Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть 5
Шрифт:
– Ты что, достал амулеты на время?
– изумился Имлэдор.
– Я бы не додумался. По мне так убийц проще сразу отправлять в Пустоту, или куда там их ещё отправляют.
– Я знаю твои предпочтения, Имри. А думать ты никогда не умел, это твоё слабое место.
Элутар, да эти двое стоят друг друга! Жаль, что Да"Эйн пока не способен противостоять Имлэдору: я бы с удовольствием посмотрел на драку двух Ломэдорских пауков. Впрочем, с одним из них мне предстояло сегодня скрестить клинки.
– Да, чуть не забыл, - продолжил князь.
– Есть и хорошая новость, делоты: я снимаю с вас обвинения в гибели Тёмных. С этого момента ваша судьба меня не интересует.
Узники молча обменялись взглядами: они не поверили Да"Эйну, зная, что Тёмные неохотно выпускают добычу из рук.
– Суть сделки, Айрэт, - потребовал Сомбрэль.
Похоже, он определился со Старшим. Ничего не имею против. Делот доложил по-военному чётко:
– Предмет договора: захват и сопровождение заложников, охрана периметра Тёмного Анклава. Условие: то, что касается участия Тёмных в мятеже, не подлежит разглашению. Срок по договору - до исполнения, по условию - на усмотрение заказчика. Плата: возвращение Имени.
Сомбрэль удовлетворённо кивнул.
– А наш Охотник не ошибся в предположениях, - тихо заметил Гил.
– Никак не могу понять, почему делоты верят в обретение Первородства, ведь обещание ни разу не было выполнено.
– Потому что обещают только тем, на чьё выживание не рассчитывают, - ответила Тара.
– Как думаешь, каковы были шансы Гилтара, когда его отправили за жизнью Деля?
– Думаю, всё несколько иначе, Тара, - сказал я.
– "Возвращение Имени" - это ключевая фраза, внедрённая в сознание делота во время ритуала. Как только он её слышит, теряет способность верно оценивать риски, то есть, готов на всё.
– Похоже на то, - кивнул Гил.
Сомбрэль повернулся к нам.
– Можете спрашивать, Светлые. Они готовы выполнить договор.
– Боюсь, нам это уже не интересно, Охотник, - ответила Тара.
– Ты хочешь прекратить сделку, силлемари?
Делоты затаили дыхание: для них это означало бы голодную смерть в каменном мешке. Услышав "силлемари", Имлэдор изумлённо взглянул на Да"Эйна.
– Ты не ослышался, кузен - Светлая Мать, - усмехнулся тот.
– Титул отражает Силу Тир-Элен"на, вернее, ту её часть, которой не обладают гватамари.
– Ясно. А что за сделка?
– Не сделка - дополнительные условия, что-то вроде премии за честное исполнение.
Имлэдор пожал плечами.
– Нет сделки - нет премии.
– Логично, - оценила Тара.
– Однако я не собираюсь никого оставлять в цитадели. Даже тебя, князь Имлэдор Хэлеворн.
Она повернулась ко мне.
– Выводи нас отсюда, командир. Только там, у врат узилища.... Словом, будет лучше, если я пойду первой.
Первой? А вот это вряд ли, любимая. У меня слишком мало бойцов, а их надёжность оставляет желать лучшего. Я доверяю лишь двоим, ещё одному скорее доверяю, чем нет, последнего же считаю союзником по ситуации, то есть, до тех пор, пока ему это выгодно. Противостоят нам восемь лишённых магии, но от этого не менее опасных убийц, и Тёмный Охотник. Правда, убийства, заговоры и мятежи для делотов работа, а не развлечение, и чтобы запустить процесс, нужен договор. Или приговор. Даром же они никогда не работают. Что же касается князя Имлэдора.... Да"Эйну он нужен живым, но дай кузен повод, и князь не задумываясь возьмёт его жизнь. Словом, состав группы тоже диктовал свои условия. Перед делотами я поставил Сомбрэля: он как никто знал бывших соратников и сразу почувствовал бы исходящую от них угрозу. С тыла бойцов контролировал Гил, лантрах в двух за ним шли оба Хэлеворна. Этих я считал наиболее опасными, поэтому встал за ними, замыкая группу. Тара была рядом. Возможно, ей это и не понравилось, но возражать она не стала.
Работа в Ментале тоже оказалась непростой. Тонкость заключалась в том, что боевая магия Духа, направленная против ду серке, была настроена на их ментальную палитру, и нам с Гилом приходилось брать поправку на собственную Тёмную кровь. Не сделай мы этого, отдача могла быть неприятной. Для страховки от неожиданностей мы выбрали "Тёмный веер", подвесив его, как у нас говорят, "на кончики мыслей". Эта штука жёстко "глушила" всех Тёмных в заданном секторе. Результат и длительность воздействия зависели от мощности сигнала. В нашей ситуации было достаточно временной потери ориентации, кровь из ушей - уже перебор.
Мы были на подходе к караульному залу, когда пол главного коридора несколько раз ощутимо дрогнул под ногами. Элутар, кхазарги! Сомбрэль подал сигнал остановиться и посмотрел на меня, ожидая приказа.
/Это то, что я думаю, Тара?/
/Цитадель опустела, командир. Скажи Сомбрэлю, пусть не выходит в зал./
– Остановиться перед аркой, из коридора не выходить. Вперёд.
Теперь мы шли гораздо медленней. Сомбрэль остановил группу лантрах в трёх от входа в караульный зал.
– Тара, может, нам всё же....
– Не нужно, - улыбнулась она, - это же Тангары, только каменные. Мне ничего не грозит. Ну, я пошла, командир?
– В сторону, - скомандовал Сомбрэль.
Делоты расступились, пропуская нас вперёд. Мы с Гилом заняли позиции по обе стороны от входа, Тара вышла в зал. Факелы ярко вспыхнули, осветив белокаменных исполинов: двое застыли в центре зала, и двое в дверях. Я поймал тревожный взгляд брата. Элутар! А Тара уже подошла к кхазаргам вплотную. Она положила ладонь на сжимавшую секиру каменную руку и замерла, говоря с Камнем. Мне показалось, прошла вечность, прежде чем тангарская женщина позволила нам с Гилом перевести дыхание.
– Подойдите, мальчики, только не слишком быстро: они хотят на вас посмотреть.
Мы с Гилом медленно приблизились к кхазаргам. Я был готов поклясться, что они разглядывали меня сквозь опущенные веки!
– Как они могут видеть, Тари, если у них закрыты глаза?
– Они слышат и видят через Камень, Гил, - пояснила Тара, - и то, что знает один, знают все. А взгляд Воина Камня - это последнее, что видишь в жизни.
– Хочешь сказать, они обращают в камень взглядом?