Поймать лаптем удачу
Шрифт:
– Она не понимала, что делает. Это шоковое состояние. Поэтому она и сознание потеряла.
Как мило, Михаил за меня заступался… Тут я почувствовала, как по вене пошел горячий ручеек, и приоткрыла глаза. Надо мной сидела женщина и делала мне укол в вену. Шприц был просто огромен, от его вида я чуть было снова не провалилась в черную дыру, но мне помешало хрюкание майора:
– Ха-ха! Дане от вида мертвеца она сознание потеряла! Она решила, что ты убийца, вот и грохнулась сразу к трупам, чтобы ты ее живой не считал!
– Не смешно.
И правда, не смешно. Я что, упала на покойников? Фу! Жуть! От этого укола у меня разошлось тепло по всему организму, но и соображать я стала меньше. Здесь что-то не так. А что, я пока не пойму. Я спать хочу, но нельзя. Маша… Да, Маша! Ей гораздо хуже. Она в коме и не знает, что Павла больше нет. Когда придет в себя… Нет, я не представляю, каково ей будет. Эти мысли заставили меня подняться.
– Лежите, лежите. Вам можно будет встать через двадцать минут, не раньше, – обратилась ко мне женщина. Эти два хмыря, майор Петров и брат Михаил, набросились на меня:
– Пришла в себя, красавица? Да, опознание – это не для слабонервных.
Как этот жирный майоришка быстро перестраивается! И голос, и интонация – ну вылитый мент!
– А я думала, я баба, мечтающая ощупать труп незнакомца, – вырвалось из меня.
Майор кашлянул, а Михаил делано заинтересованным видом спросил, как маслом по засохшей корке:
– Ты себя хорошо чувствуешь?
Меня заколотило, слезы брызнули из глаз:
– А что, не видно? Я тут неизвестно где валяюсь, вместо того чтобы ухаживать за подругой, которая благодаря заботе брата ее же любовника оказалась в коме! Это ты, я смотрю, весь сияешь! Как бизнес, не жмет? Тяжело, поди, за братом донашивать?
Майор, наверное, не рассчитывал, что я увижу, как он, глянув на Михаила, показывает ему, мол, мадам-тотю-тю. Вслух он сказал:
– Виктория, кофе не хотите?
Я промолчала, а он продолжил:
– Вера Ивановна, принесите Вике успокоительное.
Медсестра, бормоча: «Бедняжка, столько горя…», скрылась за дверью. Михаил даже не изменился в лице, а только отошел подальше:
– Я оплачу лечение Маши. Переведу ее в хорошую клинику.
– Скажите, майор, вы за этим, – кивнула я на Михаила, – меня позвали? Вы ожидали, что я буду молчать за лечение подруги?
Майор опять хрюкнул. Толи хотел рассмеяться, но не стал, толи от неожиданности:
– Дорогая Вика…
– Я вам не дорогая, – оборвала его я.
– Виктория, – крякнув, начал он, и опять так по-деловому, ни за что его не заподозришь в хамстве, которое он позволил себе буквально несколько минут назад, думая, что я не слышу. – Виктория, вы вправе высказать свое мнение. Если Миша виновен, то пойдет в тюрьму, будь он мне даже братом.
– У вас, я смотрю, это в крови. Убить, посадить, но бизнес не делить.
– А вам не угодишь.
Майор так мило это сказал… О нет, неужели он со мной заигрывает?
– Я говорю, если Михаил его убил, то сядет в тюрьму.
Как-то неправдоподобно это звучало. Как пыль в глаза, чтобы отвязаться. Или он заранее знал, что Миша никогда не сядет, мол, пусть сначала докажут?
Пришла Вера Ивановна с мензуркой с лекарством, таблетками и с чашкой чая, от которого пахло мятой.
– Выпей, детка, тебе полегчает, – заботливо подала она мне мензурку.
Я понюхала – пахло смесью валерьянки и толи боярышника, толи еще чего-то. Я быстро стала в голове перебирать: «Да как же там? Христос благослови? Или Богородица, радуйся? Нет, Богородица, дева, радуйся… А дальше? Благословенная в женах…» Вот если меня сейчас отравят, то я прямиком в ад попаду. Ни одной молитвы не помню. А бабушка мне говорила, что если отраву перекрестить с молитвой и выпить, то случится чудо – человек не отравится. Может, и сказки, но сейчас это мой единственный шанс. Я перекрестила мензурку. Вернее, постаралась перекрестить. Как умела, так и перекрестила, со словами про себя: «Христос, спаси». В этот момент я ни майору, ни Вере Ивановне, а тем более Михаилу не верила. Я поняла: они все заодно. А я, может быть, единственный свидетель. А этот майоришка выудил у меня все! Сейчас мне что-то укололи, теперь таблетками травят… Хотя, возможно, майор действительно из своих соображений верит Михаилу или прикидывается, что верит… Я ничего не понимаю, но береженого Бог бережет. Я выпила лекарство.
– Тебе надо обязательно сходить к кардиологу. У тебя очень частый пульс и низкое давление. Сделай ЭКГ и запишись к врачу. Не откладывай, послушай старушку Веру. Пей чай, согреешься.
Вера Ивановна будто втирала это в мозг, но очень мягко. Она вышла, и я подумала: как я могла ее заподозрить в моем отравлении? И даже спасибо ей не сказала! Хотя я уже давно сама поняла, что мне надо к врачу, но теперь необходимо заботиться о Маше…
– Тебя подвезти? Я тоже в больницу иду. На обратном пути могу до дома подбросить.
Михаил смотрел на меня сочувственно и внимательно.
– Спасибо, мою подругу уже подвезли. Нет желания составлять компанию твоему брату, – съязвила я.
– Тебе не стоит добираться на общественном транспорте.
Да что он так обо мне заботится? Ждет, пока я растаю от его зеленых глаз?
– Я вызову такси. И вообще, я сама могу решить, на чем мне ехать, тебя это не касается. Надеюсь, тебе не нужно объяснять, что от меня не стоит пока избавляться? Как сказал майор Петров, доказательств нет. Гуляй себе на свободе, коли совесть позволяет.
Мне показалось или он улыбается? Даже солнце из окна его подсвечивает. И когда мы с ним перешли на «ты»? Ой, так я же сама перешла… Ну да ладно, что с ним церемониться. Тут квакнул майор:
– Виктория, вам не следовало говорить о мнении следственного отдела.
– Вы сами сказали, что доказательств нет, а мне жить надо. У меня подруга в коме. Раз вы его не сажаете, то и я молчу, только оставьте нас в покое. Мы вас не знаем и никогда не встречались.
Затем я обратилась к Михаилу:
– Лечение можете оплатить. Куда счет прислать?
Блин! Это что, я так быстро мнение поменяла? Нет-нет, не поменяла. Я просто хочу остаться в живых, поднять Машу на ноги, а там посадим этого братца. Будем действовать его методами. Он пытается меня усыпить своим обаянием – так поиграем его же способами. Изображу испуганную дуру.
Михаил на меня внимательно посмотрел и, помолчав, ответил:
– Я поеду в больницу, поговорю с доктором и все сам оплачу. Тебе не стоит беспокоиться. У нее будут лучшие условия и самые профессиональные врачи. А сейчас я покину вас. Надо готовиться к похоронам, много забот.