Повторим нашу встречу
Шрифт:
– Сейчас ты начнешь рассказывать мне свою душещипательную историю? – спросил Джанкарло ледяным тоном. Его забавляло то, как Пейдж отреагировала на его холодность, едва заметно вздрогнув. – В подобных ситуациях всегда найдется такая, не так ли? Миллион причин и оправданий.
– Я не пытаюсь разжалобить тебя. – Ее прекрасное лицо со скулами, созданными для того, чтобы мужские ладони касались их, и чувственным ртом, который призывал к поцелуям, было непроницаемым. – Я и не оправдываюсь, а извиняюсь. Это разные вещи.
– Пожалуй. – Его взгляд остановился
Пейдж нетерпеливо вздохнула, а он не знал, чего ему хочется больше: рассмеяться или задушить ее. Точно так же было и тогда. Она разрушила его жизнь, как ураган, который вырвал с корнем деревья и испещрил землю воронками, оставив после себя руины.
И все же Пейдж так прекрасна! Это злило Джанкарло больше всего.
– Я не заплачу, сколько бы ты не испепелял меня своим гневным взглядом, – сказала Пейдж, прищурившись. Джанкарло так хотел вывести ее из этого состояния холодного спокойствия. Она ведь не только использовала его. На этот раз эта хищница принялась за его мать, в ней нет ничего человеческого. – Это только вносит неловкость в сложившуюся ситуацию. – Пейдж склонила голову. – Но если тебе так легче, то продолжай.
Реакцией на ее слова стал лишь смех. Резкий, лишенный радости звук.
– Я просто не могу налюбоваться тобой, – с желчью ответил Джанкарло, но Пейдж и бровью не повела. – Магия Голливуда приходит тебе на выручку. Гнусная и алчная душа в прелестной упаковке. Твоя красота по-прежнему с тобой. – Он мягко засмеялся, надеясь, что это причинит ей боль. – И это все, что у тебя есть, не так ли?
Глава 2
Джанкарло казалось тогда, что он безумно влюблен в нее. Именно это он не мог простить ей, а тем более забыть, особенно сейчас, когда она стояла перед ним снова. Скандал разрушил его перспективную карьеру в киноиндустрии, бросил тень на доброе имя его отца, заставил его сомневаться в том, кто он и что он, и покинуть этот проклятый город через несколько дней после того, как эти грязные снимки разлетелись по всему миру. Это был настоящий кошмар, который остановил глубокие шрамы на его душе. Но как бы Джанкарло ни сожалел об этом, ему пришлось признать, что эта история стара как мир: избалованный беспечный юноша потерял голову из-за красивой девушки.
Практически так же произошло и у его родителей.
Его кровь закипала от злости при воспоминании о том, что он – тот, кто испытывал отвращение к институту брака, тот, кто дал себе зарок никогда не жениться из-за того, свидетелем чего ему пришлось стать в его собственной семье, – настолько поверил ей тогда, что хотел взять ее в жены, сделать графиней, отвезти в семейный замок в Италии. И пока Джанкарло мечтал о свадьбе, она договаривалась о сумме денежного вознаграждения за его публичный позор. Одна только мысль об этом приводила его в бешенство.
Она снова слегка опустила голову, будто вовсе не противилась принять всю вину, которую он возложил на нее. Джанкарло не мог понять, почему это злит его еще больше.
– Тебе нечего сказать? – допытывался ее визави. – Не поверю в это. Ты, наверное, растеряла свое мастерство наглой лгуньи, Никола. – Он заметил, что она нервно стиснула зубы. – Ах, прости. Пейдж. Называй себя как хочешь. Очевидно, ты провела слишком много времени со старой одинокой женщиной, если это все, на что ты способна.
– Твоя мать действительно одинока, – согласилась Пейдж, и ее лицо залилось краской. – Я не планировала, что это так долго продлится. Я предполагала, что ты появишься здесь через месяц и конечно же узнаешь меня. Но с тех пор прошло три года.
Ему понадобилось несколько мгновений, прежде чем он осознал, какое чувство захлестнуло его. Стыд. Жгучий и мучительный.
– Скорее свиньи начнут летать, чем я буду что-то тебе объяснять, – огрызнулся Джанкарло. Прошло столько времени, а он вечно был чем-то занят, пытаясь отвлечь себя, и подолгу не виделся с Вайлет, которую это, естественно, ранило. Возможно, слова этой женщины близки к истине, и сын не уделял должного внимания матери, но это не ее дело.
– Я не просила тебя что-то объяснять. – Девушка пожала хрупкими плечами. – Просто это правда.
– О, прошу! – с сарказмом прорычал Джанкарло, потирая щеку ладонью, чтобы чем-то занять руку, а не пустить ее вход. Ее присутствие превращало его в разъяренное животное. Десять лет назад он считал, что это был признак страсти. Теперь не оставалось никаких сомнений – это сущее страшное безумие. – Не произноси слов, значение которых тебе неизвестно. Это делает тебя еще большей фальшивкой.
Пейдж лишь моргнула, распрямила плечи и гордо вздернула опущенную голову.
– Есть ли у меня время, чтобы изучить список разрешенных к употреблению слов, прежде чем ты размажешь меня по стенке и вывернешь на улицу?
Легкий бриз играл в ее темных с золотистыми переливами волосах, солнечные лучи лениво блуждали по душистой виноградной лозе, обвивающей тент, расположенный у входа в особняк. И вдруг Джанкарло с отчетливой мучительной ясностью понял, что на горизонте вырисовывалась возможность, которую нельзя упускать. Эта женщина, словно темная зловещая тень, омрачала его жизнь. Пришло время положить этому конец.
Она никогда не была той, за кого себя выдавала. Потому что та женщина, которую он любил, была его родственной душой и ему хватило лишь одного взгляда на нее, чтобы это почувствовать.
«Но оказалось, что это всего лишь театральное представление», – прошептал строгий голос в его сознании. И теперь начинался второй акт.
– Знает ли моя мать о том, что ты блистала в одной из главных ролей в той пикантной фотосессии, из-за которой разразился скандал? – спросил Джанкарло беззаботно, сунув руки в карманы, и заметил, как сильно она побледнела, а ее губы начали дрожать.