Повседневная жизнь отцов-пустынников IV века
Шрифт:
Автор рассказа сообщает нам, что Сара «не осознавала благодать Божию, которая была в ней». То же можно сказать и про авву Сисоя. Однажды мирянин пошел вместе со своим сыном навестить старца. Мальчик по дороге умер. Отец без малейших колебаний принес его труп к ногам аввы. Но тот, не заметив, что мальчик скончался, и решив, что тот просто упал ниц перед ним, сказал: «Встань и иди прочь». И тотчас ребенок поднялся и присоединился к своему отцу, который рассказал авве, в чем было дело. Сисой, «выслушав, опечалился, ибо не желал, чтобы было так» [1433] .
1433
А 821 (=Сисой, 16. Достопамятные сказания. С. 175).
Мы понимаем, что смирение этих отшельников из-за таких чудес могло быть подвергнуто сильному испытанию. Но они хорошо знали, что сами по себе не способны их творить и признавали их делом Божиим, как любил говорить об этом Антоний Великий [1434] . «История монахов» также подчеркивает это: «Они и до сего дня воскрешают мертвых… и все, что Спаситель совершил через святых, совершает Он ныне и через них» [1435] .
Всем хорошо известно, что даже такая сита не творит святость [1436] . Как говорил об этом авва Агафон: «Гневливый, даже если бы он мертвого воскресил, не угоден Богу» [1437] . А авва Нистерой, наставляя Иоанна Кассиана, сказал ему так: «Вершина совершенства и благости не состоит в совершении чудес, но в чистоте любви» [1438] . Однако приведенные примеры заставляют нас думать, что все чудотворцы пустыни на самом деле и были великими
1434
Житие Антония, гл. 38; 83–84.
1435
История монахов, [эпилог], 2.
1436
N 547, N 745.
1437
А 101 (=Агафон, 19–Достопамятные сказания. С. 31).
1438
Иоанн Кассиан. Собеседования, 15, 2.
Глава семнадцатая
ИЗ ПУСТЫНИ В ЗЕМЛЮ ОБЕТОВАННУЮ
Долголетие отшельников
Когда мы читаем замечательное описание Антония Великого в конце его жизни, в возрасте ста семи лет, то задаемся вопросом, каким образом он вообще мог умереть, будучи таким здоровым: «Он не потерпел ни в чем вреда, глаза его были здоровы, и видел он хорошо. Не выпало у него ни одного зуба… Ноги его и руки были совершенно здоровы, он казался бодрее и крепче всякого, кто питался различной пищей, совершал омовения и менял различные одежды…» [1439] В монастыре некоего аввы Исидора в Фиваиде монахи находились в таком здравии, «что все могли совершать чудеса и никто из них не болел до самой смерти. Когда приходил ко всякому из них час перехода, то он объявлял это всем, ложился и засыпал» [1440] .
1439
Житие Антония, гл. 93.
1440
История монахов, 17, 3.
Мы знаем значительное число отшельников, которые так же уходили из жизни в один момент, без каких-либо осложнений со здоровьем, просто из-за угасания жизненных сил, в более или менее почтенном возрасте. Авва Памво, например, в Нитрии скончался в семьдесят семь лет, без предсмертной горячки и не будучи болен, когда доплел свою последнюю корзинку [1441] . Но здесь, как и в Житии святого Антония, авторы дают нам едва завуалированную картину того, что жизнь в пустыне спасительна не только для души, но и весьма полезна для тела, она здоровее и целебнее, чем пребывание в городе или деревне. Может, это и было так для урожденных египтян, но для представителей других мест, приходивших в пустыню, изменение климата, условия жизни и режим питания вряд ли способствовали укреплению здоровья, даже если они не предавались чрезмерно суровой аскезе. Стоит отметить, что те из них, о ком мы знаем, часто болели и умерли еще не старыми, кроме аввы Арсения, который дожил до девяноста пяти лет [1442] , хотя не имел богатырского телосложения и часто болел в Скиту, Александрии и Трое [1443] [1444] . Евагрий, прибыв из Малой Азии, оставил изнеженную и роскошную жизнь, но плохо переносил питание одним только хлебом, солью и маслом. У него болел желудок, и он скончался преждевременно — в возрасте пятидесяти четырех лет [1445] . Его компаньон и друг Палладий также страдал от сурового режима египетских отшельников. Он, например, не смог оставаться долгое время возле великого аскета аввы Дорофея [1446] . Во время своего путешествия в Фиваиду он заболел, затем страдал от болей в желудке и селезенке. В довершение всего водянка заставила его остаться на лечение в Александрии, где врачи посоветовали ему вернуться в Палестину, поскольку там климат был для него благоприятнее [1447] . Двум молодым инокам–чужестранцам, принятым Макарием Египетским в Скиту, не удалось прожить долго, они скончались через три года после своего прибытия. До пребывания в Скиту они тоже «жили в неге и богатстве» [1448] .
1441
Лавсаик, 10, 5.
1442
А 80 (=Арсений, 42. Достопамятные сказания. С. 27–28).
1443
Имеется в виду египетская Троя — так называемая Троя Вавилонская, расположенная напротив Мемфиса.
1444
А 58, А 70, А 72, А 74.
1445
Лавсаик, 38, 1; 38, 10; 38, 13.
1446
Там же, 2, 1.
1447
Там же, 35, 4; 35, 11–12.
1448
А 486 (ср. Макарий Египетский, 32. Достопамятные сказания. С. 109–111). (В тексте Патрологии Миня и в русском переводе сказано, что старший из этих братьев скончался через несколько дней после визита к ним Макария, а младший — спустя три дня после кончины брата. Возможно, в данном случае отец Люсьен сообщает более точную дату («через три года»), взятую из более исправной рукописи апофтегм. — А. В.)
Стоит отметить, что возраст отшельников упоминается в апофтегмах редко, тогда как Палладий, как кажется, проявляет к нему интерес. Именно благодаря ему нам известно, что Макарий Египетский прожил по крайней мере до девяноста лет [1449] , что авва Исидор скончался в возрасте восьмидесяти пяти лет [1450] , Амун Нитрийский — в шестьдесят два года [1451] , авва Памбо и авва Серапион — в семьдесят лет [1452] , авва Вениамин — в восемьдесят один год [1453] . Пафнутий Кефала прожил более восьмидесяти лет [1454] , авва Марк приблизился к столетнему возрасту, но, в отличие от Антония Великого, потерял все зубы [1455] . Моисей и Пахон скончались, когда им было около семидесяти [1456] . «История монахов» упоминает двух старцев в столетнем возрасте, авву Крония в Нитии и авву Илию в Фиваиде [1457] , а также авву Коприя, который в свои девяносто лет был в добром здравии [1458] . Авве Херемону, о котором сообщает Иоанн Кассиан, было более ста лет, он ходил сгорбленным и касался руками земли [1459] . В заключение стоит сказать, что блаженный Иероним, желавший, чтобы его герой пережил всех других, заставил Павла Фивейского прожить до ста тринадцати лет [1460] .
1449
Лавсаик, 17, 2.
1450
Там же, 1, 1.
1451
Там же, 8.
1452
Там же, 10, 5; 37, 14.
1453
Там же, 12, 1.
1454
Там же, 47, 3.
1455
Там же, 18, 2.6. (У отца Люсьена буквально: «как и Антоний Великий, не потерял ни одного зуба», но это неверно. В тексте «Лавсаика» сказано, что авва Марк потерял все зубы — ср.: Palladio. La Storia Lausiaca… P. 94 и итальянский перевод Бартелинка там же. Р. 95. — А. В.)
1456
Лавсаик, 19, 11; 23, 1. (Авве Моисею, по данным Палладия, в момент его кончины было семьдесят пять лет. — А. В.)
1457
История
1458
История монахов, 10, 1; ср.: DevosP. Les nombres dans l’Historia monachorum in Aegypto // Analecta Bollandiana. 92 (1974). P. 97–108.
1459
Иоанн Кассиан. Собеседования, 11, 4.
1460
Житие Павла Фивейского, 7.
Немощи и болезни
Наши «источники» о пустыне — Палладий и Иоанн Кассиан — не проявляют никакого интереса к санитарному состоянию монашеской среды Египта. Единственное, что их волнует по–настоящему, — это моральное здоровье отшельников и те средства, с помощью которых они врачуют духовные болезни. Когда они нам попутно сообщают о телесных недугах, то делают это в связи с описанием их аскезы и душевного здоровья. Болезнь часто является следствием аскезы и проистекает от неумеренных подвигов. Ведь подвиги, иногда гораздо более суровые, чем требовалось, были своего рода пробным камнем аскезы как таковой. Иногда болезнь является доказательством добродетели и святости. Если какой-то отшельник болен — значит, он возложил на себя непомерные аскетические труды, не считаясь с собственным здоровьем. О двух скитских отшельниках говорили, что они заболели от того, что вели крайне суровый образ жизни [1461] . Излишние подвиги чаще всего заключались в том, что монахи придерживались неумеренно строгого режима питания или проводили много времени стоя. Результатом такой аскезы были болезни внутренних органов и язвы на ногах. У аввы Диоскора, например, были внутренние кровотечения и раны на ногах, но он не принимал никаких лекарств, даже шафран, который предлагали ему ученики. Он просто оборачивал ноги тряпками до тех пор, пока Господь не излечил его [1462] . Также и авва Иоанн, ноги которого «лопнули от длительного стояния и источали жидкость, результатом чего стало загноение», был исцелен ангелом [1463] .
1461
N 174, N 357.
1462
Ch 255 (ср. Изречения египетских отцов, 282). (В переводе А. И. Еланской: не «излечил», а «упокоил». — А. В.)
1463
История монахов, 13, 7.
Палладий тоже сообщает нам некоторые подробности о болезнях отшельников. Он сам, страдавший от водянки, о чем мы только что упомянули, рассказывает о монахе, которого мучила та же болезнь, но в более тяжелой форме. Тело монаха раздулось так, что после смерти потребовалось расширить дверной проем, чтобы вынести его из кельи [1464] . Иоанн, ученик аввы Макария, в наказание за свою скупость заработал элефантиаз [1465] [1466] . Авва Макарий исцелил одного священника от язвы на голове, которую тот получил из-за своих пороков [1467] . Наказание болезнью могло носить и превентивный характер: в тот момент, когда монах Эрон входил к проститутке, чтобы согрешить, у него на гениталиях появился карбункул, который увеличился до такой степени, что через несколько месяцев «его члены сгнили и отпали» [1468] . Другой подвижник, Стефан Ливийский, достигший высокого совершенства в подвижничестве, был поражен аналогичной болезнью, «фагеденической язвой», и ему ампутировали половые органы [1469] . К этим случаям, точно диагностированным Палладием, прибавить практически нечего, разве что удаление воспаленного гортанного язычка у аввы Махета, о чем нам сообщает Иоанн Кассиан [1470] .
1464
Лавсаик, 12, 2.
1465
Элефантиаз — то же, что слоновая болезнь, или слоновость, утолщение кожи и подкожной клетчатки, главным образом на нижних конечностях.
1466
Там же, 17, 4.
1467
Там же, 18, 19.
1468
Там же, 26, 5. (В русском переводе этот эпизод отсутствует, там лишь указано, что у Эрона от нечистой жизни открылась «злокачественная болезнь». — А. В.)
1469
Лавсаик, 24, 2. (В существующем русском переводе эвфемизм: «У него открылась язва в самом опасном месте». — А. В.)
1470
Иоанн Кассиан. Установления, 5, 30.
Мы сегодня не говорим много о селезенке — разве что тогда, когда она порвалась в результате несчастного случая. Но старцы часто диагностировали ее болезнь в тех случаях, когда страдали от проблем с пищеварением. Ученики аввы Паламона думали, что их учитель страдает от больной селезенки. Врач, которого они пригласили, сказал, что авва ничем таким не страдает, а боль чувствует только от чрезмерности поста [1471] . Евагрию нравится перечислять в своих трудах различные помыслы, которые могут явиться на ум отшельнику в келье [1472] . Среди помыслов, внушаемых чревоугодием, есть те, которые заставляют монаха думать, что боль, которой он рискует себя подвергнуть, происходит от слишком строгого поста: «боли в желудке, в печени, в селезенке или водянка…» Они склоняют его выпить вина под предлогом, что вода вредит печени или селезенке, показывают ему «его желудок, печень, селезенку, водянку, длительную болезнь, недостаток необходимого или отсутствие врача…».
1471
Veilleux A. La vie de saint Pach^ome… P. 36–37.
1472
Евагрий. Монах, 7 (SC 171. P. 509–511).
Часто бес вмешивается и сам, нанося вред телу отшельника, как это случилось с Антонием Великим и Моисеем [1473] , или как отмечает амма Синклитикия: «По попущению Божию, он насылает весьма тяжкие болезни, чтобы тем самым ослабить любовь к Богу у людей малодушных… Он разрушает тело сильной лихорадкой и непереносимой жаждой…» [1474] Другая амма, Феодора, как кажется, говорит о сходном опыте: «Лукавый угнетает тело болезнью и расслабленностью, изнеможением, слабостью в коленях и в других членах, он разрушает крепость тела и души, чтобы мы сказали: “Я болен и не имею сил читать молитвы”… Но если мы бдительны, все это рассеется. Был один монах, которого, как только начинал он молитвенное правило, бросало в холод и в жар, он испытывал сильную головную боль. Тогда он говорил: “Вот, болен я и, возможно, умру! Встанем же перед смертью и совершим наше молитвословие”… Как только он заканчивал молитвословие, проходила и лихорадка» [1475] .
1473
Житие Антония, гл. 8; Лавсаик, 19, 9.
1474
А 898 (=Синклитикия, 7. Достопамятные сказания. С. 187–188).
1475
А 311 (=Феодора, 3. Достопамятные сказания. С. 202).
В целом, монахи, страдавшие от болезней, старались сохранять всю строгость своей аскезы, отказываясь от тех послаблений, которых окружающие пытались от них добиться. У аввы Исаака была продолжительная тяжелая болезнь. Ученик приготовил ему похлебку и положил туда несколько диких слив. Но старец отказался ее есть, говоря: «Воистину, брат, я хотел бы лет тридцать провести в этой болезни» [1476] . Другой старец, который всегда был болен, пробыв год здоровым, сожалел об этом. Он, плача, говорил: «Бог покинул меня и более не посещает меня» [1477] . В Келлиях один монах непрестанно молился: «Господи, пошли мне болезнь, ибо, когда я чувствую себя хорошо, я Тебе не повинуюсь» [1478] .
1476
А 381 (=Исаак, пресвитер из Келлий, 10. Достопамятные сказания. С. 73–74), N 156.
1477
N 209.
1478
N 504.