Повседневная жизнь Москвы. Очерки городского быта в период Первой мировой войны
Шрифт:
Командующий войсками приказал женский батальон смерти расформировать. К расформированию приступлено несколько дней тому назад».
В октябре 1917 года в газетах сообщалось, что несостоявшиеся «доброволицы», жаждавщие попасть на фронт, добились разрешения создать санитарный батальон. Скорее всего именно эти активистки, получившие военную подготовку в ударном батальоне, воевали на стороне Временного правительства. Участница восстания Р. Азарх, описывая свое участие в разведке сил «белых», упоминала, что на Красной площади ей пришлось объясняться с патрулем «ударниц», которые вместе с юнкерами несли караулы вокруг Кремля.
Большевики
К. Юон. Раздача рабочим оружия.
Иллюстрация к повести А. С. Яковлева «Октябрь»
В свое время авторам этих строк пришлось дважды – в курсе истории СССР и в курсе истории КПСС – во всех подробностях изучать так называемый «ленинский» план вооруженного восстания. Следует признать, что В. И. Ленин составил гениальное по своей простоте и доходчивости пособие по свержению правительства вооруженным путем. Для успешного осуществления переворота заговорщикам просто следовало выполнить ряд простых правил: захватить стратегические объекты (почту, телеграф, телефонную станцию, мосты), в нужное время и в нужных местах иметь решающий перевес в силах, действовать решительно, воодушевляя массы пусть небольшими, но постоянными успехами. А самое главное, «относиться к восстанию как к искусству».
Вот только московский ВРК, как показало развитие событий, вместо того чтобы действовать «по-ленински», проявил нерешительность. И если бы ту же ошибку не совершил полковник Рябцев, еще неизвестно, кто бы праздновал победу.
На 26 октября расстановка сил выглядела следующим образом. Штаб восстания расположился в бывшем генерал-губернаторском доме на Тверской улице. Большевистские отряды заняли почтамт и телеграф. В Кремле находилось два батальона 56-го запасного полка, подчинявшегося ВРК. В рабочих районах интенсивно шло формирование Красной гвардии.
Комитет общественной безопасности обосновался в здании городской думы на Воскресенской площади. Отряды юнкеров заняли Манеж, гостиницу «Метрополь», здание градоначальничества на Тверском бульваре, телефонную станцию в Милютинском переулке. Важными опорными пунктами были Александровское и Алексеевское училища, кадетские корпуса в Лефортово, штаб МВО на Остоженке, 5-я школа прапорщиков возле Смоленского рынка. Попытка полковника Рябцева занять юнкерами Кремль под предлогом замены «уставших» солдат 56-го полка закончилась неудачей. Тогда отряды юнкеров окружили Кремль и стали готовиться к штурму – были припасены лестницы, по которым собирались лезть на стены.
В первый день противоборство сторон ограничилось выпуском воззваний. Военно-революционный комитет, заклеймив Временное правительство, как предателей революции, опубликовал
К. Юон. Весть о вооруженном восстании.
Иллюстрация к повести А. С. Яковлева «Октябрь»
Сергей Эфрон, отправившийся вместе с офицером-однополчанином посмотреть, что делается в городе, в этот «мирный» день едва не расстался с жизнью:
«Наш путь лежал через центральные улицы Москвы. Пройдя несколько кварталов, мы заметили на одном из углов группу прохожих, читавших какое-то объявление. Ускоряем шаги.
Подходим. Свежеприклеенное воззвание Совдепа. Читаем приблизительно следующее:
“Товарищи и граждане!
Налетел девятый вал революции. В Петрограде пролетариат разрушил последний оплот контрреволюции. Буржуазное Временное правительство, защищавшее интересы капиталистов и помещиков, арестовано. Керенский бежал. Мы обращаемся к вам, сознательные рабочие, солдаты и крестьяне Москвы, с призывом довершить дело. Очередь за вами. Остатки правительства скрываются в Москве. Все с оружием в руках – на Скобелевскую площадь к Совету Р. С. и Кр. Деп. Каждый получит определенную задачу.
Ц.И.К.М.С.Р.С. и К.Д.”
Читают молча. Некоторые качают головой. Чувствуется подавленное недоброжелательство и вместе с тем нежелание даже жестом проявить свое отношение.
– Черт знает что такое! Негодяи! Что я вам говорил, С. Я.? Они уже начали действовать!
И, не ожидая моего ответа, прапорщик М. срывает воззвание.
– Вот это правильно сделано, – раздается голос позади нас. Оглядываемся – здоровенный дворник, в белом фартуке, с метлой в руках, улыбка во все лицо.
– А то все читают да головами только качают. Руку протянуть, сорвать эту дрянь – боятся.
– Да как же не бояться, – говорит один из читавших с обидой. – Мы что? Махнет раз, и нет нас. Господа офицеры – дело другое, у них оружие. Как что – сейчас за шашку. Им и слово сказать побоятся.
– Вы ошибаетесь, – отвечаю я. – Если, не дай Бог, нам придется применить наше оружие для самозащиты, поверьте мне, и наших костей не соберут!
Мой спутник М. пришел в неистовый боевой восторг. Очевидно, ему показалось, что наступил момент открыть военные действия. Он обратился к собравшимся с целою речью, которая заканчивалась призывом – каждому проявить величайшую сопротивляемость “немецким наймитам – большевикам”. А в данный час эта сопротивляемость должна была выразиться в дружном и повсеместном срывании большевистских воззваний. Говорил он с воодушевлением искренности и потому убедительно. Его слова были встречены общим, теперь уже нескрываемым сочувствием.