комок ткани с чем-то, похожим на таблетки.

Бейли видит их, и я клянусь, ее глаза похожи на вывеску джекпота игрового автомата.

Динь-динь-динь.

Он костяшками пальцев нежно убирает волосы с ее лица, что-то шепча ей на ухо, и она кивает и встает.

Мой пульс зашкаливает, когда она откидывает голову назад, ее солнечные волосы свободно струятся по спине и загорелым плечам.

На ней нет ни следа стыда или смущения, когда ее мускулистые, стройные бедра обхватывают колено Остина, и она начинает соблазнительно двигаться, вскидывая руки в воздух и танцуя с ним приватный танец.

Сначала я слишком ошеломлен, чтобы понять, что происходит. Мой член аплодирует ее смелости, напрягаясь у меня в штанах, в то время как мой мозг строит планы разрезать Остину мошонку до паха и продать его внутренние органы тому, кто больше заплатит.

Как только я перевариваю происходящее, я заставляю себя оставаться на месте, чертовски хорошо зная, что могу действительно, искренне, буквально убить этого придурка.

Словно по сигналу, кто-то меняет песню на “Freak Me” группы Silk.