Поймай неуловимый ветер
Шрифт:
– Дак я голоден. Ужасно, – Арахов отомкнул последний замок, и толкнул дверь. – Как говорил Карлсон в мультфильме: «Ну, и ты тоже проходи».
Сергей оказался в просторной прихожей, бросил сумку с вещами на тумбочку. Арахова видно не было, но за дверью туалета кряхтел знакомый голос:
– Ты проходи, Серёга, раздевайся. Можешь воду в ванную пустить. А у меня живот прихватило.
Снова ухмыльнувшись, Сергей заглянул в большое настенное зеркало, пригладил волосы. Итак, у него ответственная работа в этом живописном куске страны, и он её сделает на «пять с плюсом».
Зал
Сергей, перебрав пальцами диски, ухмыльнулся. Да, Арахов, действительно, прост – весь на виду, живёт без головной боли о ближайшем будущем, любит секс и насекомых.
В зал вошёл Арахов с полотенцем на голове – тёр мокрые волосы.
– Присматриваешься? Диски – старьё. Теперь вся новая порнуха из интернета. Я плазму к ноутбуку через VGA подцепил и, по большому экрану, со всему подробностями… Порно смотришь?
Хмыкнув, Сергей пожал плечом.
– А я, когда нет командировок, переодически просматриваю новые ролики, коротаю вечера у телевизора за рукоблудием.
– Ого. Ты открыто говоришь всем, что занимаешься онанизмом?
– Я же свой дрочу, не чужие. Ха-ха. Люди понимают. Мыться будешь?
– Ты говорил – поедем в порт.
– Ладно, супер, будем придерживаться твоих планов. Пожрём?
– Хорошо.
Кухня у Арахова находилась в куда более пристойном состоянии – пол, выложенный крупноформатным кафелем, натёрт до блеска, обеденный стол чистый, в аккуратной плетеной хлебнице ломтики ржаного хлеба. Двухметровый холодильник «Самсунг» стального цвета, совсем новый.
Разделочные столы и навесные шкафчики, явно кустарного производства, обклееные плёнкой под дерево, чистые. Оригинальной формы электрочайник с подсветкой, чёрная микроволновка с грилем, такая же чёрная машина для приготовления кофе. Ещё кулер с бутылём привозной отфильтрованной воды.
– Приятно у тебя, – сказал Сергей, усаживаясь на табуретку у стола.
– Ну, дак, – согласился Арахов, нырнул в холодильник, извлёк три упаковки китайских пельменей. – У нас сегодня пельмени «Великая Стена». Ел такие?
– Чем от русских пельменей отличаются?
– Как чем? Змеиный фарш.
Арахов всыпал пельмени в стеклянную кастрюлю, добавил немного воды.
– Через пять минут будет прекрасное варево! Микроволновка – незаменивая вещь на кухне, особенно для холостяка. Всё быстро и вкусно.
– Правда, змеиный фарш?
– Чистая свинина. Ли, ты доверчив, как ребёнок. Даже славяне любят обувать простаков на всю катушку, не говоря уже о твоих собратьях азиатах.
Через пять минут уже ели, обжигаясь горячим бульоном, сдобренным
– Русские – европейцы? – спросил Сергей.
Арахов пережевывал пищу с явным удовольствием. Смакуя, поливал ломтики ржаного хлеба шашлычным кетчупом, и заедал ими варево. Вздохнув, он немного отодвинулся от стола.
– А кто? Думаешь, такие же, как вы?
– Блок писал: «Да, скифы мы, да, азиаты мы, с раскосыми и жадными глазами».
– Насчёт жадных глаз – это точно. Знаешь, Серёга, мне насрать, кто русские – европейцы или азиаты, сам я хохол.
Придвинув тарелку, он снова принялся за пельмени.
Сергей наелся.
– Лёня, любовницу Лакрионова звали Ольга? Кто она?
– Баба.
– Где подцепил её мэр Сергеевска? Почему её допустил к себе дракон?
– О, друг, твой интерес мне понятен. Ты не думай, что Лёнчик Арахов тупой боров, которому только бы позубоскалить… Видишь, чёрную папочку на подоконнике? Возьми её.
Сергей взял папку. Открыл. На него смотрела очень красивая азиатская девушка. Фотография была чёрно-белая, выполненная в ателье – художественное фото. За фотографией следовала официальная биография Лан Джи Су, которую в народе звали русским именем Ольга. Двадцать три года, вьетнамка. Работала переводчиком в городской администрации города Сергеевска. Гражданка России. Отец – Хэн Хан, гражданин России с девяносто пятого года, владелец сети вьетнамских ресторанов «Вьет-Тао».
– Хэн Хан? – отвлекся от бумаг Сергей.
– Да, она дочь главаря вьетнамской мафии…
– Что она делала в мэрии?
– Работала переводчиком. Дети за родителей не отвечают. Ведь так? – Арахов хитро прищурился.
– Но ведь… вьетнамцы могли влиять на Лакрионова.
– Вот, вот, капни наше дерьмо – пусть в Москве за головы возьмутся. Тут давно все влияют – и вьетнамцы, и японцы, и корейцы. И, особенно, друзья из Поднебесной!
Поехали в порт. В чёрной папке была краткая справка и о братьях Акашиных. Валера и Коля, ныне Валерон и Колян, с детства были дворовыми хулиганами. Отсидев по небольшому сроку в колонии общего режима, братья решили напрямую в конфликты с законом не вступать, создав для этих целей многочисленную преступную организацию – подчинённые братьям бригады «опекали» мелкие городские рынки и крупные оптовые фирмы, снабжали матросов проститутками, занимались контрабандой. Завелись связи на таможне и в порту. Со временем, Акашины стали владеть несколькими транспортными судами, которые вывозили из Японии подержаные иномарки, а три рыболовных траулера, ведя хищный лов в акватории Охотского моря, наоборот, ввозили в Японию морепродукты.
– У тебя с ними хорошие отношения? – спросил Сергей.
Арахов внимательно следил за дорогой, вцепившись в руль.
– Разговариваем иногда.
«Приора», порыскав в узких проходах между штабелями морских контейнеров, вынырнула на открытое пространство к белой будке. На звук двигателя, из будки вышли два жующих накачанных амбала в чёрной форме охраны.
– Чё? Здесь нельзя!
Узнав Арахова, амбалы смягчились, растянули губы в улыбках.
– Леонид Сергеевич, опять к нам?