Пойнтер: Собачий глаз. Белое солнце Пойнтера. Пойнтер в гору не пойдет
Шрифт:
– И сколько же максимально? – Меня уже заклинило, любопытство не давало остановить расспросы.
– Раньше до двухсот пятидесяти шести доходило. Но это давно было, еще при Хтангской династии, – так же торопливо-походя, думая о своем, проинформировала жена. – Сейчас больше дюжины редко случается.
Дюжина, значит. Таких вот, как моя высокородная. Еще какая-нибудь светлая эльфь. Или, упаси Судьба, Древнейшая – дедова внучка. Этого Собачьему Глазу Пойнтеру, теперь уже хотя бы и на трех, нет, четырех реликвиях темноэльфийскому уарсу, хватит
Опять почудилось, что при этой мысли вдруг шевельнулся на щеке горячий отпечаток губ медовой смуглянки. Словно охотничья метка, клеймо будущей добычи. Ну уж нет, хватит с меня! Обойдусь без дальнейших дурных предчувствий. В свете последних откровений больше ничего нового узнавать о себе, многогрешном, да и об Инорожденных в целом как-то уже не хотелось.
Будь они хоть Дня, хоть Ночи, хоть самой что ни на есть Древнейшей крови!
2
Собаки запасная нога
…Скоро, скоро он узнает, где чужие, где свои.
Он не отбрасывает тени,
Он идет, как лед, через ручьи,
Он не нашел себе другую, он влюбился в ведьму
И ушел на дно, камнем на дно,
Он вылетел за ней в трубу
И крикнул ей: «Моя любовь!»…
Чтобы я еще когда-нибудь куда-нибудь поехал с эльфийской дивой высоких кровей… Разумеется, кроме моей высокородной. Она хотя бы не будет все три дня пути повторять одну и ту же несмешную шутку.
Ну вот, снова эта завитая стерва вылетела на своем рогаче вперед, задорно оглядываясь: «Попробуй догони!» Словно мне делать больше нечего, кроме как всю дорогу до меканского Та-Ханха за ней гоняться. То ли она этого не понимает, то ли не хочет понять – до сих пор не уразумею.
Нахлестывая рогача стеком, с развевающимися зелеными рукавами и гривой, которая теперь сделалась огненно-медной, Лесная Леди скрылась за поворотом. Никак не привыкну к ее новому обличью. Первый шок высокородная ау Риер обеспечила еще до отбытия, прямо у ворот Забвения, скинув капюшон изумрудного плаща. Не знаю, сколько она извела «ведьминого меда», но результат был потрясающий.
– Тебе же нравятся девки-дешевки? – мурлыкнула она, накручивая на палец прядку, сверкающую полированной медью. – Рыжие-бесстыжие…
Тут Лесная дала маху. И насчет цены, и насчет цвета. Рыжий, наряду с пепельным, я всегда считал одним из самых благородных. А дешевкой вообще надо родиться. Ей это вполне удалось, тут и стараться нечего. Да и кого она вообще имела в виду? Моя Хирра от рождения темноволоса, как почти всякая Сестра Ночи…
Неужто дедову внучку?! Это уже просто смешно. Оттого, правда, не менее противно. По крайней мере, в исполнении светлоэльфийской стервы.
Дожидаться, пока я приду в себя после столь многообещающего аванса, Леах не стала – рванула с места в карьер, проскочив под длинной, как туннель, аркой ворот Забвения, будто за ней демоны гнались. Только искры полетели из-под копыт рогача, нахлестываемого стеком, отчетливо мерцая в послеполуденной четкой тени ворот.
Волей-неволей пришлось отправляться следом, смазав всю торжественность момента. Полутьма ворот накрыла меня пологом забвения лишь на несколько долгих секунд, чтобы очень скоро выпустить вновь. Но настроение испортилось уже необратимо. Все дурные предчувствия зашевелились в своих норах, где задремали в последние полгода счастливого брака. Лесная на этот счет оказалась исключительным в своем роде талантом.
Некстати вспомнились слова покойного, моими стараниями, тестя. Насчет того, что у эльфов сумасшествие – нечто вроде насморка. Он был крупным специалистом в этом вопросе. Не по своей, правда, воле…
Ну так лечиться нужно!!!
И если б это был единственный закидон Инорожденной! Особенно умиляло в прямолинейной, как таран, светлой эльфи стремление выглядеть загадочной. Ее симвотип невооруженным глазом виден – Осе-Плог. По «Школе клинков» он именуется «Двуручник» или «Кабаний меч» – из-за тяжеловесного, прямого напора обладателей данного симвотипа. От таких можно только увернуться, отразить их не получится. А остановить можно, лишь раз за разом подсовывая под удар все более массивные и твердые препятствия, пока «Двуручник» не отупеет окончательно и не опустится без сил.
Хотя очень может быть, что она «Фламберг», то есть Осе-Пэт. Большой разницы с первого взгляда не видно. Первый аспект симвотипа, Камень, у нее настолько силен, что какая за ним идет рабочая функция, не вдруг и разберешь. Тем более что по самой сути высокородной функция эта у нее никак не рабочая, а скорее саботажная. В крайнем случае – провокационная.
Сам-то я – Олог-Пинт. Или если через «клинки» – «Топор». Мастер рубить сплеча, если не перебьют топорище. Так что надо быть поосторожнее…
И не мне одному. При разгильдяйстве такого калибра даже хваленое эльфийское везение не поможет выбраться из Мекана целой и невредимой. Правда, пока что всерьез беспокоиться рановато. Ничего с ней не случится, тракт еще безопасный, кое-где даже мощенный. В тех местах, где до человеческого жилья далеко, а потому воровать камни невыгодно.
Обычно все заскоки высокородной кончаются ничем. Через пол-лиги высокородная Леах ау Риер обнаруживается на обочине, сидя в тени какого-нибудь дерева с поводом рогача в руке. Хоть бы попастись его отпускала, что ли…
Ничего, покуда эльфь в самовольной отлучке, можно вспомнить хоть о чем-то приятном во всей этой истории. Про спешную, но оттого не менее увлекательную подготовку ко второй моей экспедиции в Мекан, на сей раз, в отличие от прошлого, хотя бы номинально добровольной.
С моей высокородной, к примеру, толком попрощаться не пришлось, словно после Высокой клятвы все уже было решено и прощено друг другу перед дальней дорогой. На улаживание впрок дел телесных у нас осталась целая ночь. Но о ней пока что рано вспоминать. Я еще и не отошел-то окончательно от этой ночки…