Повседневная жизнь царских дипломатов в XIX веке

Поставленное в эпиграф к данной книге изречение английского дипломата Генри Уоттона (1568–1639), достаточно точно характеризующее суть дипломатии, стоило его автору карьеры — король Яков I отправил Уоттона в отставку, найдя его слишком циничным. Вряд ли сам король отличался высокими моральными принципами — так же, как и большевики, которые в своё время провозгласили решительное «нет» тайной дипломатии, а на практике довели свою тайную дипломатию до совершенства. Но мы не будем слишком укорять их за это — дипломатия как род внешнеполитической

Всякий разговор об открытой дипломатии — это пустая болтовня. Например, обещание большевиков осуществлять открытую дипломатию было чистейшей воды демагогией. Дипломатия была и должна оставаться скрытой от широкой общественности, иначе она перестанет быть дипломатией. Она лишь основа для внешней пропаганды государства, её осуществляющего.

Как всякое определение, изречение Уоттона страдает однобокостью. Посылают за границу не только дипломатов и, к сожалению, не только честных людей. Да и врут эти посланцы часто не в пользу собственного государства, а либо в пользу другого, либо для собственной корысти. Ну, да бог с ними — это уже частности. Мне лично изречение Уоттона нравится. Меньше нравится назидательное напутствие, данное Ш. М. Талейраном (1754—1838) молодым дипломатам. Он говорил им о том, чтобы они боялись «первого движения души, потому что оно, обыкновенно, самое благородное».Лишать дипломата благородных порывов, даже если ему язык дан для того, чтобы скрывать свои мысли, как-то нехорошо.

О повседневной жизни дипломатов вроде бы много говорено, но о ней мало что известно. В обычном представлении дипломаты — это люди, проводящие свою красивую жизнь в сплошных приёмах, раутах и коктейлях, весьма далёкие от бытовых проблем, разъезжающие из страны в страну и удовлетворяющие свои туристические потребности за счёт государства. Вот, к примеру, какими царские дипломаты казались русским эмигрантам, проживавшим в Женеве в 1894 году:

«Посольские секретари… представляют собой большей частью совершенно особенный… тип… дожидающийся изображения своего Щедриным… Обыкновенно — это цвет нашей аристократии, молодые люди безукоризненно приличной внешности и с печатью величавой серьёзности… Их же собственный внутренний смысл весьма не обширен, и за внешним лоском зачастую скрывается скудное содержание и умственное убожество. Кроме служебных занятий, в круг их обязанностей входит то, чтобы для знатных и сановных русских семей их исполнять роль благовоспитанных путеводителей по различным достопримечательностям тех столиц, где они несут свою тяжёлую службу; тут они действительно неоцененны, потому что в совершенстве знают все театры, увеселительные места и клубы, лучшие рестораны и магазины… Их запас сведений по части скандалов и сплетен и всей изнанки западной… жизни неистощим; они не сумеют объяснить, в чём действительная суть политических дебатов в палате, какая цель такой-то правительственной меры, как попасть в то или иное учреждение, но они до тонкости знают, с кем связана жена такого-то туземного сановника, с какой актрисой живёт теперь турецкий посланник, где можно видеть самых фешенебельных кокоток, и какая цена каждой из них».

Приведённое выше мнение о царских дипломатах лишь отчасти отражало действительность. Такие молодые люди попадались в русских загранучреждениях, но, к счастью, их было не так уж много, и не они делали погоду в русской дипломатии. Кстати, и среди так называемых «салонных дипломатов» попадались умные, проницательные и деловые чиновники, приносившие большую пользу своему отечеству — примером тому может послужить хотя бы деятельность имперского посла в Лондоне графа А. К. Бенкендорфа. Он, в совершенстве владевший английским, французским, немецким и итальянским языками, до конца своей жизни так и не научился сносно говорить и писать по-русски, но зато, не вынимая монокля из глаза, достойнейшим образом представлял Россию в Лондоне накануне и в ходе Первой мировой войны.

Внешний лоск, светские безупречные манеры — это лишь видимая сторона дипломатической работы. Настоящий дипломат — великолепный знаток страны пребывания, её языка, политического и экономического устройства, культуры, традиций и социального уклада. Он хорошо разбирается в международной политике, международном праве, он основательно и во всех аспектах изучил страну своего пребывания и достойно представляет свою страну, свой народ и свою культуру. Жизнь рядового дипломата в царской России складывалась не только из приёмов и приятных встреч; чаще всего она предполагала ежедневный кропотливый труд и серые будни. Недаром в царские времена профессия дипломата, особенно во второй половине XIX века, считалась не такой уж престижной. Зажиточная аристократия, за редким исключением, шла в дипломатию весьма неохотно, и дипломатическую карьеру избирали в основном обедневшие дворяне да лица иностранного происхождения. К тому же длительное пребывание за границей для русского человека было всегда тягостно.

В быту об умном, ловком и обходительном человеке, который умеет окольным путём добиваться цели, мы тоже часто говорим: «Он — дипломат». А если человек эпигонствует или своими неуклюжими действиями портит всё дело, то тогда он получает презрительный отзыв: «Дипломат — зелёный горошек».

Вообще-то известная ловкость и обходительность являются на самом деле важными в профессии дипломата. Дипломат должен быть в состоянии довести до иностранного потентата [1] послание главы своего государства и при необходимости добиться от него взаимопонимания и благожелательного приёма этого послания. В его обязанности также входят сбор информации о стране своего пребывания и своевременное предупреждение своего правительства о возможных намерениях правительства чужого.

Следовательно, для успешного выполнения своей миссии дипломат должен быть высокообразованным человеком. И конечно же он должен уметь видеть то, что скрыто от глаз обычного человека, предвидеть ход событий, устанавливать контакты с представителями самых разных национальностей, вероисповеданий и цвета кожи, владеть искусством вести беседы и переговоры и способностью оказывать на своих партнёров выгодное влияние. Он должен быть дальновидным и гибким переговорщиком, знать пределы уступок, которые можно сделать другой стороне, но в то же время ни на миг не упускать из виду своей конечной цели. Во многом работа дипломата — искусство компромисса.

Таким образом, идеальный дипломат, как любой другой специалист, должен состоять как бы из двух ипостасей: одну желательно получить от природы-матушки, а другую он обязан приобрести в ходе своего образования и подготовки к профессии.

Дипломатия родилась в незапамятные времена. Она появилась, когда возникла необходимость одной людской общности устанавливать контакты с другой общностью. На первых порах — и довольно долго — дипломатическая профессия включала в себя элементы соглядатайства и шпионажа и была не такой уж безопасной. Достаточно вспомнить хотя бы несколько эпизодов не из далёкого Средневековья, а из Новой истории, в которых дипломаты за успех работы платили своей жизнью. Царские дипломаты часто были именно тем объектом ненависти и раздражения, которые обрушивали на них правители стран, недовольные действиями России. Сколько русских послов узнали «прелесть» сырых и мрачных подвалов Семибашенного замка в Константинополе, испытав на себе гнев турецких султанов! Да что там турки-азиаты! Короли цивилизованной лютеранской Швеции, в нарушение правил дипломатического обихода, без зазрения совести арестовывали иностранных послов и сажали их за решётку. Так, например, летом 1700 года поступил с послом Петра I князем А. Я. Хилковым Карл XII, а спустя 107 лет его потомок король Густав IV Адольф засадил в тюрьму русского посла Д. Алопеуса, когда узнал об объявлении ему войны со стороны России (Русско-шведская война 1808–1809 годов). В XIX веке дипломаты часто находились в составе русских армий, воевавших то с турками, то со шведами, то с французами, и оказывали военным необходимую дипломатическую помощь в переговорах с противником.

По мере развития нашей цивилизации и специализации различных видов человеческой деятельности разведка отделилась от дипломатии и составила отдельную службу. Дипломаты стали добывать необходимую информацию о стране пребывания и оказывать на неё влияние открытыми (легальными) и дозволенными способами, в то время как разведка стала использовать методы сугубо конспиративные и малопочтенные, преследуемые по закону (вербовка агентуры, спутники-шпионы, оперативная техника и т. п.).

Первоначально посольства не были постоянными и снаряжались в другую страну по какому-либо конкретному поводу (переговоры о мире, определение межгосударственных границ, сообщение о восхождении на трон нового монарха, матримониальные переговоры), решали тем или иным способом свою задачу и возвращались домой. Потом, когда возникла надобность в длительном и непрерывном контакте с другим государством, в его столице стали оставлять постоянное контактное лицо — резидента(в XVII–XVIII веках), а вскоре (в XIX веке) дипломатические представительства стали формироваться на постоянной основе.

Первые универсальные правила дипломатического общения были выработаны в 1648 году при подписании Вестфальского мира, подведшего итоги Тридцатилетней войны в Европе, а потом они были развиты и дополнены на Венском конгрессе 1814–1815 годов. С незначительными изменениями они действуют до сих пор. Главнейшим и важнейшим их элементом являются принципы экстерриториальности и дипломатического иммунитета (дипломатической неприкосновенности),согласно которым здание и имущество дипломатического представительства являются собственностью государства, его учредившего, и доступ в него официальным и прочим представителям иностранного государства без особого дозволения категорически запрещён, в то время как его сотрудники — дипломаты — пользуются дипломатическим иммунитетом и не подлежат юрисдикции страны пребывания. Принцип экстерриториальности иммунитета распространяется также на имущество дипломатов и средства их связи с Центром, то есть своим Министерством иностранных дел.