Пояс Ипполиты
Шрифт:
– Нет, не видела,- ответила Мелета.- Она в наосе храма, а туда может входить только Священная. Всех других...
– Отчего так?
– На бедра кумира одет волшебный пояс Ипполиты. Если он в храме - амазонки в боях непобедимы...
– Ой, как интересно!- воскликнула Тира.- Ну, дальше.
– Однажды в старину этот пояс украли, и амазонки утратили свою непобедимость. Фермоскира чуть было не погибла. Богиня возвратила городу пояс, амазонки построили в храме наос, поставили в дверях сторожей, и только главная жрица храма могла входить туда...
– И где этот пояс сейчас?
– Об этом я скажу,- вмешалась в разговор Несси.- Мелеты в это время не было в Фермоскире.
– А ты, стало быть, Богорожденная? Ну, говори.
– Когда рабыни, простой люд и всякий иной сброд подняли бунт...
– Сперва скажи, как все узнали, что ты Богорожденная?
– Меня нашли в яслях на конюшне...
– Сперва она была кукла... ну, не живая...- Мелета показала, какой величины была кукла.- Мы с Кадмеей играли тайно, играть с куклой амазонкам стыдно... Потом кукла ожила, заорала и захотела молока...
– Не размазывай, Мелета. Через ясновидящую Илону богиня передала храму, что я Агнесса, Богорожденная, и меня отдали на воспитание Священной Атоссе...
– Ой, как интересно!- снова воскликнула Тира - Что же Дальше?
– В прошлом году злые люди города сказали, что я дочь Священной и рождена от пастуха. А это большой грех — храмовые не прикасаются к мужчинам, и меня решили сжечь вместе с Атоссой...
– И ты не убоялась?!
– Амазонки не знают, что такое страх, и не боятся смерти. Богиня Ипполита разгневалась на Фермоскиру, она потушила огонь на алтарях, и мы с Атоссой ушли из города. Когда новая Священная вошла в наос, пояса Ипполиты там не было. Так богиня наказала Фермоскиру. На многих триерах пришли моряки из Коринфа и обложили город...
– Ну и ну! Чем все это кончилось?
– Рабыни подняли бунт, бывшая полемарха Лота оказалась в их рядах и повела вместе с коринфянами штурм Фермоскиры. Город пал, всех амазонок взяли в плен, приковали к веслам...
– Что было дальше, я знаю. Но где же теперь пояс?
– Богиня Ипполита через ясновидящую передала Атоссе, что пояс будет возвращен храму, когда Фермоскира искупит грех. Может, сейчас он в храме. Мы же много страдали и страдаем... А там теперь царицей Лота...
– Надо же узнать про пояс непременно. Думали ли вы про это?
– Атосса хочет послать меня туда, но я не соглашаюсь.
– Почему?
– До Фермоскиры шестьдесят дней хода по берегу понта. Горы, ущелья, бурные реки, по пути живут дикие народы. Могу ли я совершить этот подвиг...
– Я бы совершила,- уверенно сказала Мелета.- Там моя мать и любимый человек. Я бы сделала все возможное и невозможное, чтобы увидеть людей, которых я люблю. Но Атосса не пошлет меня.
– Отчего?
– Потому, что я дочь Лоты.
– Я думаю, что Атосса знает, где сейчас пояс,- после некоторого раздумья произнесла царица.- И она только тебе, Богорожденная, доверит эту тайну. Надо что-то придумать. Наливай, Мен, еще. И думай вместе с нами.
– А что надо-то?- Мен уже захмелел и воды для разбавления не требовал.
Надо, чтобы Мелета пошла в Фермоскиру. И чтобы дошла. Вот и все, что надо.
– Тогда тебе, Солнцеликая, придется брать за бока боспорского царевича.
– Левкона? При чем тут он?
– Сегодня боспорец был у царя Гекатея. Они, конечно, надрались, как скоты, и Левкон сказал, что влюблен в Богорождённую. Это правда?
– Не знаю,- ответила Агнесса.- Я его люблю. Он хочет меля сделать царицей Боспора.
– Погоди, девочка, погоди,- Тира выскочила из-за стола, доходила по комнате взад-вперед.- Я, кажется, что-то придумала. Пойдемте, девочки, в лодку, у нас будет бабий секретный разговор.
– Говори здесь, царица,— сказала Ниоба.- Меня ты не бойся. Если что, он пойдет с нами. Он не передаст.
– Пока трезвый. А надерется со своим Гекатеем и все выболтает.
– Гекатей не мой, а твой,- буркнул Мен - Но ты, Солнцеликая, права, пьяный мужик - хуже трезвой бабы. Идите в лодку. А мы с Титом выпьем.
– Вы грести умеете?- спросила Тира, когда они втроем сели в лодку Тита.
– Последнее время мы только этим и занимаемся,- ответила Мелета и взяла весло.
– Греби в камыши...
Лодка двинулась и в конце концов остановилась - они заехали в такие густые заросли, что плыть дальше было нельзя.
– Здесь поговорим. Вот что я придумала. Надо убедить Левкона, чтобы он надумал морской обход побережья понта. Сейчас как раз пора торговых сделок, и архонту надо побывать в Феодосии, Мацесте, Диоскурии - вплоть до Фасиса. А от Фасиса рукой подать до Фермоскиры. Пусть архонт Сотир снаряжает парусник и посылает в поход сына. Ты, Несси, согласишься с ним поехать...
– Атосса с Левконом меня не отпустит.
– У Сотира есть еще один сын - младший - Митродор. Ему пора приучаться к делам.
– С Митродором я сама не поеду.
– Ты с ним дойдешь только до Горгипии. Левкон с Мелетой пойдут вас провожать, и он тебя заменит Мелетой. Митродор ничего не поймет, она будет называться Агнессой. Ни одну из вас он не видел.
– А я куда?
– Ты, Несси, вернешься с Левконом в Киммерик, там у царевича есть усадьба, где он тебя и оставит. Мелета прекрасно сделает все твои дела в Фермоскире, а заодно увидится со своим любимым и матерью Лотой. Как надумано?
Мелета позабыла свое решение не ввязываться в дела Тиры и с радостью согласилась. Она с не меньшей радостью согласилась бы и на пеший поход. Когда они возвратились в хижину, Ниоба и Мен уже спали, а Тит и Фея ушли гулять. Девушки всю ночь рассказывали Тире про Фермоскиру.
Все для всех складывалось хорошо.
Переночевав во дворце у Гекатея, Левкон возвратился в гавань. Вести он привез неутешительные. Царь Синдики не позволяет амазонкам оставаться в своей стране и предлагает им с флотом двигаться дальше, но не ближе реки Танаиса. Он готов выслушать их просьбы сегодня после полудня, чтобы завтра амазонки последовали за Танаис.