Поющие Вечности
Шрифт:
Проведя такой сеанс аутотренинга, он немного успокоился, и жестом подозвав сестру, наконецто смог изложить свои пожелания.
– Арти, прости пожалуйста! – выслушав его с покаянным видом, попросила Аленка. – Я на подобное никак не рассчитывала!
– О твоих друзьях, и о том, как среди них оказался «пылесоскрестоносец» – побеседуем позже. – Коротко ответил парень. – Заодно и о том, почему на детском празднике, курят, пьют водку и лезут в драку… Сейчас, завершай все это по быстрому, хватит уже приключений!
– Конечно! – девочка быстро закивала головой. – Только… Арт, ты не мог бы взглянуть повнимательней, на Ирину
– Что там у них? – недовольно отозвался Артур. Нельзя сказать, что просьба была так уж неожиданна, – иногда к бардам и впрямь обращались люди, считавшие, что те или иные имеющиеся у них проблемы связаны с влиянием фейри. И изредка, они даже бывали правы. Но вот конкретно сейчас, когда он был почти без сил, и без возможности нормально общаться, подобное обращение было на редкость некстати.
– У Стаси. Это младшая. Может, ты вначале посмотришь, – вдруг все это чушь полная? А потом, если надо будет, они тебе сами все расскажут, – заюлила рыжая интриганка.
– А подождать, хотя бы до завтра, пока я не восстановлюсь, они не могут? – нахмурившись произнес Артур.
– Ты только посмотри, хотя бы, чтоб им тудасюда просто так не таскаться. Живутто они не близко. Вдруг, это все же не по твоей части. Братик, ты прости меня, пожалуйста, – сделала она умильные глазки, всем своим видом изображая раскаяние, – просто, пообещала сдуру… я ж никак не ожидала, что все вот так выйдет… Ладно? Я тебе потом всевсе объясню. И посуду целую неделю сама мыть буду!
– Хм… – Артур грозно сдвинул брови.
– Две недели… – обещание сопровождалось печальным вздохом и сложенными в молитвенном жесте перед грудью ладошками.
– Заметано! – бард улыбнулся. Старинная традиция, сохранившаяся с тех времен, когда они еще жили вместе, и отчаянно спорили, чья очередь мыть посуду, здорово подняла ему настроение. – Давай, выгоняй всех гостей, а они, пусть задержатся. Сил у меня, правда, осталось мало, но посмотреть – посмотрю. Да, и не забудь попросить, чтоб этого горекрестоносца ктонибудь проводил, да проследил за ним. Его сейчас в одиночку ни в коем случае оставлять нельзя. Повесится еще со стыда, бедолага.
– Конечно, сделаю! – Закончив шептаться, Аленка опрометью бросилась исполнять его распоряжения. Впрочем, гости и сами не имели никакого желания задерживаться. Слишком уж неприглядна была разыгравшаяся в непосредственной близости сцена, и слишком уж странные силы были в ней задействованы. С недавних пор, одним из основных правил выживания, являлось: «видишь нечто странное, – беги оттуда!» И правило это, было буквально вбито в подкорку людей. Так что, получив подходящий предлог, гости стали немедленно расходиться.
* * *
Когда количество присутствующих в квартире малознакомых лиц уменьшилось всего до двух, причем одним из них была весьма симпатичная девушка, а вторая – еще практически ребенок, Артур почувствовал облегчение, и даже некоторый прилив сил. Наконецто, этот, чрезвычайно утомительный
Аленка, стремглав носилась из зала на кухню, убирая последствия «праздника», и мешать ей, требуя участия в разговоре в качестве переводчика с «русского на русский» Артур не стал, решив обойтись своими силами. Так что он просто открыл дверь в свою комнату, и жестом предложил девушкам пройти туда.
Обе его посетительницы заметно нервничали. Их напряжение, буквально витало в воздухе, напрочь забивая чутье, и не позволяя понять, что же с ними не так. Артур досадливо поморщился. Похоже, разговора было не избежать. Немного подумав, он все так же, жестом, попросил старшую из девушек, покинуть комнату. В конце концов, говорить с одной незнакомкой гораздо проще и менее энергозатратно, чем с двумя разом.
Градус нервозности у девочки – Стаси, – припомнил её имя Артур, после того как её сестра вышла, прикрыв за собой дверь, резко возрос.
– Пожалуйста, не волнуйся. – Решил попробовать он начать разговор, и замер от изумления. Никакой преграды. Никакого заикания. Он мог говорить совершенно свободно, словно стоящая перед ним малознакомая девочка была его близкой родственницей, старой и давно знакомой подругой… или не принадлежала к человеческому роду!
Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда! Будь она кемто из фейри, он обязательно почуял бы это… Должен был почуять! В конце концов, если даже она принадлежала к какойто редкой разновидности фейри, способной обмануть бардовское чутье и идеально изображать человека (хотя до сего момента, ему не доводилось слышать ни о чем подобном) – зачем ей тогда приходить к нему с просьбой о помощи? Любой, даже самый слабый фейри, многократно превосходил и в Силе и в опытности (что, собственно, и не удивительно, при ихто сроке жизни) даже самого могучего Барда, которым Артур вовсе не являлся.
Полукровка? – Тоже невозможно. Причем сразу по нескольким причинам. Во первых, – просто по возрасту. На вид ей лет пятнадцатьшестнадцать. Даже если предположить, что выглядит она значительно старше своего возраста, то все равно, она никак не может быть младше тринадцати лет, а значит – родилась задолго до первого контакта с Феерией.
Во вторых, до сих пор не было известно ни одного случая, чтобы земная женщина родила от мужчиныфейри. Да и вообще, подобные встречи, были крайне редки за всю историю с момента первого контакта. Дети же, рожденные женщинамифейри от человеческих мужчин, (как ни странно, подобные романы бывали намного чаще, причем, что удивительно, но в основном этим «грешили» представительницы «темного двора») всегда воспитывались у матери, и на вид, и по ощущениям, воспринимались точно так же как и все остальные юные фейри.
Бард? – Нет. Это он мог утверждать абсолютно уверенно даже сейчас, невзирая на почти полностью забитое чутье. Стоящая перед ним и отчаянно нервничающая девочка – не Бард, и никогда им не станет. Пожалуй, более ясно выраженного антиталанта к его призванию Артур ни у кого еще не встречал. Да и не реагирует на Бардов проклятие. Проблемы с общением при нечастых встречах со своими коллегами Артур испытывал лишь немного меньше, чем при беседах со всеми остальными людьми.
Впрочем, как ни странно, при всей, ярко и четко ощущаемой непригодности Стаси к бардовской деятельности, чтото общее, как тем не менее чувствовалось… Но вот что?