Повседневная жизнь Арзамаса-16
Шрифт:
«— Значительные изменения почв и растительности наблюдаются в основном на промышленных площадках размером 100 на 150 метров, а за их пределами практически отсутствуют.
— Фауна в районе месторождения Большой Азгир не отличается от фауны окружающих территорий.
— Не выявлено каких-либо отрицательных последствий ядерных взрывов на биоту в целом и ее отдельные компоненты.
— „Горячих частиц“ в аэрозольных пробах не обнаружено.
— Питьевые водоисточники поселков Большой Азгир и Балкудук не содержат повышенной радиоактивности.
— Заболеваемость населения, проживающего в районе месторождения Большой Азгир, в настоящее время не следует приписывать воздействию подземных ядерных взрывов.
— Сравнение территории площадки „Галит“ (за исключением непосредственно промплощадок) с другими участками совхоза „Балкудукский“ и эталонной
— Более того, малая плотность населения, отсутствие регулярной промысловой охоты и охрана площадки „Галит“ создали на этой территории своеобразный „заповедный“ режим, способствующий сохранению почв, растительности и животных. Состояние почв и растительности на пастбищах в районе площадки значительно лучше из-за отсутствия постоянного выкоса.
— Как показали рекультивационные работы, в районе промплощадок могут быть воссозданы условия беспрепятственного использования отчужденных земель. Ограничения должны быть лишь на бурение глубоких скважин в непосредственной близости от полостей взрывов» [139] .
139
Турчин И. Ф. Указ. соч. С. 156–157.
Вот такое заключение сделано специалистами, не имеющими никакого отношения к проведению атомных взрывов.
В те же годы появились статьи в некоторых изданиях Казахстана, а также в газете «Правда», например, «Что мы знаем о полигонах» (№ 188 от 15 декабря 1992 года) журналиста из Казахстана Д. Гутепева, а также прошли митинги возле поселка Большой Азгир, организованные «активистами антиядерного движения города Алма-Аты».
В материалах и выступлениях населению заведомо сознательно преподносились ложь и клевета о работах, проводимых в районе Большого Азгира. Их распространяли в погоне за дешевым политическим капиталом. А факты говорят об обратном. В деятельности площадки «Галит» с 1966 по 1979 год никакого негативного влияния на окружающую среду, а тем более население, не было.
Еще в мае 1991 года на Семипалатинском полигоне в штольне было установлено ядерное устройство. Цель опыта состояла в изучении воздействия проникающего излучения на приборы, оборудование и военную технику. Спешили, так как ученым-атомщикам и испытателям стало ясно, что на ядерные испытания будет введен мораторий.
Но случилось так, что времени для этого подземного взрыва на Семипалатинском полигоне уже не было. Сначала — общественное движение «Семипалатинск-Невада», затем — развал Советского Союза, а следом указ президента независимого Казахстана от 29 августа 1991 года о закрытии полигона остановили здесь ядерные испытания навсегда.
Долгих три года (до марта 1994 года) не принималось решение о том, что делать с находящимся в штольне ядерным устройством (ЯУ). О его подрыве не могло быть и речи. Обсуждались два варианта: первый — расконсервировать штольню, добраться до концевого бокса (КБ), разобрав кучу забивок, демонтировать ядерное устройство и вывезти его в Россию для разборки, и второй — при невозможности демонтажа изделие уничтожить на месте с помощью обычной взрывчатки. При таком взрыве цепная реакция исключалась, а сам заряд будет разрушен. Утечки радиоактивных продуктов не произойдет, они все окажутся надежно захороненными в горном массиве.
Опыта уничтожения ядерных устройств накладным зарядом обычного взрывчатого вещества не было ни у кого в мире. Ни американцы, ни французы, ни китайцы не делали этого, так как никто не оставлял ЯУ на несколько лет в заброшенной штольне. Как поведет себя такое устройство, пролежавшее сорок восемь месяцев в массиве горной породы? Никто не мог ответить на этот и другие вопросы. Нашим ученым необходимо было решить неизвестные еще науке задачи. Помимо чисто научных проблем, новизну представляли собой трудности проходки обходного штрека, вскрытия концевого бокса и сам процесс уничтожения ядерного устройства. Ученые и испытатели совершили подвиг, который заключительной и печальной строкой вписан
Глава восьмая
Партийное руководство
Нужно начинать писать. Настало время рассказать о наших делах. Нужно обязательно написать обо всем, что было и как было, ничего не прибавляя и не выдумывая. Если теперь этого не сделать, то потом всё переврут, запутают и растащат — себя не узнаем.
Старожил города Валентин Иванович Ткачев, человек любознательный и интересный, вспоминал, что окрестные жители всерьез считали, будто за проволокой строится «опытный коммунизм». Считали ли сами коммунисты города, что они строят что-то новое? Осознавали ли свою роль? Как воспринимали другие люди роль и значение коммунистов в жизни города? Однозначные ответы, причем обоснованные, дать трудно. Социологические исследования по понятным причинам в городе не приветствовались. Разумеется, партийную власть и воспринимали как власть. Авторитет высших органов партийной иерархии не подвергался сомнению. Но понятие повседневности в обыденном представлении многих горожан отделяло в ряде случаев партийную власть от текущей жизни, как бы проводя водораздел между обычным и официальным. Это вовсе не означало неприятие партийной власти как таковой или полное отчуждение от нее. Скорее как должное воспринималось, что в тех или иных ситуациях власть просто не может поступать иначе, что здесь вступает в силу логика высших интересов и с этим необходимо мириться. В какой-то мере этим я бы объяснил поведение некоторых рядовых членов партии в тех ситуациях, о которых рассказано выше, когда партийное наказание по своей тяжести явно не соответствовало произошедшему событию.
В то же время, во многом именно благодаря партийному воздействию, складывались ритм и содержание повседневной жизни будущего ядерного центра. Многие сегодняшние антикоммунисты и критики советской системы власти, выдавая за идеал западную модель разделения властей, просто не хотят понять, что советская модель как раз и отличалась единством исполнительных, законодательных и воспитательных функций. Существовало и разделение этих функций между разными органами, взаимодействующими друг с другом в основном через партийное руководство. Подобное разделение было именно советской моделью, оно было вовсе не фиктивным, как это представляют сегодня. В силу вышеуказанного единства в самом механизме управления зачастую просто невозможно было определить, влияние какого органа власти оказывалось решающим при принятии окончательного решения: партийного, советского или административного.
Специфика Арзамаса-16 заключалась в том, что начальник объекта, в сущности, нес решающую ответственность за все участки жизнедеятельности города. Подобное положение, хотя и в меньшей степени, сохранялось и позднее, когда были сформированы все структурные составляющие управления городским хозяйством, вплоть до решающих преобразований в политическом строе страны в девяностые годы.
Режимный характер города определял довольно самостоятельный стиль деятельности партийных органов. Он избавлял от мелочной опеки областного комитета партии. В город могли въезжать беспрепятственно лишь первые два лица областного комитета, и на специальные мероприятия — заведующие организационным отделом и отделом оборонной промышленности. Куратором города являлся также соответствующий отдел ЦК КПСС, не случайно партийная организация города официально носила имя «Кремлевская партийная организация». Но ЦК был высоко, хотя и видел далеко, о чем свидетельствовали беседы с работниками на Старой площади в случаях рассмотрения кадровых вопросов или каких-либо чрезвычайных происшествий. Приезжали раз в месяц, а то и реже лекторы ЦК из идеологического отдела. Поэтому партийные органы города обладали большой самостоятельностью в своей повседневной деятельности. Кстати, для меня годы партийной работы в этом городе навсегда остались самым счастливым периодом моей жизни, когда мне посчастливилось встретить великих первопроходцев атомной эры России. Это действительно исторические фигуры, независимо от должности, профессии, социального статуса. И этого никогда у города не отнять. Так же как не зачеркнуть большого вклада коммунистов Арзамаса-16 в решение проблемы ядерного паритета.