Пойманные сном
Шрифт:
– Вижу… - шёпотом.
Два покрывала распластались над крышами и уже сильными крыльями взмахнули над огромным гибким телом. Сверкающий на солнце дракон взмыл над городом и ринулся вниз, по всем улицам и переулкам, гоня перед собой огненную волну, в которой мгновенно сгорали двухголовые змеи, даже не успевая понять, что происходит.
Справа раздались крики. Лёхин и ребята, прячущиеся за дверью, взглянули наверх. Там, через дом от них, на крышах, стояли люди, с торжествующим кличем вздымая к небу оружие. Внезапно один из них побежал к краю - и прыгнул. Взвился за спиной плащ, блеснули
– Соболев!
– обрадовался Павел.
– Это он правильно придумал - улицы чистить!
И пошла потеха молодецкая! Дракон косил змей огнём, то мчась по переулкам и улицам, то взмывая в небо, наверное, чтобы оглядеться в поисках скоплений змеиных оккупантов, - и снова камнем падая на город. За ним следовали вооружённые люди во главе с профессором и добивали спрятавшихся или увернувшихся от огня гадов. Вскоре вооружённая толпа разделилась: кто-то следовал за Соболевым, а люди в одинаковой одежде - кажется, городская стража - пошли за быстро организовавшими их старшинами.
– Чего ждём?
– завопил Павел и распахнул дверь, от которой вовремя успели шарахнуться Никита и Лёхин.
– Дави гадёнышей!
Никита радостно заорал что-то вроде "ура!" и выскочил за ним, потрясая мечом.
Вспомнив, Лёхин начал поворачиваться, оглядываясь. Где Вертушинка?
Дверь жёстко хлопнула за спиной. Он снова очутился в полутьме пустого помещения, редко пронизанного кое-где пыльными лучами, пробившимися из небольших щелей. Справа крутилась Вертушинка. Вот замерла на миг, подняла палец к губам, покачала головой. Лёхин насторожился.
– Зря вы это сделали, Алексей Григорьевич, - задумчиво сказали от коридора приятным бархатным баритоном.
Лёхин обернулся, дёрнув кистью - меч перед собой.
Альберт.
– Что именно я сделал?
– поинтересовался Лёхин. Ответ лежал на поверхности, но хотелось услышать от колдуна, как он понимает ситуацию.
– Да вы за меч-то не хватайтесь. Я здесь один. Помощники мои выведены из города, а я вот остался. Поговорить захотелось. С понимающим человеком.
– Не боитесь - Соболев явится?
– А чего его бояться?
– пожал плечами Альберт и прислонился к стене, элегантно скрестив на груди руки. Глаза полуопущены, но тонкий рот кривится то ли в насмешке, то ли недовольно.
– Подумаешь, медиум-недоучка.
– Хм… Тут про кого-то тоже кричали - маг-недоучка.
– Ах, эта старая школа магов!
– сентиментально вздохнул колдун.
– Им лишь бы бумажку с печатью получить. А то, что некоторые занимаются самообразованием ("Или воровством учительских записей, как я понял из воплей вашего учителя", - ехидно подсказал Лёхин), для них нонсенс… Дерзите… Хм… Итак, Алексей Григорьевич, расположены ли вы выслушать меня?
– Куда мне деваться?
– пробормотал Лёхин.
– Дверь явно ведь не сама по себе закрылась. Говорите уж.
– Тогда начну с благодарности. Спасибо вам за то, что Связующая не досталась Нилушке Стародавнему. Благодаря чему, верхний город остаётся за мной.
– А вот фиг вам… - проворчал Лёхин.
– Ну, фиг не фиг, а дело сделано, - мягко заметил Альберт.
– И, Алексей Григорьевич, у меня к вам предложение. Почему бы нам с вами не заключить пакт о ненападении? Неужели два умных существа не договорятся между собой о приемлемых условиях сосуществования?
– Эк как завернул…
– Мне это нетрудно, - ухмыльнулся Альберт.
– Что вы думаете о небольшом подарке за этот пакт? Небольшом, но очень ценном?
– У меня рука дрожит, - сообщил Лёхин.
– И дёргается. Так хочется вас убить. Вот бы был подарок для всех. Вот бы всех осчастливил.
– Ваше прошлое в Камень-городе. Информация о нём - это и есть подарок, - быстро сказал колдун и даже шагнул вперёд, чтобы увидеть глаза Лёхина.
Удивиться Лёхин не успел. Между ним и Альбертом проехалась Вертушинка, как-то особенно раскружившись, а за оба уха небольно, но отчётливо потянули. Так что с растерянностью (да что там говорить - растерянностью! Ошарашенностью!) Лёхин справился сразу: сделал каменную морду и, лихорадочно вычисляя про себя нужное и формулируя достаточно туманный ответ, лениво протянул:
– Что нового вы мне можете сказать? О моём когда-то высоком положении в Каменном городе? Об этой геральдической птичке у меня на лбу?
– Он порыскал по памяти и выпалил: - Лучше скажите мне, почему вы до сих пор боитесь императора теней!
Та-ак, кажется, последней фразой он попал в точку!
Колдун отшатнулся и зашипел не хуже своих крысюков.
– Откуда?! Откуда вы узнали?! Знает ли Соболев?!
– и, оборвав себя на полуслове, пристально вгляделся в глаза Лёхина и уже не бархатным, а чуть осиплым голосом с облегчением произнёс: - Ну и напугали вы меня, Алексей Григорьевич. Блефовать изволите, а я уж решил, что вы и в самом деле… Но откуда вы знаете о гераль…
За спиной Лёхина грохнула выбитая ногой дверь, косо обвисла на нижней петле.
– Алексей Григорьич, чуть в сторону, - ровно сказал профессор.
– Пожалуйста.
В правой руке он держал один из своих мечей, в левой - топорик на длинной рукояти, который и метнул, едва только Лёхин начал движение с его пути.
Альберт пискнул и мгновенно пропал. Топорик врезался в косяк двери в коридор. Лёхин только было удивился, куда делся колдун, но догадался посмотреть вниз, на доски пола. Именно по ним удирала крупная чёрная крыса к полусдвинутой квадратной крышке от люка в подпол.
Щелчок. Резкий свист рассекающего воздух предмета. Крыса, дёрнувшаяся на звук оглянуться, подскочила - и взвизгнула: длинный голый хвост оказался пришпилен к половице арбалетным болтом. Стрелял Роман - след в след шедший за Соболевым, чутко вслушиваясь и присматриваясь.
Крыса развернулась и, продолжая тонко визжать, попыталась выдернуть болт, глубоко вонзившийся в дерево. Роман, не спуская с неё глаз, слепо зашарил по нагрудным ремням. Не дожидаясь, когда он поймёт, что они опустели, Лёхин прицелился бросить меч-складенец…