Повседневная жизнь европейских студентов от Средневековья до эпохи Просвещения
Шрифт:
Два года спустя в Саксонии открылся Гёттингенский университет, который впоследствии оказал значительное влияние на развитие Московского университета. Хотя формально в России университет существовал — при Академии наук, — Ломоносов упорно доказывал, что это заведение нельзя считать таковым. Академический университет делился на математический, физический и гуманитарный классы; Ломоносов же твердил: «…в университете неотменно должно быть трем факультетам: юридическому, медицинскому и философскому (богословский оставляю синодальным училищам), в которых бы производились в магистры, лиценцияты и докторы» (письмо от 12 октября 1748 года по поводу проекта университетского регламента, составленного ректором академического университета Г. Ф. Миллером). В переписке с графом И. И. Шуваловым великий русский ученый предлагал план учреждения российского
Двадцать пятого января 1755 года, в День святой мученицы Татианы (на именины матери Шувалова), императрица Елизавета Петровна подписала указ об учреждении Московского университета с тремя факультетами и двух гимназий при нем — для дворян и разночинцев, «с приложением высочайше утвержденного проекта по сему предмету». В университете было десять профессоров: на юридическом — «всей юриспруденции», «юриспруденции российской» и «политики» (истории международных отношений и права), на медицинском — «химии физической и особливо аптекарской», «натуральной истории» и «анатомии», на философском — философии (логика, метафизика, нравоучение), «физики экспериментальной и теоретической», красноречия и «истории универсальной и российской, также древности и геральдики».
Увы, детище Шувалова и Ломоносова довольно быстро зачахло. К 25-летнему юбилею Московского университета число студентов не доходило до сотни; иногда на юридическом и медицинском факультетах оставалось по одному студенту и по одному профессору, который читал лекции по всем наукам; студенты занимались в университете не более ста дней в году, родной речи почти не слышно было с кафедр; люди хорошего общества побаивались отпускать в университет своих сыновей, поскольку там их могли «научить плохому». Только благодаря усилиям горстки энтузиастов, в первую очередь М. М. Хераскова, в 1763–1770 годах директора Московского университета, настойчиво добивавшегося введения русского языка в преподавание, ему удалось выстоять и со временем превратиться в престижное учебное заведение.
К 1790 году во всей Европе насчитывалось 143 университета [8] . Но тут во Франции, охваченной революцией, университеты, наряду со всеми другими профессиональными ассоциациями, запретили. 18 августа 1792 года Законодательное собрание приняло закон, по которому подлежали закрытию университеты, факультеты, медицинские общества и т. д. А 20 термидора 1-го года Республики (8 августа 1793-го) Конвент проголосовал за уничтожение всех академий и литературных обществ, запатентованных государством или находящихся на его содержании. Так во Франции был поставлен крест на шестисотлетней истории высшего образования.
8
Более подробные сведения о создании университетов в XI–XVI веках см. в Приложении.
Учебная программа
Факультет вольных искусств. — Богословие. — Право. — Медицина. — Новые веяния. — О пользе перемены мест
В университетах было от трех до пяти факультетов. Подготовительный курс можно было пройти в коллегиях факультета вольных искусств. Этих искусств было семь, и курс подразделялся на два цикла: тривий (базовый), включавший грамматику, логику (диалектику) и риторику, и квадривий (арифметика, геометрия, астрономия и музыка, то есть гармония) [9] . Осилившие эту премудрость могли продолжить учебу на факультете богословия, медицины или юриспруденции. Уже в XIII веке наметилась специализация; так, Болонский и Орлеанский университеты славились юридическими факультетами, Монпелье — медицинским, Париж — теологическим.
9
«Septem artes liberalis» обычно переводится как «семь вольных (свободных) искусств». Но многие средневековые ученые склонны были производить слово «liberalis» не от «liber» — «свободный», а от «liber» — «книга» и говорить о «семи книжных искусствах».
Подавляющая часть студентов посещала только факультет искусств, где преподавали грамматику, философию, древнюю словесность. Получив степень магистра искусств, множество школяров этим и ограничивалось.
Впрочем, и это было немало. В XIII столетии, писал хронист из Сен-Дени в «Деяниях Филиппа Августа», «в Париже процветали философия и все отрасли знания, а семь искусств изучались и пребывали в таком почете, какого им не оказывали в Афинах, Египте, Риме или где бы то ни было в мире». Тогдашние поэты выражали ту же мысль в стихах, сравнивая Парижский университет со всем, что было «самым-самым» в мире. Обучение в Париже считалось необходимым для завершения образования, поэтому туда устремлялась самая знатная и изысканная публика: на острове Сите учились принцы крови, отпрыски знатных фамилий, будущие папы Целестин II (1124), Адриан IV (1154–1159) и Иннокентий III (1198–1216), а папа Александр III (1159–1181) отправил туда своих племянников. Из иностранцев следует отметить архиепископа Майнцского, святого Томаса Кентерберийского, Джона из Солсбери. Гора Святой Женевьевы притягивала к себе студентов из Дании.
За курс богословия, долгий и трудный, брались очень немногие: в конце Средневековья это часто были монахи нищенствующих орденов. В самом деле, требовался некий импульс свыше, чтобы сделаться теологом. В XVI веке в Швейцарии во время увеселительной прогулки по реке лодка со студентами опрокинулась, и они пошли ко дну. Один из тонущих, Олевианус, перед лицом неминуемой смерти принес обет, что если выживет, то бросит изучение права и займется богословием. С большим трудом ему удалось спастись. Он сдержал слово, поступил в Гейдельбергский университет и впоследствии стал проповедником.
Если в XII столетии будущие богословы стекались в Париж, чтобы разобраться в споре об универсалиях и сделать выбор в пользу реализма или номинализма, в XVII веке большим престижем пользовался факультет теологии университета в Дуэ, ставший ареной борьбы между иезуитами и янсенистами. Этот университет тогда привлекал к себе лучшие умы. Декарт читал там свое «Рассуждение о методе».
Киево-Могилянская академия готовила исключительно богословов; продолжительность обучения доходила до двенадцати лет, но студенты могли учиться и дольше, сколько пожелают, если оставались на второй, а то и на третий год в одном из восьми классов: аналогия (фара), инфирма, грамматика, синтаксима, пиитика, риторика, философия и богословие. Им преподавали церковнославянский, русский, латинский, греческий, польский языки, отечественную и мировую историю, литературу, поэзию, философию, а также нотное пение, катехизис, арифметику, риторику, богословие.
Курс в московских Заиконоспасских школах был рассчитан на 13 лет и подразделялся на те же восемь «школ». Ученики постигали грамматику, пиитику, риторику, логику и физику на латинском и греческом языках.
В европейских средневековых университетах высоко котировался факультет канонического права, поскольку юридическое образование давало больше возможностей для трудоустройства как в церковном, так и в светском мире. С XIII века преподаватели-богословы горько сетовали на конкуренцию со стороны юристов, которые привлекали к себе гораздо больше студентов. Даже высшие церковные иерархи чаще изучали право, чем богословие.
Болонский университет монополизировал преподавание римского права; этим занимались одновременно множество профессоров, у каждого из которых была своя школа. Студенты платили им за обучение либо индивидуально, либо в складчину. Парижу не было дозволено преподавать гражданское право — за этим надо было ехать в Орлеан.
Все студенты Орлеанского университета были клириками, многим предстояло сделать церковную карьеру, самые известные становились епископами, игравшими большое значение в царствование Людовика Святого, Филиппа III и Филиппа IV. После того как Анжуйский дом завладел Сицилией, он беспрестанно черпал нужные кадры в Орлеанском университете. В XIII веке изучение гражданского права и профессура были самыми надежными способами добиться высоких государственных должностей: Симон Парижский стал канцлером Королевства Сицилия, Пьер из Оксонна сделал карьеру в Англии — оба прежде преподавали в Орлеане.