Появишься - позвони (Книга 1)
Шрифт:
– Нет, - тряхнул мальчик длинными спутанными волосами, - гроган ничего не должен, он делает что хочет.
– Правда? Это хорошо. А если кто-нибудь догадается что я не гроган, меня на костре не сожгут?
– Не поймут, если ты не заговоришь на своем языке.
– Что ж мне молчать все время? Я буду "глухонемым иностранцем"? усмехнулся он, вспомнив "Стариков разбойников".
– Гроган вообще не обязан с кем-то разговаривать.
– М-да, - покачал головой Артур, - ну и монастырь тут у вас, явно ничей устав не...
Артур едва успел затормозить. Снежная равнина резко
– Мог бы и предупредить! Я чуть не рухнул туда!
– Теперь я точно вижу, что ты не гроган, - задумчиво произнес мальчишка, и Артур еле-еле подавил в себе желание толкнуть его в спину.
– Зараза!
– со злости процедил Артур, поднимаясь на ноги отряхивая брюки. Отдышавшись, он вытащил сигарету и осторожно подошел к обрыву. То, что темнело на горизонте, оказалось далеким тонким шпилем, прошивающим мутное небо. Этот шпиль венчал единственно высокое здание, остальные крупные постройки напоминали крытые серые стадионы то ли с белыми, то ли с заснеженными крышами.
– Лучше лечь, - посоветовал Беглов, - голова закружится.
Артур не возражал. Улегшись на живот, он закурил, осматривая панораму.
– А там что?
– ткнул он сигаретой в высокое здание.
– Там живет Бог, - мальчишка пристроился рядом.
– Это церковь?
– Это дом, где живет Бог.
– О, - стало постепенно доходить до Артура, - так у вас Бог это некто реальный?
– и поспешно пояснил мысль: - То есть, это не рисунки на стенах, а конкретная... м-м-м... личность, которую можно увидеть? С которым можно поговорить?
Беглов кивнул. В артуровой душе всколыхнулось подобие радости.
– Это и это, - мальчишка указал на "крытые стадионы" и какие-то крошечные строения, гнездящиеся вокруг, - город Беглов, а там, за домом Бога, город гроганов - Тора.
– А ещё города есть?
– Наверное.
– А метро у вас есть?
– Артур дышать перестал в ожидании ответа.
– Что?
– Можешь посмотреть в моей голове, так и быть, разрешаю, - изо всех сил Артур представил метро, вагоны...
– Не знаю...
– неуверенно ответил Беглов, - не видел, вроде, ничего похожего...
– Понятно, - вздохнул Артур. Лежа на снегу, на животе, он так замерз, что даже зубы стучать начали. Хлебнув водки, он подумал, что неплохо бы отойти по нужде, но тут Беглов произнес:
– Сейчас ты увидишь свет Бога.
Артур с опаской посмотрел на мальчишку.
– В каком это смысле?
– Вон, - он подбородком показал в сторону здания со шпилем.
Откуда-то из середины толстого глянцевого шпиля ударили тонкие лучи, как показалось Артуру, обыкновенного электрического света. Беглов замер, даже не глядя в его сторону, Артур почувствовал, как он весь напрягся. Но, через мгновение, он начисто забыл про мальчишку. Устремленные в небо, лучи принялись быстро вращаться, создавая некий световой конус, и этот конус, каким-то непостижимым образом, стал разгонять мутное марево над городом. Резануло чистой синевою высокое небо, сахарно засверкал снег, и, растревожив небо, световой конус обрушился вниз потоками удивительного мягкого свечения. И все вокруг неузнаваемо преобразилось, вместо унылой снежной пустоши с угрожающим котлованом и притаившимся в нем городом, в мгновение ока раскинулся сверкающий, многокрасочный мир, где в каждой снежной крупице отражался, преломлялся, ни на какой другой не похожий, свет.
Артуру показалось, что его грудь стянули невидимые ремни - так трудно стало дышать. Он поднялся и сел, все движения были замедленными, сомнамбулическими, голова кружилась немилосердно, но это было приятное, хмельное головокружение. В поле зрения попался Беглов, и Артур едва узнал его. Вместо невзрачного мальчишки с желтыми кошмариками вместо глаз, на него, улыбаясь, смотрело сказочное тонкое, правильное лицо со светящимися, солнечными глазами и, почти что золотыми волосами. Беглов что-то говорил, но Артур не мог толком разобрать, что именно, он слышал прекрасную чарующую музыку, неизвестный, заповедный мир искрился, переливался громадным искусно ограненным бриллиантом, и Артур практически ослеп и оглох от восторга...
Очнулся он от нестерпимого давления в мочевом пузыре. Лежал Артур на спине, раскинув руки-ноги, на губах его застыла блаженная улыбка. Чувствуя, что сейчас случится непоправимое, он с трудом поднялся и сел. Рядом, свернувшись калачиком, лежал Беглов, казалось он спит с открытыми глазами, чуть поодаль, ярким, чужеродным пятном дразнился желто-красный целлофановый пакет. Артур поднялся на ноги и невольно стиснул зубы от накатившей тошноты, чувствовал он себя как со страшенного похмелья.
Пошатываясь, он побрел в сторонку, на ходу окликая Беглова. Тот не отвечал. Закончив долгожданный процесс отлива, Артур застегнул молнию, и насторожился - Беглов не отвечал.
– Эй, пацан, - Артур обернулся, мальчишка лежал неподвижно все в той же позе, - ты уснул, что ли? Эй, пацан!
Утопая в снегу почти по колено, оно бросился к худенькой скорченной фигурке. В ушах нарастал странный, отчего-то очень знакомый гул... Артур споткнулся обо что-то невидимое под снегом и, плашмя, рухнул на пол вагона метро.
АРТУР
– Совсем уже обалдели!
– Нажрался среди бела дня!
– Мокрый весь, обоссаный, что ли?
– А одет-то прилично! Надо же, молодой, симпатичный, а уже алкаш!
– Это все реклама виновата, спаивают молодежь! Сталина на них не хватает!
Цепляясь за поручни, Артур с трудом поднялся и обвел мутным взглядом пассажиров. Со всех сторон, короткими очередями неслись разнообразные комментарии. Едва дождавшись остановки, он выскочил на платформу. Эту станцию он мог бы узнать теперь и с закрытыми глазами - Краснопресненская.
Машинально перейдя на Баррикадную, словно выполнив необходимый ритуал, Артур вышел на поверхность. Солнце ударило под дых, и он закашлялся с четким ощущением дежа-вю. Мокрая рубашка с брюками прилипли к телу, на ботинках ещё оставался снег. Привалившись к колонне, Артур тяжело вдыхал раскаленный полуденный воздух. Внезапно ожил болтавшийся на брючном ремне мобильник, от этого неожиданного, такого уже непривычного звука, сердце заколотилось как припадочное. Непослушными пальцами он отодрал аппаратик от ремня и судорожно надавил кнопку вызова.