Поймайте мне колобуса (с иллюстрациями)

Даррелл Джеральд

Да-а, одно дело поймать колобуса, совсем другое – сохранить его. И главная трудность заключалась не в том, чтобы приучить гверец к неволе, они почти сразу покорились своей участи. Главное – чем их кормить? Обычно гверецы держатся на макушках деревьев и едят почти исключительно листья, мох и другой грубый зеленый корм; подозреваю, что они не гнушаются также птичьими яйцами и ящерицами. Оттого и желудок их в отличие от желудков других обезьян состоит из двойных долей, что позволяет извлекать максимум питательных веществ из малопитательного в общем-то корма. Он во многом похож на желудок жвачных животных. Желудок гверецы настолько велик, что на его счет вместе с содержимым приходится подчас около четверти веса животного.

Сперва

мы предложили своим пленницам естественный корм, собранный в окружающем нас лесу, и они жадно набросились на него. Правда, мне кажется, тут сыграл роль вызванный поимкой шок, потому что уже через сутки наши гверецы почти совсем потеряли аппетит. Не на шутку встревоженные, мы отправились на базар в Бамбаву, раскинувшийся под холмом, и закупили множество зелени, которую африканцы выращивают для своего стола. Тут была всякая всячина – что-то вроде шпината, что-то вроде широколистного клевера и другие травы. Все это было подано гверецам. Сначала они равнодушно приняли новое угощение, потом соблаговолили отведать его, но без особого восторга.

В конце концов черно-белые, словно решив не противиться року, начали аккуратно поедать базарную зелень, тогда как красно-черные по-прежнему принимали лишь столько пищи, сколько требовалось, чтобы не отдать богу душу. Нрав у гверец оказался удивительно несхожим для представителей одного рода. Черно-белые – юркие, живые, они быстро привыкли к нам и стали есть из рук. А красно-черные – унылые, замкнутые, подверженные приступам дурного настроения.

Меня больше всего заботили две вещи. Во-первых, нам предстояло скоро возвращаться в Фритаун, чтобы поспеть на пароход, идущий в Англию. Во-вторых, надо было как-то приучить гверец к новой пище, которой мы могли обеспечить их в пути, – такой, как яблоки или морковь. К сожалению, достать их в Бамбаву и Кенеме было почти невозможно. Нам удалось купить яблоки по бешеной цене, но гверецы, едва понюхав, отбрасывали их в сторону. Рассчитывая на успех в поимке колобуса, я заранее условился, что «Аккра» возьмет с собой добрый запас моркови, капусты и других овощей, способных, как мне казалось, прельстить обезьян. Теперь же, видя, с каким презрением они отвергают яблоки, я пал духом. Похоже, то, что мы для них припасли, совсем не годится…

Красно– черные гверецы так нас дичились и так скверно ели, что в конце концов стало очевидно: понадобятся месяцы терпеливого труда, чтобы приучить их к неволе и необычной диете. Как ни горько, сказал я себе, придется их отпустить. Что мы и сделали.

Одно утешало нас: черно-белые гверецы по-прежнему чувствовали себя превосходно, хотя продолжали отвергать яблоки и бананы. А так как зелень из-за жары быстро увядала, приходилось кормить их четыре-пять раз на день. Бремя, немалое для нашего бюджета времени, ведь, кроме того, надо было ухаживать за другими животными и заниматься съемками.

А тут еще я возьми да соверши довольно типичную для таких путешествий глупость. Мы отправились в лесок за несколько километров от базы снять небольшой эпизод, поехали на маленьком «лендровере», который доставил на рудник группу Би-Би-Си. Когда мы двинулись обратно, я сел в кузове на задний борт, а машина шла довольно быстро, и на одном ухабе нас тряхнуло так, что я подпрыгнул наискось вверх. К счастью, приземлился я в кузове, однако здорово ушиб копчик и сломал два ребра. Прежде мне казалось, что перелом ребра – пустяки. Теперь и думаю иначе. Перелом ребра – весьма болезненная вещь. Из-за ушибленного копчика было очень тяжко сидеть, а стоило мне нагнуться или просто вдохнуть, как я ощущал острую боль в боку.

Отныне мне стало еще труднее работать с животными, ведь, когда чистишь клетки, приходится довольно часто нагибаться. А подносить воду, а другие дела? В моей аптечке были только таблетки от головной боли, а они ничуть не помогали. Я рассчитывал», что через несколько дней боль уймется. Какое там, она только обострялась, и я понял, что не справлюсь с уходом за коллекцией и со съемками на борту парохода. Необходим третий человек.

К счастью, Джеки должна была вернуться в Англию из Аргентины примерно в то же время, когда «Аккра» выйдет за нами в Западную Африку. И я отправил телеграмму, прося Джеки прибыть на «Аккре», но не объясняя почему. Понятно, телеграмма была адресована в зоопарк, на имя Кэт, потому что я не знал точно, где сейчас судно Джеки, и не мог связаться с ней непосредственно. Так или иначе, скоро пришла ответная телеграмма, из которой явствовало, что у Джеки будет всего двое суток на то, чтобы оформить документы и добраться до порта, где стоит «Аккра». Ее выезд обязателен? Мне не хотелось говорить правду, чтобы не тревожить Джеки, поэтому я ответил: «Приезд Джеки необязателен. Просто я люблю мою жену». Разумеется, Джеки успела на «Аккру». И, конечно, работники телеграфа, через руки которых прошло мое послание, были шокированы. Они не привыкли к такой откровенности.

Но вот пришло время расставаться с Говяжьим рудником и выезжать в Фритаун. Одна из проблем для такой экспедиции, как наша, – когда совершать переезды, днем или ночью. Днем животные перегреваются, и на тряских дорогах их сложно кормить. Ночью дороги не менее тряские, и животные не могут уснуть, зато им не грозит перегрев. Я решил ехать ночью. Чтобы захватить всех отловленных животных, нам, кроме большого «лендровера», требовалось три грузовика. Меня очень заботили детеныши, ведь им придется особенно тяжко.

И тут нас выручил Джо Шарп. Он прикатил на своем маленьком «лендровере» и с ходу вызвался отвезти в Фритаун меня вместе со всей нашей «телятиной» – так мы называли малышей. Грузовикам на этот путь нужна была целая ночь, а Джо мог уложиться в несколько часов. К тому же мы с ним могли ехать днем, останавливаясь, когда придет время кормить малышей.

Ранним утром кузов «лендровера» был нагружен «телятиной», и мы с Джо Шарпом простились с Говяжьим рудником. Долговязый Джон и киногруппа должны были выехать на грузовиках вечером того же дня. Трогаясь в путь, я в последний раз окинул взором отлогую гряду холмов и чудный лес. Пожалуй, никогда я не покидал базовый лагерь с такой грустью.

Джо ехал быстро, но так, чтобы наших пассажиров не очень трясло, и мы достигли Фритауна в рекордно короткий срок. «Алмазная корпорация» еще раз любезно предоставила нам роскошную квартиру из голливудского фильма; сверх того она разрешима занять для наших животных два просторных открытых гаража.

Я разместил малышей в квартире и тотчас лег спать, чтобы быть в полной боевой готовности, когда прибудет Долговязый Джон. Большой конвой ожидался в шесть часов утра, но в шесть я никого не увидел. В четверть седьмого я начал беспокоиться, в половине седьмого беспокойство переросло в тревогу. Неужели один из грузовиков опрокинулся в канаву и весь драгоценный груз погиб? Или их задержал всего лишь какой-нибудь пустяк, вроде прокола? В семь часов я был на грани отчаяния. И ничего нельзя предпринять! Мы с Джо не отходили от окна, но грузовики как сквозь землю провалились. Наконец в четверть восьмого первая запыленная машина затормозила перед нашим домом. Все обитатели дома, прослышавшие о скором прибытии животных, нетерпеливо ждали на балконах, чтобы посмотреть на наш улов. И по мере того как грузовики один за другим въезжали во двор, глаза зрителей становились все шире от изумления.

Мы выгрузили всю «говядину», и я убедился, к своему великому облегчению, что никто не пострадал от перевозки, разве что у Герды настроение хуже обычного. Расставив клетки в гаражах, мы немедленно принялись за уборку и кормление – ведь мне еще надо было успеть к прибытию «Аккры», чтобы встретить Джеки.

Джо подбросил меня на пристань. В руках у меня была картонная коробка, а в ней на мягкой постельке из ваты лежал крохотный бельчонок, у которого только-только открылись глаза. Один охотник принес его нам буквально в последнюю минуту. Эти бельчата – очаровательнейшие существа на свете. Зеленовато-золотистое тельце, на каждом боку – продольная белая полоса, аккуратные ушки, большущий пушистый хвост – черный снаружи и красный внутри.