Поймать ночь
Шрифт:
– Дом Ветти, - сказала Табита, уперев руки в боки.
– Нужны подробности?
Валериус был хорошо осведомлён об этом римском доме, о котором упомянула Табита. Также ему были хорошо известны и непристойные фрески. По правде говоря, его народ был довольно откровенным в сексуальных предпочтениях, но меньше всего он ожидал столкнуться с этим лицом к лицу в современное время.
– Non sana est puella - прошептал Валериус, что в переводе с латыни означало: «Это девушка сумасшедшая».
– Quin tu istanc orationem hinc veterem antque antiquam amoves, vervex?
–
– Может, ты всё-таки прекратишь использовать этот мертвый язык, баранья башка?
Никогда прежде Валериус не был одновременно так оскорблен и удивлен.
– Откуда ты знаешь латынь так хорошо?
Она отщипнула кусочек тоста с плиты.
– У меня степень магистра по древним цивилизациям, а у моей сестры, Селены - степень доктора по тому же предмету. Нам нравилось в колледже дурачиться, обзывая друг друга на латыни.
– Селена Лоуренс? Сумасшедшая, которая на площади раскладывает карты Таро?
Она пригвоздила его яростным взглядом.
– Эта безумная, случайно и есть моя любимая старшая сестрёнка и, если ты еще раз её оскорбишь, то будешь хромать… ещё сильнее.
Валериус прикусил язык и направился к столу в столовой. Он встречал Селену несколько раз за последние три года, и ни одна из этих встреч не прошла гладко. Когда Ашерон впервые упомянул о ней, Валериус был в восторге от перспективы пообщаться с кем-то, знающим его язык и культуру.
Но, как только Ашерон представил их друг другу, Селена выплеснула свой напиток Валериусу в лицо и обозвала всеми известными оскорблениями и даже несколькими неизвестными.
Он не знал, почему Селена так его ненавидела. Все, что она смогла сказать так это, как ей досадно, что он не погиб от варварского нашествия, растерзанный на куски.
И это было ее самым доброжелательным пожеланием его смерти.
Она пришла бы в восторг, узнав правду о его настоящей смерти, оказавшейся гораздо позорнее и болезненней, чем все ее громкие слова.
Каждый раз, когда он отваживался нести дозор за даймонами на площади, Селена осыпала его проклятиями и швырялась в него всем, что было под рукой.
Без сомнения, она бы пришла в восторг, узнав, что сестра ранила его. Она бы только пожалела, что он все еще жив, а не валяется мёртвым где-нибудь в сточной канаве.
Табита остановилась в дверях, наблюдая за Валериусом, который поглощал макароны в тишине, сидя с прямой, неподвижной осанкой. Его умение держать себя было безупречно. Он выглядел спокойным и бесстрастным.
Однако ему было очень неловко в ее доме. Он был явно не в своей тарелке.
– На, возьми, - сказала она, предлагая хлеб.
– Спасибо, - поблагодарив, он взял его.
Он нахмурился, разглядывая блюдце из-под хлеба. Наконец, положив хлеб на стол, вернулся к своей необычной еде.
Наступила неловкая тишина между ними. Она не знала, что сказать ему. Было странно находиться рядом с этим мужчиной, о котором она была столь наслышана.
И ничего хорошего там не было.
Ее зять и его лучший друг Юлиан на семейных праздниках часами обсуждали Валериуса и его семью, и тот факт, что Артемида отправила этого Тёмного Охотника в Новый Орлеан назло Кириану, так как была вынуждена даровать ему свободу. Может и правда так. Или возможно богиня хотела, чтобы Кириан встретился лицом к лицу со своим прошлым, и расставил все точки над i.
Так или иначе, Валериус больше всех пострадал от решения Артемиды, Кириан и Юлиан неустанно напоминали ему о своей ненависти.
Забавно, он не казался ей таким уж плохим.
Конечно, он был высокомерным и церемонным, но…
Было что-то ещё в нем, что-то большее. Она чувствовала это.
Табита пошла на кухню, чтобы принести ему что-нибудь попить.
Первая мысль была дать воды, но она уже разозлила его, накормив пенирони. Она чувствовала себя сильно виноватой за этот детский порыв. Так что она распахнула винный шкафчик и решила дать ему то, что он, несомненно, оценит.
Валериус взглянул на Табиту, которая протянула ему бокал красного вина. Почти ожидая, что оно окажется терпкой, дешёвой мадерой, он был приятно удивлен богатому и насыщенному вкусу.
– Спасибо, - поблагодарил он.
– Пожалуйста.
Как только она стала отходить, Валериус остановил ее, схватив за руку.
– Зачем ты купила мне новую одежду?
– Как ты…
– Нашел свою в мусорном ящике.
Она съежилась, как будто ее обеспокоило, что он узнал о её поступке.
– Мне следовало выкинуть ее в мусор. Чёрт.
– Почему ты не хотела, чтобы я узнал?
– Подумала, что ты ее не примешь. В конце концов, что я еще могла сделать, если по моей вине она пришла в негодность.
Он одарил ее улыбкой, согревшей ее сердце.
– Спасибо, Табита.
Впервые он назвал ее по имени. Его глубокий, бархатистый акцент, вызвал дрожь во всём теле. Повинуясь импульсу, она коснулась ладонью его щеки, практически уверенная, что он ее оттолкнет.
Он не оттолкнул, только посмотрел на неё с любопытством в черных глазах.
Табита была поражена его красотой. И внутренней болью, которая отозвалась в ее собственном сердце. Не думая, она опустила голову и захватила его губы своими.