Повседневная жизнь алхимиков в средние века
Шрифт:
В ту эпоху, когда медицина и фармацевтика не были столь сильно, как в наше время, отделены друг от друга, врач обладал знаниями, приемами и навыками, необходимыми для приготовления лекарств, и уж, во всяком случае, умел обращаться с химическими веществами.
Большей частью именно студентам и врачам, которые в начале Средних веков отправлялись в арабскую Испанию брать уроки мастерства у знаменитых учителей, мусульман и евреев, алхимия была обязана тем, что получила в XI–XII веках распространение в странах христианского Запада. Трудно даже представить себе (особенно при сопоставлении с тем, что стало в Испании после победоносного завершения в XV веке Реконкисты, когда Фердинанд и Изабелла учредили у себя в стране инквизицию) ту чрезвычайно широкую религиозную и философскую терпимость, которая царила некогда в Толедо, Кордове и других крупных городах мусульманской Испании.
Среди врачей-алхимиков в эпоху Средних веков встречается немало фигур первой величины, жизненный путь которых был насыщен бурными и волнующими событиями. Мы же ограничимся двумя наиболее славными их представителями — одним мусульманином (Авиценна) и одним христианином (Арнольд
Авиценна
Авиценна [33] (980-1037), самый знаменитый из средневековых мусульманских врачей, был уроженцем Туркестана (родился в Бухаре), но вся его активная жизнь, начиная с юности, когда он усердно предавался учению, проходила в Иране. Он вел жизнь, весьма насыщенную событиями, переменами и даже потрясениями, а потому и умер далеко не в преклонном возрасте — пятидесяти семи лет. Он изучал не только медицину, алхимию, философию и теологию, но также и политику. Он был одним из наиболее широко, энциклопедически образованных ученых всех времен и народов. Библиография его трудов включает в себя 242 названия — и это еще не считая утраченных работ, также отнюдь не малозначительных (например, двадцатитомную обширнейшую энциклопедию «Китаб аль-Инсар» («Книга непредвзятого суждения»), включавшую в себя двадцать восемь тысяч статей). Его «Канон», переведенный на латинский язык в XII веке, на протяжении нескольких столетий служил базовым учебником для студентов, изучавших медицину в университетах Западной Европы. Словно бы по иронии судьбы, другой знаменитый врач-алхимик, Парацельс, в начале XVI века устроит — в знак публичного протеста против университетской рутины, которую он собирался нарушить, — сожжение «Канона» Авиценны в присутствии студентов Базельского университета, предваряя курс своих лекций подобного рода шумным скандалом. Однако вовсе не следовало бы рассматривать Авиценну — ведь даже самые новаторские труды превращаются в нечто косное, когда пытаются сделать из них непререкаемую университетскую догму, — как своего рода «ископаемое». Как в области алхимии, так и медицины (две сферы деятельности, остававшиеся для него неразрывно связанными) Авиценна был наиболее славным представителем средневекового мусульманского мира.
33
Его настоящее имя — Абу Джали Хусейн ибн Абдилла ибн Сипа. После перевода в XII веке его трудов на латинский язык в Европе он стал известен как Авиценна.
Арнольд из Виллановы
Арнольд из Виллановы [34] (1240–1311) сочетал в своей врачебной карьере многочисленные поездки (в Испанию, Италию и Северную Африку) с весьма успешной преподавательской деятельностью в университете: он даже стал — большая честь! — ректором университета города Монпелье, особенно знаменитого своим медицинским факультетом. Малоизученным фактом биографии Арнольда остается его политическая деятельность: король Иаков II Каталонский [35] направлял его в качестве чрезвычайного посла к королю Франции Филиппу Красивому. Именно в ходе этой миссии у пего возникли трения с церковными властями: Сорбонна (так назывался в то время теологический факультет Парижского университета) приговорила его сочинения к публичному сожжению руками палача. Однако причиной для этого конфликта послужила отнюдь не алхимия, а обвинения в занятиях магией и высказываниях философских мнений, которые церковь считала не только еретическими, но даже и опасными для массы простого народа (например, утверждение о неизменном и абсолютном характере астрологического детерминизма, которому зачастую бывают подчинены действия людей). Только протекция со стороны папы римского Бонифация VIII, а затем Климента V не дала ему познать пренеприятной участи, постигшей Роджера Бэкона, который провел много лет в тюрьме. Арнольд будто бы в присутствии папы Бонифация VIII осуществил при помощи порошка проекции трансмутацию в золото свинцового бруска.
34
Родился в Вильпев-лез-Авиньон, неподалеку от Авиньона, на другом берету Роны, или в Вильнев-Лубе (близ Грасса).
35
Ютен ошибается: Каталония никогда не была королевством; в рассматриваемый период она имела статус графства Каталонского. (Прим. пер.)
Именно Арнольд из Виллановы был в Монпелье учителем знаменитого Раймонда Луллия, которому он сообщил секрет осуществления трансмутаций. Большую роль в традиционной алхимии играла эта передача секретов от учителя к ученику.
Далеко не все врачи-алхимики в Средние века являлись личностями, способными сравниться по своему положению и престижу (в пределах западного христианского мира) с Арнольдом из Виллановы. Можно было бы выстроить целый ряд практикующих врачей-алхимиков (довольно зажиточных, менее обеспеченных и даже нуждавшихся), а на периферии собственно медицины — многочисленных «эмпириков», широко распространенных в Средние века по причине того, что не существовало, — если не принимать во внимание тех, кто стремился сделать карьеру университетского преподавателя, — действенных законов и предписаний, способных пресечь то, что мы называем незаконным занятием медицинской практикой.
Но как бы то ни было, считалось, что успешное осуществление алхимиком Великого Делания превращало его в адепта и придавало ему — независимо от того, являлся ли он профессиональным врачом, — сверхъестественные способности целителя. Но каковы же были эти блестящие лечебные свойства, которые традиция приписывала философскому камню, Камню Мудрых?
Предполагаемые способы лечебного применения философского камня
Считается, что Парацельс первым стал систематически применять металлы в лечебной практике, однако этот прием был в значительной мере заимствован у средневековых алхимиков.
Даже если Парацельс, «Лютер медицины», и освятил собственным авторитетом этот тип лечения (впрочем, ему пришлось вскоре оставить алхимию, чтобы целиком посвятить себя фармакопее [36] ), лечебная деятельность алхимиков существовала задолго до него. Начиная с эпохи греческих алхимиков Александрии и даже еще намного раньше, с китайских адептов таоистского толка, успех алхимических операций имел своим следствием применение полученных результатов в лечебной практике, внешне исключительно зрелищной.
36
Это выходит за рамки нашей темы и относится к истории ятрохимии.
Вот текст, хотя и относящийся к значительно более позднему периоду (к самому началу XVI века), однако представляющий интерес в связи с нашим исследованием, поскольку он включает в себя всю предшествующую традицию, ту самую, которую старались поддерживать средневековые алхимики. Речь идет об отрывке из небольшого трактата Дионисия Захария, озаглавленного «Книжица о естественной философии металлов»:
«Чтобы использовать нашего великого короля [эликсир] для восстановления здоровья, надо взять его весом в один гран и развести в серебряном сосуде с добрым белым вином, которое после этого изменит свой цвет на лимонно-желтый. Затем дайте небольшое количество его выпить после полуночи больному, и тот поправится через день, если болезнь продолжалась не больше месяца, а если же она длилась год, то он поправится через двенадцать дней, и, если болезнь была гораздо более продолжительной, он поправится через месяц, при условии, что будет получать каждую ночь лекарство, как сказано выше. А чтобы всегда пребывать в добром здравии, следует принимать это лекарство, смешав его с медом, с начала осени до наступления весны. Так благодаря этому средству человек постоянно будет жить в превосходном самочувствии вплоть до конца дней, кои отведены ему Богом, как пишут философы [алхимики]».
Точно так же, как философский камень позволял (как полагали) превращать простой металл, очищая его от всей его нечистоты, в сияющее совершенство минерального царства — блистательное золото, это чудесное возрождение могло происходить не только в минеральном царстве, но также и в двух других царствах — растительном и животном. [37]
Разве адепты не называли философский камень, Камень Мудрых, лекарством трех царств, или, иначе говоря, универсальным агентом возрождения для всего сущего в природе?
37
Они утверждали, что могут воссоздать сгоревшее растение из его пепла, материализуя его летучий «призрак».
Что касается человека, то алхимики полагали, что, как только преуспеешь в осуществлении Великого Делания, вполне возможно будет избавить смертного от его болезней, точно так же, как удалось очистить металл от его нечистоты. Освободить человеческую природу от всей ее нечистоты, от всех последствий первобытного грехопадения и, совершив это, одержать триумфальную победу над различными болезнями, беспрестанно одолевающими человека, — какая прекрасная мечта!
Философский камень должен был употребляться в форме жидкого препарата. В алхимических текстах часто употребляется характерное обозначение питьевое золото. Однако необходимо уточнить следующее: если алхимикам удавалось прийти к такому результату — получить эффективное средство для растворения золота и сделать его пригодным для усвоения организмом, то они могли гордиться столь выдающимся достижением в области медицины. Действительно, само по себе впитывание золота просто в жидкой форме было бы не только неэффективно с лечебной точки зрения, но и опасно для организма, поскольку привело бы к покрытию слоем золота стенок пищевода и желудка! Для получения знаменитого питьевого золота требовалось найти такой способ растворения драгоценного металла, чтобы придать ему форму, пригодную для усвоения организмом. Попутно заметим, что использование золота в медицинских целях отнюдь не может рассматриваться как идея, абсурдная в терапевтическом плане: разве не применяются соли золота при лечении, например, туберкулеза? Стало быть, нет ничего фантастического в предположении, что алхимики тут и там могли добиваться положительных медицинских результатов. К сожалению, точные данные об успешном лечении алхимическими средствами, встречающиеся в герметической литературе, относятся лишь к XVI веку.
Помимо собственно эликсира, жидкой формы философского камня, алхимики использовали также и другие (менее примечательные) препараты — на основе серы, ртути, сурьмы [38] и т. д. — для лечения некоторых болезней. Они охотно применяли также (что, впрочем, являлось распространенной практикой в Средние века) и препараты на растительной и животной основе. Были в ходу также и вещества, кажущиеся нам странными, но получившие тем не менее широкое распространение в медицине и долго остававшиеся в употреблении. Так, например, алхимики использовали порошок, который получил название муми и изготовлялся (что следует из самого названия) на основе золы египетских мумий; он был большой редкостью, и ему приписывались чудодейственные свойства.
38
Французское название сурьмы, antimoine, возникло после летального исхода при попытке лечения ею монахов.