Повязанный кровью
Шрифт:
Геладжио. День второй
– Кейн, Кейн…
– Чего?
– Вставай.
– Зачем?
– Пора уже, вставай быстрее!
– Сейчас. – Я перевернулся на другой бок и попытался натянуть на голову одеяло, но его безжалостно стащили.
– Вставай, – продолжил нудить Янек. – Да просыпайся ты!
– Зачем? – Я оторвал голову от подушки и оглядел комнату. Кроме долговязого зануды, в комнате был только прислонившийся к стене Шутник. Этот выглядел не лучшим образом и, мельком взглянув на меня, вновь приложил ко
– Дубрава велел за час до полудня вернуться.
– Вернуться куда? – прохрипел пересохшим горлом я.
– Не тупи, Кейн, – оторвал ото лба кувшин Габриель. – Вернуться в таверну.
– А мы где? – Я осторожно уселся на низенькую кровать, и понявший без слов мою просьбу Шутник вложил в протянутую руку кувшин.
Я хлебнул и поежился, когда за шиворот потекла холодная струйка – в кувшине оказалась вода. Лучше бы, конечно, пиво…
– В «Распутной русалке».
– A-a! – Я вспомнил окончание вчерашнего вечера.
– Мари где? – Габриель поднял валявшийся на полу перевернутый стул и поставил его к стене.
– А он ее выгнал. – Змейка ладонью пригладил взлохмаченные вихры и отошел к двери. – Помнишь, Шутник, он вчера все девку какую-то искал? Кроме нее, кричал, никто не нужен. А Мари, значит, из комнаты взашей вытолкал. Она потом Семену жаловаться приходила.
– Зеленый ты, Кейн, – покачал головой Шутник. – Любовь любовью, но если из-за такого пустяка целибат принимать…
– Заткнулись бы вы оба, – не особо вежливо попросил я, пытаясь вспомнить, что из их россказней соответствовало действительности. Выходило, что почти все. Надо ж было так напиться…
– Ты идешь или нет?
– Иду. – Я осторожно поднялся на ноги – в голове немного зашумело, но почти сразу же сознание прояснилось.
Ага, а чего это я полностью одетый на кровать завалился? А тень его знает. Хоть убейте, не помню. Скорее всего, просто сил раздеться не осталось.
– Да выкинь ты его. – Шутник отшвырнул протянутый мной пустой кувшин на кровать, распахнул дверь и вышел из комнаты.
Янек Змейка тяжело вздохнул и направился следом. Я еще раз внимательно осмотрелся, но, не углядев ничего, что могло бы оказаться забытым мной имуществом, поплелся за ними.
– Чего так долго? – пихнул Янека в бок Висельник, когда мы покинули гостеприимное заведение и вышли на улицу. Прохладный воздух тут же забрался под камзол, да и дышать стало намного легче.
– А Кейн никак вставать не хотел. Пока вина, говорит, не принесут, никуда не пойду, – хихикнул Янек и отошел к Семену Лебеде.
В темной подворотне собралась добрая половина отряда, и при нашем появлении дружинники потянулись к выходу из проулка. Потемневшие от сырости стены домов почти сходились над головами, и от этого становилось как-то очень уж неуютно. Думаю, не у одного меня возникло желание поскорее выйти на открытое пространство, и даже чудом увернувшийся от выплеснутого из окна содержимого ночного горшка Язва лишь вполголоса выругался и прибавил шаг.
– Правда, что ли? – заулыбался Ежи Петелька.
– Свистит, –
– Ты как, живой? – хлопнул меня по плечу дружинник, от которого не укрылась эта страдальческая гримаса.
– Почти, – набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул я.
– Тогда пошли. – Ежи развернулся и зашагал вслед за остальными.
– Погоди, Кейн, – придержал меня за рукав Шутник и, оглядевшись по сторонам, понизил голос: – Ты насчет предложения Арчи что думаешь?
– Какого предложения? – не припомнив ничего такого, нахмурился я.
Неужели по пьяному делу что-то забыл?
– Эх, молодежь… И пить-то толком не умеете. Сам же первый кричал, что обратно на север собрался, – вздохнул Габриель. – Вот Арчи и предложил в Ранлоу идти серебро сдавать.
– А туда-то зачем? – ничего не понял я. – Тогда уж сразу в княжества.
– У церковников с Ранлоу отношения неплохие, через границу серебро провезти труда не составит, а в Северные княжества самим серебро пытаться вывезти слишком рискованно. Он так сказал…
– А смысл тогда туда тащиться?
– Ты совсем, что ли, ничего не помнишь? – фыркнул Шутник. – Тамошние контрабандисты серебро раза в полтора дороже здешних примут.
– Не стоит овчинка выделки, – задумался я.
– Это если за свой счет туда-обратно топать. А если в охрану кому наняться… А там вообще к Ранлоу на службу поступить можно…
– Ну… Тогда другое дело. – Я взвесил все «за» и «против» и решил, что раз мне все равно в скором времени придется возвращаться на север, то в компании путешествовать и веселей, и безопасней. – Только Дубрава на такую авантюру не пойдет.
– Вот и я так думаю, – тяжело вздохнул Габриель. – Да и остальные уперлись как бараны: на орков пойдем, на орков пойдем. А я думаю: Арчи дело предлагает…
– Может, и дело. Но ты-то чего походом на степняков недоволен? Церковь платит…
– Ха! Платит она! – фыркнул Шутник и задумался. – Нет, она, конечно, платит, и платит очень неплохо, но пока эти денежки до дружины дойдут… А тому, кто в степи сгинет, золото так и вообще без надобности. А тут дело вроде верное…
– Так-то оно так… – нейтрально пробурчал я.
– Вот видишь, – кивнул Шутник. – Ты, кстати, как – подлечиться не желаешь?
– Да мне и так нормально, – ничуть не покривив душой, отказался я.
И действительно: за время прогулки на свежем воздухе головная боль незаметно улетучилась, тяжесть и резь в желудке прошли и даже пересохшее горло почти не раздражало. Что ни говори – в моем теперешнем положении есть определенные преимущества…
В «Морском змее» нас встретил только злой с похмелья и недосыпа Арчи, а Анджей Дубрава с утра пораньше уже опять ушел договариваться о продаже серебра – вчера ни с кем сторговаться так и не удалось. Покрутившись на первом этаже таверны, я вышел на задний двор, умылся и, наскоро умяв предложенный хозяином завтрак, потихоньку выскользнул на улицу.