Поймай меня, или Моя полиция меня бережёт
Шрифт:
– Пожалуйста, помедленнее! Я же записываю! – взмолилась Стеллочка, беспомощно тыкая длиннющими ногтями в клавиатуру.
Меня не замечали. Я постояла-постояла… и нарочито громко кашлянула. Прямо как директор школы при виде курящих за углом пятиклассников.
Стеллочка вздрогнула и воззрилась на меня – сначала испуганно, а затем гневно.
– Что вы хотели? – спросила она тоненьким голосочком примерной девочки.
Следом обернулись и бабка Марья с Хельги.
Пенсионерка смотрела на меня с вызовом («Я исполняю свой гражданский
– Здравствуйте, – вежливо произнесла я, по-прежнему стоя на пороге. – Можно вас на минутку, госпожа Стелла?
Она пятнами, неравномерно, покраснела.
– Следователь Стелла! – поправила резко. – Домовой Стравински, вы что, не видите? Я занята! У меня очная ставка!
Я поняла, что невольно допустила ошибку. Стеллочка очень ревностно относится к своей должности. Но какая быстрая, надо же! Уже и допросы провести успела, и очную ставку начать. Откуда такая прыть?
Вслух я этого, конечно, не сказала.
– Я только на минуточку! – снова попыталась я.
Посягательство на свой авторитет (даже существующий исключительно в ее воображении) Стеллочка мне не простит. Неназываемый бы с ней, но она же на Хельги отыграется.
– Ни о чем я с вами разговаривать не буду! Вы вообще подозреваемая!
От волнения голос Стеллы стал еще неприятнее. Брр, как ножовкой по стеклу.
Ах так? Интересно, когда это мне успели официально предъявить подозрение? Дело о пропаже мадам Цацуевой, помнится, возбуждено по факту, а не в отношении конкретного лица. Или Стеллочка вознамерилась меня привлечь как соучастницу Хельги? Я в красках вообразила, как выволакиваю мадам Цацуеву из дома… Или я лишь командовала троллями? А что, занимательное могло быть зрелище…
Я зло усмехнулась, распахнула дверь пошире и напомнила, уже не понижая голос:
– Хельги – несовершеннолетний. Его нельзя допрашивать в отсутствие законных представителей или хотя бы воспитателей. И без адвоката, кстати говоря.
О чем она вообще думала? Наверное, рассчитывала, что денег у троллей на компетентного юриста не найдется, а бесплатный защитник подмахнет все не глядя.
– Выйдите из кабинета! – почти завизжала она, привстав.
Предполагалось, что это должно выглядеть грозно. Но из-за комплекции и любви к коротким платьицам Стелла смотрелась девочкой.
– Да пожалуйста, – пожала плечами я. – Уже ухожу.
И, поймав взгляд Хельги, одними губами добавила: «Я еще вернусь!»
Я закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Надо успокоиться, ярость тут не поможет.
Что делать? Идти к начальству? А вдруг полковник тоже к этой истории причастен? Уж больно много в ней странностей. Что, если демарш Стеллочки вовсе таковым не был? Не зря ведь именно ей отдали это дело! Что еще я могу предпринять? Дожидаться Мердока? Формально и он не может влиять на ход следствия.
Хм, а что, если?..
Я сама себе кивнула и бодро направилась в дежурку.
Час
Потапыч уже расправился со своей нехитрой снедью и теперь вдумчиво читал газету. Телевизор что-то бубнил о хоккее, а на столе остывала кружка с чаем.
Дежурный поднял на меня вопросительный взгляд.
– Потапыч, – без предисловий начала я. – Выручи, а? Можно от тебя позвонить?
– Да звони на здоровье, – разрешил он.
Я проскользнула в дежурку, взяла блюдце и отошла в дальний угол.
Выстучала пальцами по ободку знакомый номер.
– Здравствуйте, – вежливо произнесла я, когда мне ответили. – Это Центр бесплатной правовой защиты?.. Я хочу сообщить о незаконном задержании несовершеннолетнего. К тому же он представитель малого волшебного народа. Да-да, тролль Хельги! Приезжайте!
Назвав адрес, я сбросила звонок и глубоко вздохнула.
Потапыч косился на меня, кажется, с сочувствием.
– Что стряслось, девочка? – как-то совсем по-отечески спросил он. – Подопечного обидели?
– Ага. – Я благодарно улыбнулась. – Тот тролль – с моей улицы.
– А, вот оно что. – Дежурный понимающе закивал и встал. – Ты не стой столбом. Садись, чай будем пить!
Я только-только успела пригубить обжигающе горячий ароматный напиток, сдобренный медом и малиновым вареньем, как дверь с силой распахнулась, и в вестибюль влетел кругленький дядечка с портфелем. На носу, больше напоминавшем клюв, поблескивали золотом очки, а губы беспрестанно шевелились, словно он вел непрекращающийся спор с невидимым собеседником.
Дяденька сунул в окошко удостоверение и ордер.
– А, к Стелле, – хмыкнул Потапыч, со значением покосившись на меня, и нажал кнопку. – Проходите!
– Спасибо! – Дяденька вприпрыжку направился к лестнице, прижимая к груди объемистый портфель.
Я перевела дух и отхлебнула чай. Теперь за судьбу Хельги я могла не переживать. Это ведь сам знаменитый Плевалка!
Любопытство зудело, как комар, не давая просто сидеть и ждать…
Я торопливо, не чувствуя вкуса, допила чай. Мы с Потапычем переглянулись и, не сговариваясь, прокрались к лестнице. Могли и не таиться, нас бы никто не заметил – по всему второму этажу гремел густой бас адвоката. Голосина у него – впору в опере петь! Райотдел содрогался – в обоих смыслах.
– Деточка, для вас что, закон не писан?
– Я вам не деточка, а госпожа следователь! – взвился тонкий голосок Стеллочки.
– А если вы следователь, то извольте соблюдать УПК! – пророкотал Плевалка. – А не хватать бездоказательно всех подряд!
– У меня есть доказательства! – почти завизжала Стеллочка. – Он преступник!
Тут она сглупила. Дурочка, сама же подставляется!
– Никто не может быть признан виновным иначе как по приговору суда! – припечатал ее цитатой адвокат. – Вы, деточка, о презумпции невиновности слышали? А о праве на защиту?